Игра Мастера; Мэй_Чен, Dejavidetc

[Мэй_Чен]

Название: Игра Мастера
Автор: Мэй_Чен
Бета: [Математик]
Иллюстратор: Dejavidetc
Персонажи/Пейринг: Дрого/Дейенерис, Лорас/Ренли, Ренли/Бриенна, Джейме/Серсея, Сандор/Санса, Тайвин, Станнис, Мелисандра, Виктарион, Эурон, Аша, Теон, Рамси, Квиберн, Джорах Мормонт, Бринден Риверс (Кровавый Ворон), и прочие.
Тип: джен
Рейтинг:R
Жанр:дарк, ангст, экшн, мистика, модерн!АУ
Размер: макси, 21 882 слово
Саммари: Раз в десять лет святой Грааль, вызванный семьями магов, выбирает Мастеров и их Слуг, которые должны будут сразиться за него. Грааль исполнит любое желание победителя — но чтобы он появился, должен остаться в живых только один Слуга.
Примечания: 1) фанфик написан на PLiO BigBang-2014
2) кроссовер с вселенной Fate
Предупреждения: насилие, жестокость, множественные смерти персонажей.
Дисклаймер: весь мой гонорар перечислите Мартину.
Ссылка на скачивание: txt, doc, rtf, epub, fb2
Иллюстрация

Вступление

Дом отца был таким большим, что Рамси чувствовал себя неуютно. Это в первый вечер, когда он зашёл под его крышу не как ублюдок, но как законный сын, голова кружилась от эйфории, от осознания победы — да, чёрт возьми, да! Русе Болтон не просто признал себя отцом Рамси Сноу, но и подарил роскошные аппартаменты!
Потом радость чуть приугасла. Показав Рамси, где что находится в доме, Русе вдруг вперил в него льдистые глаза и произнёс бесцветно:
— Хочешь тут жить — веди себя прилично. Ты теперь мой ребёнок, и все твои проступки отражаются на моей репутации.
Рамси оторопел, потом насторожился: неужели отец знает о его маленьких развлечениях?
Оказалось — именно так, знает.
— Я думал над твоей проблемой и пришёл к выводу, — продолжал Русе Болтон словно в задумчивости, — что мне выгоднее признать тебя, потому что вы с матерью, похоже, намерены идти до конца… Заткнуть ей рот было бы не трудно, — он чуть приподнял брови, отчего лицо его приняло скучающее выражение, — но она уже привлекла к себе внимание журналистов… А ещё — так уж вышло, что ты теперь мой единственный сын. И выбора у меня, к сожалению, пока нет. Пока.
Он снова посмотрел на Рамси, который наблюдал за ним с затравленным видом.
— Поэтому, если хочешь оставаться моим наследником, веди себя соответствующе. Я навёл кое-какие правки о твоём прошлом… и настоящем. С этим должно быть покончено, ясно?
Он требовательно уставился на Рамси. Тот нехотя кивнул.
«Только дай мне ключи от этого дома, и я как-нибудь сам решу, чем мне заняться».
— К тебе приковано внимание прессы, любой твой проступок будет на первых страницах газет. Прими это к сведению. В любой момент я могу решить, что поступил неправильно, и мне выгоднее убрать тебя, чем терпеть твои выходки.
Русе произнёс это таким равнодушным тоном, что Рамси обмер. Отец не пугал, он всего лишь доступно пояснил, чего нельзя делать и чем грозит непослушание.
Потом отец ушёл, оставив его одного в огромном доме, который вдруг показался Рамси совсем не таким и роскошным. В крошечной материнской квартирке, где вечно несло чем-то подгорелым, прокисшим и порченным, было куда уютнее. Там не приходилось думать о том, как бы чего не испортить, туда можно было водить девок и напиваться с друзьями, и мать только брюзжала, но ничего не могла сделать.
Рамси угрюмо осмотрел апартаменты — словно из модного журнала об интерьерах — сел с ногами на диван перед огромным плазменным экраном и взял в руки пульт. Поёрзал немного, боязливо оглянулся и спустил ноги назад.
Ему пришло в голову, что отец наверняка установил везде камеры наблюдения.
На третий день, отупев от беспрестанного просмотра кабельных каналов, Рамси готов был уже выть от злости.
— Да какое же, блядь, удовольствие быть твоим сыном, если я не могу делать что хочется? — прошипел он в угол огромного зала, где, по его догадкам, находилась замаскированная камера. — Ты когда мою мать трахнул, сука, хуй там думал, что тебя посадят или что про тебя журналюги напишут. Ты просто её выебал, потому что у тебя хер чесался, а потом заткнул ей рот своими погаными деньгами. Так почему я не могу сделать так же?!
Последние слова он уже проорал и, тяжело дыша, откинулся на диван. Достал телефон — не новенький айпод, что подарил отец, а свой старый, поцарапанный и побитый.
— Привет. Да нормально, у меня теперь новый дом и богатый папашка. О Русе Болтоне слышал? Нет. Блядь, я же сказал: «Нет». Тут журналюги за каждым кустом, ко мне не надо. Что? Думаешь, это охуеть как круто — попасть на первую полосу какого-нибудь грёбаного журнала? Нихера не смешно, блядь, вот ни разу. Мой отец с тебя первого шкуру спустит, а я рядом постою и послежу, чтобы всю снял, до последнего кусочка. Давай лучше в «Персик», как обычно. Я угощаю, само собой.
После трёх стопок виски в компании старых друзей жизнь уже не казалась такой унылой.
Бен Бонс, бармен, щедро наливал всем «за счёт сына Русе Болтона». В какой-то момент Рамси подцепил девчонку — даже не разглядев толком, красивая она или нет, — и потащил её в туалет.
Она ломалась и хныкала, но вокруг не было никого, кто желал бы за неё заступиться, и это значило, что вечер закончится как надо. Потом девку можно затащить в машину и поехать с парнями за город.
Рамси чувствовал себя отлично. Он задел какого-то мужчину плечом и пошёл дальше, не обращая внимания.
— Осторожнее, — голос показался знакомым, и чёрт дёрнул Рамси обернуться. На него с холодным презрением смотрел отец.
С Рамси мигом слетели весь хмель и вся самоуверенность. Он разжал руку, и девчонка испуганной кинулась прочь от него.
Незнакомый мужчина скривил губы, отвернулся и зашёл в освободившийся туалет.
Рамси, вытирая холодный пот, направился к стойке. Перед глазами что-то сверкнуло, на мгновение ослепив, и в голове мелькнуло: «Папарацци!»
Он выхватил у пьяно хихикающей девицы телефон с камерой, — она, похоже, и не соображала уже, кого снимала, — и швырнул о стену.
— Только пикни мне, стерва, — прорычал он и сунул ей несколько купюр.
До конца вечера он так и не досидел, оставил ребятам денег расплатиться и ушёл.
И у себя в новом доме, один-одинёшенек, завыл от злости и отчаянья.

Утром он проснулся на диване, по горло закутанный в покрывало, в непросохшей от пота одежде. Голова трещала, во рту словно залежался кусок гнилого мяса. Рамси сел, морщась от боли, потёр лоб. Какая-то мысль пришла к нему вчера перед сном, какая-то очень важная мысль.
Медленно он пододвинул к себе новенький дорогой ноутбук, открыл. Зашёл в интернет-поисковик и лихорадочно застучал по клавишам.
«Русе Болтон обвиняется в…»
Когда на экране высветился результат запроса, Рамси несколько раз моргнул, потом хихикнул. До крови прикусил пальцы и засмеялся сквозь боль.
— Я ведь помнил, помнил, что о тебе писали в газетах, — весело сказал он вслух. — «Обвинение в изнасиловании», «Подозреваемый в смерти Робба Старка». А ты не так и осторожен, верно, отец? Просто тебя никто никогда не мог прижать. Так почему я не могу повеселиться, если мне хочется? Надо просто не попадаться.


***
— Приветствую вас в Доме Семерых, леди Ланнистер, лорд Ланнистер.
Септон Петир Бейлиш сложил руки ладонь к ладони, склонил голову.
Серсея Ланнистер прищурила зелёные глаза, но не ответила ничего; её брат-близнец Джейме покачал головой:
— Я не лорд, Бейлиш, а моя сестра — леди Баратеон, а не Ланнистер. Ты перепутал нас с отцом и матерью.
— Со временем всё меняется, — Петир Бейлиш растянул в улыбке губы, но глаза остались всё теми же — серьёзными, внимательными.
Серсея нетерпеливо прошла вперёд через зал великой септы, остановилась у статуи Матери, обернулась.
— Ты обещал нам помощь в вызове Слуги, — сказала она, сложив на грудь руки, и выжидательно уставилась на него. Петир бросил быстрый взгляд на Джейме, который смотрел на него с другой стороны — с тем же выражением. Два голодных льва блестели зелёными глазами, затаившись в полумраке церкви.
Петир развёл руки ладонями вверх, вздохнул.
— Ваша семья уже пятый раз участвует в войне за святой Грааль. В разное время ваши предки вызывали Ланна Мудрого, Дамона Ланнистера…
— Не думай, что ты знаешь о моей семье больше моего, — перебил Джейме. — Что с обрядом призыва?
— Как вы знаете, — продолжил Петир, не смущённый его резким тоном, — нужна реликвия — то, что принадлежит герою, которого вы желаете вызвать. Мне передадут её непосредственно перед церемонией.
— Отец приезжает завтра, у него совсем мало времени, но он желает участвовать в призыве.
— Кто из вас Мастер? У кого на руке появились командные заклинания — знак того, что Грааль выбрал его для сражения?
Петир посмотрел на брата, на сестру.
Джейме с Серсеей переглянулись, они явно были в небольшом замешательстве.
— Об этом ты узнаешь, когда мы начнём обряд, — отрезала Серсея.


***

Серсея набирала что-то на телефоне. При свете проносящихся мимо вывесок и фонарей лицо её казалось разноцветной маской. Прекрасной маской, под которой Джейме видел настоящую Серсею — уставшую, злую, великолепную в своей ярости.
— В чём дело? — спросил он.
Не отрывая взгляда от монитора, она сказала всего лишь одно слово.
— Тирион.
— Ясно, — выдохнул Джейме и откинулся на сиденье такси. — Думаешь, если он не взял трубку сто раз, возьмёт на сто первый?
Его рука легла на её бедро, прикрытое тонкой шёлковой тканью, стала подниматься выше.
— Кое-кто совсем не понимает намёков…
— Отстань, — огрызнулась Серсея. — Какого чёрта, это же… это же такой день! Вот объясни мне, куда он мог запропаститься? Как этот ублюдочный уродец мог бросить семью? Он же был единственным способным магом, мы бы вызвали Слугу с его помощью, и мне не пришлось бы столько времени тратить на эту тупую овцу.
— Ты называешь его ублюдочным уродцем, а потом удивляешься, почему он сбежал из семьи, — заметил Джейме, продолжая поднимать руку.
— Ты всё прекрасно понимаешь, — начала было Серсея, но прервала сама себя. — Ну что ты делаешь…
Она глубоко вздохнула и закрыла глаза.
— Если Тирион хочет жить отдельно — это его право, особенно после того, что мы сделали с его женой.
— С его шлюхой, — выдохнула Серсея.
— Погляди на это с другой стороны — Тирион всё-таки себе на уме, а эту бедную девочку Старк ты так запугала, что она не посмеет тебя ослушаться.
— Тоже мне, бедная девочка, — фыркнула Серсея. Опомнившись, она широко раскрыла глаза и оттолкнула от себя руку Джейме. — Имей совесть, не при людях же. Эта бедная девочка настраивает потихоньку Джоффа против меня. Он никогда мне раньше не грубил, но сегодня утром… Джейме, я же сказала!..
— А может, я мечтал сделать это в медленно едущем такси…
— Джейме, убери руки!.. Джейме…
Серсея снова отбросила его руку и с напряжённым лицом вгляделась в экран телефона. Похоже, она и в самом деле была не в настроении.
— Сообщение от отца. Он уже в аэропорту. Где же Тирион?!.

***
Когда в дверь постучали, Дени стояла перед зеркалом, наполовину раздетая, и изучала своё отражение. На неё смотрела светловолосая худенькая девушка с выпирающими ключицами и маленькой грудью. У девушки были почти белые брови и ресницы, тёмные глаза и кровоподтёк под левым соском.
Она осторожно коснулась синяка — несколько пурпурных, почти под цвет глаз, пятнышек в ряд, — боязливо оглянулась на дверь. Это не брат, он никогда не стучит. Значит, господин Иллирио.
— Сейчас, — торопливо крикнула она и натянула на себя майку. Визерис очень любил, когда она ходила вот так, без ничего — можно было тискать грудь, запуская руку под лёгкую ткань, щипать соски. Поэтому она старалась носить плотные поролоновые лифчики. Но это же господин Иллирио — с ним можно не бояться ничего.
— Заходите, — сказала Дени, машинально обхватывая себя руками.
Он заглянул в комнату, улыбнулся.
— Девочка моя, ты помнишь, что сегодня за день?
Дени торопливо кивнула.
— Ты готова?
Она снова кивнула, но тут же произнесла вслух:
— Да, господин Иллирио.
На лице Иллирио появилась добрая и чуть усталая улыбка.
— Ты же всё понимаешь? Этого дня мы ждали с самого момента твоего рождения. На тебе огромная ответственность — на тебе и ни на ком больше.
Он замолчал при взгляде на несчастное лицо Дени, потрепал её по плечу.
— Всё будет хорошо, девочка. Отчасти я даже рад, что Мастером будешь ты, а не твой старший брат.


***
Много-много крови на полу, причудливый узор из бурых и почти чёрных линий. Дени мутило от одного запаха, но раз брат и господин Иллирио сказали — значит, так надо. Это единственный способ возвысить семью Таргариен после того, как Ланнистеры со Старками и Баратеонами почти уничтожили её, убили отца, старшего брата и племянников. И потом ещё смели оболгать отца, выставив его опасным безумцем!
Визерис говорил, что сейчас, после смерти Роберта Баратеона, его братья сцепились с Ланнистерами. Что же, хорошая новость — пусть убийцы прикончат друг друга. Вон, они уже вырезали подчистую Старков, придумав для этого очередное оправдание. Пусть они уничтожат друг друга, пусть. И Таргариены смогут занять прежнее место среди магических семей — первое.
Жаль только, что брат куда худший маг, чем она. И что никогда не даёт ей забыть это.
Дени кинула украдкой взгляд на знак командного заклинания на руке — вот оно, свидетельство, что Грааль посчитал её достойным участником, сильным игроком. Ей было немного страшно, она противостояла опытным магам, и у неё почти не было людей, денег, влияния и власти.
— Не бойся.
Дени обернулась — рядом стоял Джорах Мормонт, сложив крупные волосатые руки на груди. Он подмигнул ей. Несколько лет назад он был человеком Эддарда Старка, но провернул какое-то своё дело тайком от него, Эддард узнал об этом: и Мормонту пришлось скрываться. Прибежище он нашёл в другой стране, у Иллирио и детей Таргариенов — тех, кого фактически оставил без родителей его бывший босс.
Сейчас, когда он вместе с Таргариенами тайком вернулся домой, в Вестерос, казалось, он даже не особо рад этому. По крайней мере, он не торопился встретиться со своей оставленной семьёй. Не потому ли, что стыдился прошлого?
— Ты не одна, — улыбнулся Мормонт, не догадываясь о мыслях Дени. — У тебя есть брат, который знает, что делать, и господин Иллирио, который собаку съел на интригах.
Господин Иллирио, если и слышал эти слова, виду не подал.
Они стояли посреди большого холла загородного вестеросского дома Иллирио, который он когда-то приобрёл на чужое имя, перед начерченным на полу кругом призыва с огромным ржавым аракхом в середине. Руку Дени с алым командным заклинанием чуть покалывало, Визерис смотрел на неё с ревностью и раздражением, а Иллирио — каким-то странным взглядом. Лишь Мормонт улыбался, пусть улыбка его уже стала казаться Дени вымученной.
Она снова и снова повторяла про себя слова заклинания, руки дрожали.
— Начинай уже, — просто сказал Визерис, и она, запнувшись на первом же слова, стала читать призыв.

***
Аша была слабее, но ловчее и увёртливее. И эта маленькая горбоносая сучка знала, как использовать преимущества своего тощего жилистого тела.
По крайней мере, Теон опять не смог с ней справиться.
— Что-то ты нынче совсем не в форме, брат, — ухмыльнулась Аша, протягивая ему руку, чтобы помочь подняться.
Игнорируя её помощь, Теон встал сам, потёр ушибленную поясницу.
Он не слишком-то любил спортзал, но всякий проигрыш Аше снова и снова заставлял его ходить и отрабатывать навыки, заниматься с преподавателями. Как-то это было несправедливо, что не он, а младшая сестра лучше всех дерётся, более метко стреляет из пистолета, а в магических умениях так и вовсе затыкает за пояс всех Грейджоев, кроме, разве что, Эурона и Эйрона, но этому сам бог велел. Утонувший Бог.
— Он должен приехать сегодня, — сказал Теон.
Аша, только что ухмылявшаяся, сразу посерьёзнела.
— Да. И не один. Кто бы мог подумать, а, брат? Наш дядя Виктарион обошёл всех, хотя даже я думала, что Грааль выберёт Эурона.
— А по-моему, это и случилось. Виктарион и так во всём слушается Эурона. А Эурон больной на голову.
— Ты бы хотел сам вступить в эту войну? — поддразнила Аша, но веселья в её голосе не было. — Знаешь, если Виктарион отдаст командные заклинания дяде Эурону, мы можем сразу покупать билеты куда-нибудь в Эссос, подальше отсюда. Всё равно от Вестероса ничего не останется.
— Его выбрал Грааль, — глухо сказал Теон, подобрал с пола бутылку с водой и отпил немного. Вытер рот, перехватил взгляд Аши и скривился. — Знаю, это ничего не значит. Сильный маг — не значит именно тот человек, который нам нужен. Просто не надо ссориться с Эуроном, — он скрипнул зубами.
Аша немного повеселела.
— Кажется, воспитание у Старков пошло тебе на пользу. Помню тебя ещё совсем мелким и глу-у-упым, — она щёлкнула его по носу. Теон перехватил её руку, сам удивляясь собственной ловкости, заломил и прижал Ашу к стене, придавил своим телом.
Она засмеялась и тут же ойкнула.
— Больно же, идиот. Отпусти.
Теон молчал, но продолжал стоять, наслаждаясь её теплом, слабым шевелением под ним.
— Эй, — тихо позвала Аша. — Теон…
Он наклонил голову, втянул воздух у выемки между её плечом и шеей.
— Теон… — ещё раз повторила Аша, но уже куда тише.
Заревела тяжёлая музыка, врываясь в тишину. Теон отпустил руку сестры и отстранился, чувствуя себя неловко. Аша, не глядя на него, подошла к телефону, который разрывался от звонка. Она всегда ставила на членов семьи какой-то адский рок, её по-детски смешила реакция других на входящие звонки.
— Слушаю. Быстро он. Сейчас будем.
Аша подняла на брата мрачный взгляд.
— Он уже тут.

Они собрались в кабинете покойного отца — тёмном, сыром, с лёгким запахом гнили. Комнату давно пора было ремонтировать, но братья и дети Бейлора грызлись за наследство, и особняком Грейджоев, их семейной крепостью, никто не занимался.
Теон поздоровался с братьями покойного отца, не слишком стараясь скрыть неприязнь.
Дядя Эйрон, старый фанатик, который выполз из своей церкви только ради будущей Битвы.
Эурон, наркоман и пират, промышляющий незаконными морскими перевозками.
Аша, его сестра, которая в открытую над ним насмехалась.
Возможно, Виктарион, который занимался тем же самым, что у Эурон, пусть и в меньших масштабах, но хотя бы ничего не употреблял, и в самом деле неплохой вариант.
— Почему он так долго? — с нетерпением спросила Аша, не отводя взгляда от двери.
— Погоди, — улыбнулся синеватыми губами Эурон. — Наш дорогой Виктарион желает появиться во всей красе.
Словно наперекор его словам, в коридоре послышались шаги — мужские, но идущих явно было двое. Один человек шёл тяжело, словно нехотя, второй — легко, еле слышно.
Дверь распахнулась, и на пороге показался Виктарион — высоченный, плечистый, ещё крепкий, пусть и седеющий мужчина средних лет.
Теон отстранённо подумал, что не отказался бы и в свои двадцать лет от такой же фигуры, как у дяди.
Виктарион обвёл присутствующих угрюмым взглядом, потёр левую руку с чуть светящимся командным заклинанием, буркнул приветствие. Эурон расплылся в безумной улыбке.
— Добро пожаловать домой, брат. Мы все рады тебя видеть, но где же он?
— Здесь, — коротко ответил Виктарион, бросив на Эурона неприязненный взгляд. — Перед тобой.
Эурон приподнял брови, Аша вздрогнула и прищурилась, оглядывая кабинет. Теон тоже почувствовал невольный холодок страха.
— Яви нам своего Слугу, — велел Эйрон.
— Нашего Слугу, — поправил Эурон, сладко и ядовито улыбаясь.
Виктарион снова наградил его злым взглядом, но вслух велел:
— Кровавый Ворон, покажись моей семье.
В воздухе проступили светлые линии, утолщились, сплелись в единый кружевной узор. Вот он стал более плотным и осязаемым, в одном месте на белой ткани плоти расплылось пятно винного цвета, в другом — вспыхнул алый огонёк.
Бринден Риверс, Кровавый Ворон, маг и чернокнижник, стоял посреди кабинета недавно умершего Бейлона Грейджоя. Высокий, беловолосый и мертвенно-бледный, с винным пятном на щеке и пустой глазницей, еле прикрытой серебристой прядью. Одет он был в чёрную одежду — шерсть и кожа, но на груди красовался белый дракон с алыми глазами. За спиной у него висели колчан со стрелами и лук.
Кровавый Ворон, Арчер, обвёл семью Грейджоев внимательным взглядом единственного алого глаза и усмехнулся.
— Не думал, что в посмертии мне придётся служить Грейджоям. Когда-то я гнал вас с земель Старков до самых железных Островов.
— Тебе придётся не только служить Грейджоям, но и сражаться против Таргариенов, — сказал Эурон и лениво качнул кистью руки, что лежала на подлокотнике кресла. — Расскажи-ка нам о своих способностях.
— Я уже рассказал о них Мастеру, — ответил Арчер. — И больше не собираюсь отчитываться ни перед кем.
Эурон приподнял бровь.
— Мы все тут — твои Мастера.
Виктарион сжал челюсти так, что казалось — сейчас хрустнут зубы. Теон почувствовал лёгкое волнение. Аша кинула на него беспокойный взгляд, совсем короткий, но его хватило, чтобы понять — он не зря переживает.
— Я — его Мастер, — с вызовом сказал Виктарион. Посмотрел прямо в глаза старшему брату Эурону и повторил: — Я его Мастер.
***

Глаза Тайвина Ланнистера были бледнее, чем у его детей, и оттого взгляд казался пронзительнее. Почему-то он напомнил Петиру покойного Эйериса Таргариена, пусть у того глаза были тёмные и пустые-пустые.
Может быть, они были похожи тем, что от взгляда Тайвина Ланнистера у Петира по спине точно так же бежал холодок.
— Для септона вы ведёте довольно… полнокровный образ жизни, — отметил Тайвин, проходя через холл в гостиную особняка Петира Бейлиша, оформленную в ультрамодном стиле, и присаживаясь на ядовито-лиловый диван с жёлтым принтом — силуэт птицы с раскинутыми крыльями. — Разве ваш сан не предполагает немного больше аскетизма?
— Вина? — вместо ответа предложил Петир.
— Я знаю четверых из Мастеров и их Слуг, — сказал он чуть позже, неторопливо покачивая в своём бокале игристое белое. — Грейджои отхватили себе самого Кровавого Ворона.
— Опасный противник.
— Да, но, к счастью — вызван как Арчер, Стрелок. В качестве мага, думаю, он был бы куда сильнее. Далее, Таргариены. Вряд ли будут серьёзными противниками: что брат, что сестра не слишком способные маги, насколько я знаю, и их Райдер, Всадник — кхал Дрого — не самый могущественный Слуга. Опасаться стоит только его Небесного Фантазма, Кхаласар — но применить его он может только раз.
Тайвин кивнул.
— Затем ваша… будущая невестка, — Петир смотрел прямо в глаза Тайвина, и тот ответил ему равнодушным взглядом. — Санса Старк и её, то есть ваш верный Пёс, Берсерк. Насколько я помню, лучший боец на мечах, плюс безумие придаёт ему ещё больше сил. Но Берсерк, как правило, очень выматывает хозяина — поэтому будьте повнимательнее с Сансой, если она переутомится — и Слуга окажется без подпитки магической энергией.
Тайвин снова небрежно кивнул.
— У Баратеонов — Сейбер, Мечник. Вот на них вам стоит обратить внимание. Имя Тартской Девы вам, без сомнения, знакомо. Женщина-воин с мечом «Верный клятве». В своё время немногие мужчины могли сражаться с ней на равных. И, если верить легендам и летописям, однажды она голыми руками задушила медведя. Но не стоит слишком волноваться — вряд она сумеет одержать верх над вашим Псом в поединке на мечах.
Тайвин переплёл пальцы, положил на них подбородок.
— Насчёт остальных, значит, ты не в курсе.
— Не совсем, — мягко поправил Петир. — О хозяине Лансера я должен узнать вот-вот, мои люди почти отследили адрес, по которому ушёл наконечник копья Красного Змея. Его стоит бояться только при ближнем бое, да и то, насколько я помню, в своё время его победил мечник. Ассасин как Слуга больше наблюдатель и шпион, чем боец, так что вряд ли его хозяин решится на открытое противостояние и прямой бой. Я ещё раз проверю мелкие магические семейства — не может быть, чтобы появление командного заклинания у кого-то из них осталось тайной. Вполне возможно, что хоть один из Фреев да оказался подходящим магом. Заодно выясню, не отправился ли кто них в Королевскую Гавань недавно.
Тайвин снова коротко кивнул, удовлетворённый ответом.
— Вам долить? — спросил Петир, глядя на почти опустевший бокал, но Тайвин коротко ответил:
— Нет. Дальше, Кастер.
— Кастер… — Петир задумчиво постучал длинным полированным ногтем по ножке своего бокала, тот отозвался лёгким хрустальным звоном. — Здесь, пожалуй, я просто буду ждать, когда мои люди закончат с проверкой магических семей. Там, где найдут хозяина Ассасина, попадётся и тот, кто призвал Кастера. Вот здесь я, к сожалению, ничего не могу сказать — кем может быть вызванный маг, какими силами обладает. В истории Семи Королевств было немало чернокнижников.
— Остаётся только надеяться, что хозяева Ассасина и Кастера — не Тиррелы, — пробормотал Тайвин. — У них уже есть Сейбер и эта ведьма, охотница на магов. Если Баратеоны вместе с Тиррелами приберут к рукам ещё одного-двух Слуг — нам с ними не справиться.
— Вряд ли стоит так волноваться… — начал Петир, но Тайвин перебил его:
— Почему-то из твоего отчёта выходит, что серьёзных соперников у нас нет и бояться не стоит никого.
Петир помолчал, поболтал в бокале вино, которое за время их разговора едва пригубил.
Тайвин холодно смотрел на него.
— Разумеется, каждый из них имеет свой козырь в рукаве, но я не недооцениваю именно вас в первую очередь, лорд Тайвин. Со всеми ними справиться довольно легко, но будь я сам Мастером, единственным достойным внимания противником считал бы вас.
— Я хочу быть уверен, что во время битвы за Грааль не возникнет никаких неожиданных обстоятельств, — отрезал Тайвин. Нахмурился, вспоминая. — Эта женщина, Мелисандра, истребительница магов — о ней ходят разные слухи.
— Слухи? Лорд Тайвин, я уверен, что у вас на неё полное досье…
— Слухи, — перебил его Тайвин, и лицо его помрачнело, — по большой части информация о ней — это слухи, вот что меня тревожит. И… правда ли то, что если Грааль не найдёт подходящего мага среди магических семей, он сам выберет себе Мастера среди тех, в ком течёт магическая кровь, даже если это окажется далёкий от магии человек?
— Такое… возможно, — вкрадчиво ответил Петир Бейлиш. — Но маловероятно. Представьте, как неприятно будет, если Мастер с Кастером появятся из ниоткуда. Но подумайте о том, что если это случится, Мастер окажется совершенно беспомощным в этом поединке потомственных магов. Его раздавят как жука.
Когда, спустя ещё час, Тайвин встал, отставив от себя почти нетронутый бокал вина, он не преминул повторить:
— Я думал, септон должен вести более аскетичный образ жизни.
— А ещё он должен быть нейтральным по отношению к участникам Битвы, — сказал Петир без улыбки, но мягко.
Тайвин нахмурился, и он тут же добавил:
— Знаете, не так давно у меня у меня умерла жена. И я стараюсь как-то наполнить свою жизнь. Вино, красивые вещи, служение Семерым… и вам, лорд Тайвин.
Когда Тайвин Ланнистер покинул его дом, Петир Бейлиш снова сел в своё кресло, взял в руки ополовиненный бокал с вином, покачал.
Отпил немного и кисло улыбнулся.
— Слышал, о чём у нас шла речь? — спросил он темноту в углу просторного холла.
— Человек слышал всё, — ответствовала темнота.

***
— Как же тебя зовут?
Рамси раздражённо уставился на девушку, лежащую на полу посреди подвала: почти без сознания, еле дышит.
Спросить бы Жёлтого Дика и Алина, который привёз её сюда вместе с подружками. Те продержались недолго и постоянно рыдали и пускали сопли, а эта почти сбежала. Рамси подумал ещё, что было бы неплохо организовать как-нибудь что-то подобное: давать девочкам фору, а потом догонять. Что-то вроде охоты, как раньше загоняли диких зверей — на лошадях, с собаками.
Он был очень осторожен — сам не занимался съёмом, девчонок к нему обычно привозили другие. А внутри дома всё-таки не оказалось камер — один знакомый проверил по дружбе. Так что теперь Рамси веселился в своё удовольствие, не забывая об осторожности. Отец мог бы им гордиться: ничего предосудительного.
Если бы эта ещё оклемалась, продержалась подольше, она была симпатичная. Но девка умирала и годилась теперь только для одного.
— Как там тебя, Ланна, Дженни, Кира… — Рамси чуть ткнул её носком босой ноги в бок. Она пробормотала что-то и чуть качнула головой, не открывая глаз, будто просила не тревожить её в последние часы жизни.
Рамси сжал зубы: ничего, лишь бы продержалась до конца церемонии.
Он задумал кое-что интересное.
Мать рассказывала ему в детстве, что Болтоны когда-то тоже были великой магической семьёй вроде Ланнистеров, Таргариенов, Грейджоев и Старков. И воевали со Старками, пока те не поставили их на колени. «Но вот сейчас, — подумал он, сверяясь с экраном ноута, на котором была нарисована заключённая в круг пентаграмма с кучей каких-то хитрых надписей, — сейчас, когда Старков извели подчистую, может, Болтоны снова поднимутся». В нём вот есть болтонская кровь, вдруг он тоже маг?
На самом деле, конечно, Рамси стало скучно. Просто развлекаться с девчонками, которых потом никто не найдёт, надоело, вот он и решил немного изменить схему.
Удивлённые Дик и Алин не стали возражать Рамси, когда он велел не трогать троицу молоденьких студенток, а потом и вовсе велел убираться, дав много денег. Пусть они частенько имели девчонок вместе и потом избавлялись от них, но сейчас могли не понять его.
Ему было нужно много крови, очень много крови для обряда, найденного на каком-то древнем сайте. В конце концов, это просто было забавно, и приятно думать, что в нём немного крови мага, что он настоящий сын Русе Болтона.
Двух студенток он по очереди подвесил за ноги и перерезал горло — чтобы слилась кровь. И потом, как описывалось в обряде, начертил круг, пентаграмму и все надписи. Поместил в круг оставшуюся девчонку, пусть и пришлось подправлять смазанные линии и знаки.
Рамси ещё раз сверился с мятым листом в руках — распечаткой заклинания с сайта. Сдвинул брови и принялся читать, с трудом разбирая закорючки.
Конечно, он не ожидал, что всё пройдёт гладко — что всё вообще получится. Он читал, не глядя на девушку, что лежала в магическом кругу, и всё думал про себя: «Это шутка, это просто шутка». Он всего лишь играется в мага. Он не будет думать о том, как здорово было бы в самом деле оказаться истинным сыном Русе Болтона со способностями к волшебству.
Рамси читал — медленно, монотонно — и в какой-то момент почувствовал, как вокруг густеет воздух. Каждое слово, срывающееся с его губ, с трудом пробивалось наружу через прозрачную, но плотную преграду. А потом они и вовсе стали повисать в воздухе, слова древнего призыва. Рамси чувствовал их, каждое, и вместе они становились Силой, наливались мощью.
Вместе они превращались в нечто жуткое.
Он успел пропустить тот момент, когда кровавые линии замерцали слабым алым светом, а когда заметил, чуть не выпустил распечатку из рук, но пересилил себя и продолжил. Вернее сказать, его что-то заставило продолжать, что-то тянуло из него слова одно за другим, как прочную нить, как желудочный зонд, чтобы существо, которое пока находилось в иной реальности, добавило их к своей проявляющейся плоти.
В какой-то момент Рамси стало невыносимо страшно — вот сейчас он вызовет какое-то чудовище, и оно сожрёт и девку, и того, кто его призвал. А отец, когда решит навестить своего непутёвого сына в его новом роскошном доме, не найдёт ничего, кроме пятен крови на полу и полустёртого знака. Рамси не мог представить, чтобы отец горевал по поводу его смерти — скорее, он посмеётся и даст своим бравым ребятам приказ искать ему какого-нибудь нового бастарда.
Но фигура, что появилась в круге, не вызывала страха: она была низкорослой, в ней не чувствовалось запредельной силы.
Когда Рамси закончил читать, и последнее слово ладно легло на потустороннюю плоть, его глазам предстал пожилой мужчина среднего роста, одетый во что-то вроде септонского одеяния.
Сияние чуть пригасло, мужчина сощурил добрые карие глаза и спросил у Рамси с благожелательным интересом:
— Ты ли мой Мастер?
Рамси растерянно опустил руку с зажатым в ней листом только тогда почувствовал боль в руке: кожу жгло. Он перевернул ладонь тыльной стороной и с удивлением обнаружил на ней светящийся алым знак, какой-то странный символ.
— Я — кто? — перепросил он.
— Мой Мастер, — терпеливо повторил человек. — Ведь ты же призвал меня сюда из Небытия.
Рамси почесал голову больной рукой, пожал плечами.
— Я вызывал… демона. А ты не похож на… ну, знаешь, ты совсем как человек. Я не хотел ничего такого, мне ничего не нужно.
Человек добродушно улыбнулся.
— Просто скажи, что ты мой Мастер, и договор будет заключён.
— Договор? И ты заберёшь себе мою душу или что-то вроде того? — настороженно спросил Рамси. — Может, тебе будет достаточно её? — он указал на девушку, что лежала у ног «демона».
Тот покачал головой.
— Я пришёл служить тебе и подчиняться во всём, и главной наградой для меня будет заслужить для тебя Грааль. А твоя душа мне без надобности.
— Какой Грааль?
— Скажи, что ты мой Мастер, а я твой Слуга, и договор будет заключён, — повторил человек.
Рамси нахмурился, потом присмотрелся.
— Ты не можешь выйти из круга, да? — сообразил он.
Человек снова улыбнулся и сделал шаг по направлению к Рамси, который невольно отшатнулся от него. Человек поднял ногу ещё раз, и его небольшая ступня, обутая в потрёпанную сандалию, наступила на голову девушки.
Рамси, широко раскрыв глаза, увидел, как череп жертвы треснул, словно гнилой арбуз. Тщедушный человек обладал огромной силой.
— Разве ты не съешь её? — удивился Рамси и тут же осёкся, потому что человек легко переступил потускневший круг.
— Я не ем людей, — пояснил он. — Я их изучаю. Я был бы великим мейстером, если бы Цитадель не лишила меня цепи.
— За что? — спросил Рамси, невольно отступая. Он смутно помнил из истории, что мейстеров лишали цепей лишь по очень серьёзным причинам.
— Мне запрещали проводить опыты над людьми, — сообщил человек, улыбаясь прежней доброй улыбкой. — Резать преступников и шлюх, и малых детей, чтобы узнать, что у них внутри, чем они отличаются друг от друга. Я ведь просто хотел узнать, какие тайны скрывает в себе живое человеческое тело. Меня зовут Квиберн. А как тебя?
Он протянул руку ладонью вверх.
Рамси посмотрел на распростёртое тело девушки, её до сих пор подёргивающиеся ноги, на отпечаток ступни посреди месива, в которое превратилась её голова.
— Она уже ни на что не годилась, — сообщил Квиберн. — Надеюсь, ты достанешь мне ещё кого-нибудь. Поверь, человеческая кровь обладает огромным количеством энергии, а мне нужно немало сил, чтобы добыть для тебя Грааль.
Рамси ухмыльнулся и пожал протянутую руку.
— Рамси Сн… Рамси Болтон. Да, я твой Мастер. И я могу привести тебе столько женщин, сколько ты захочешь.


***
Тирион Ланнистер, паршивая овца семьи Ланнистер, смеялся от души, до боли в щеках и животе.
— Не-е-ет, — простонал он. — Скажи мне, Слуга, зачем ты это сделал?
— Откуда мне было знать, что это твоя сестра? — невозмутимо ответил стоящий перед ним высокий и смуглый мужчина, на шёлковой тунике которого было нарисовано красное солнце, проткнутое копьём. — Я был уверен, что это твоя очередная… женщина по вызову, кажется, они называются так.
— Пожалуйста, больше не бери мой телефон, — предупредил Тирион. — То есть я приказываю тебе его не брать.
Оберин смерил его взглядом.
— Хорошо, — вздохнул Тирион. — Я прошу тебя. Просто не отвечай на мои звонки, это может вылиться в очень большую беду для нас с тобой. Во время войны за Грааль Мастерам лучше не раскрывать своей личности. Точно так же, как и Слугам, понимаешь, о чём я? Костюмчик симпатичный, но неплохо было бы надеть что-то менее… фамильное.
Он неловко спрыгнул с дивана, на котором сидел, встал на кривые короткие ноги. Задрал голову на Оберина Мартелла, который, подбоченившись, с усмешкой наблюдал за ним.
— Видишь ли, Красный Змей, лучший способ справиться с чьим-нибудь Слугой — это убить его Мастера. Каждый легендарный герой держится в этом мире лишь за счёт магической энергии того, кто его призвал — собственно, я именно поэтому и прошу тебя по вечерам переходить в призрачную форму. А скоро нам предстоит сразиться с моей семьёй и другими, и мне придётся снабжать тебя ещё большим количеством энергии.
Оберин усмехнулся, вокруг уголков губ кожа словно растрескалась, пошла лучиками тонких морщинок.
— Ты не похож на великого мага, — сказал он. — Хочешь сказать, карлик, у тебя много волшебной силы?
Тирион закатил глаза.
— Если бы всё зависело от габаритов, то самым великим магом был бы Гора, Григор Клиган. Но он всего лишь бешеная груда мяса на службе у моего отца и годится только для разборок в духе боевиков, когда на кого-то не действует ланнистерская дипломатия. А это тело, пусть и слишком маленькое, — он указал на себя, — поверь, в нём хватит магии поддержать тебя в лучшем виде. И всё-таки не доставляй мне лишние проблемы, хорошо? Я намерен выиграть эту Битву.
Он покачал головой и поковылял к бару.
— Красный Змей желает красного?
Оберин усмехнулся, скрестил на груди мускулистные руки.
— Красный Змей желает чего-нибудь получше той мочи больного старика, что ты предложил мне утром… Мастер.
— Я не буду спрашивать, откуда ты знаешь её вкус, — пробормотал Тирион, взбираясь на стул и устраивая на его сиденье небольшую табуретку. Он остановился в довольно дорогом отеле (помирать, так в роскоши), но у них не было ни единого номера, оборудованного под карлика. Тирион надеялся, что не свалится прямо на глазах Слуги, который и так посматривал свысока на карлика, который достался ему в Мастера. Иной бы побрал этих принцев прошлого с их заносчивостью и запросами. Почему он не пожелал вызвать кого-нибудь попроще, хоть бы провёл последние дни в мире и покое.
Он потянулся к поблескивающей бутылке в глубине бара, но прямо перед его дрожащими пальцами она поднялась и пропала из вида.
Тирион поднял голову.
Оберин улыбнулся и подмигнул ему не как принц, а как нашкодивший мальчишка.
— Я всё же отвечу тебе. Иной раз лучше выпить её, чем то, что предлагают тебе за праздничным столом. Что это?
Он повернул голову, и Тирион дёрнулся, следя за его взглядом. Табуретка под его ногами накренилась, он отчаянно замахал руками, стараясь уцепиться за что-то — и перевёл дыхание, когда крепкая рука Красного Змея поддержала его.
— Что? — выдохнул Тирион. Вместо ответа Оберин показал пальцем в дальнюю часть комнаты. Тирион прищурился.
— Я ничего не… О, седьмое пекло…
В полумраке у окна он разглядел нечёткую человеческую фигуру, больше похожую на сгустившуюся тень. Существо замерло, осознав, что его заметили, метнулось в сторону. Взвизгнул рассекаемый воздух, и тень задёргалась, пронзённая копьём.
Тирион потрясённо уставился на Оберина, который только что метнул копьё, другой рукой поддерживая его, перевёл взгляд на бессильно повисшие лохмотья тьмы.
— Это?..
— Шпион, — сказал Оберин и выгнул бровь, тёмную и тонкую. — Но вообще-то ты должен знать об этом куда больше моего.
— Спусти меня вниз, будь добр, — пробурчал Тирион. — Если моя любимая семья ещё не знала, что я — ещё один Мастер, то сейчас я сам и сообщу им. Ты как насчёт поединка? Разумеется, после того, как мы выпьем.
Оберин расхохотался и потрепал Тириона по голове.
— Ты мне нравишься, Мастер.
— А вот я себе нет, — пробурчал Тирион, доставая сотовый. Кажется, пришла пора позвонить семье, поинтересоваться, как у них дела. И заодно вызвать на поединок их бешеного Слугу.


***
В этот раз Лорас был нежнее и мягче, чем обычно. Ренли, который любил как раз грубость, в конце концов не выдержал и выбрался из-под него.
Лорас удивлённо нахмурился и снова потянулся к нему, и Ренли мстительно толкнул его в грудь босой ногой, так, что тот сел на зад и удивлённо заморгал.
Лорас вздохнул, покачал головой. Вьющаяся прядь упала на лицо.
— Хорошо, в чём дело?
— Это я у тебя хотел бы спросить. С каких пор ты держишь меня за хрустальную вазу? Или я тебе одна из поклонниц-школьниц, которых надо трахать очень аккуратно, чтобы не осталось следов?
Лорас улыбнулся, убрал прядь за ухо.
— Я не могу быть нежным с тем, кого люблю?
Ренли посмотрел на него с такой злостью, что Лорас снова вздохнул.
— Ладно, хорошо. Я волнуюсь за тебя. У тебя сейчас непростой период, и эта уродина, твоя Слуга…
Он подался к Ренли, положил руку на его бедро, погладил.
— Бриенна, — перебил его Ренли, — Тартская Дева, и не разговаривай с ней больше так…
Лорас наклонился и, щекоча волосами его живот, прижался губами ко всё ещё твёрдому члену.
— Как? — прошептал он приглушённо.
Ренли громко выдохнул и закрыл глаза.
— Ты сам знаешь как… — пробормотал он, откидываясь на постель. Лорас взял у него в рот сильно, с заглотом, и Ренли почувствовал, как его член упирается прямо в заднюю стенку гортани.
Ренли сжал зубы, выгнулся: теперь Лорас сосал, не нежничая, прикусывая иногда головку, и удовольствие нахлынуло почти сразу. Лорас поднялся, вытирая рот и глядя с насмешкой на него, опустошённого и обессилевшего.
— Ну что, теперь ты доволен? Можно мне сделать то и так, как нравится мне?
Ренли вяло махнул рукой и улыбнулся, как он сам чувствовал, глупой счастливой улыбкой. Лорас со всё той же своей вредной усмешкой приподнял его ноги за бёдра, пододвинулся поближе.
— Хочу посмотреть на тебя, когда ты попросишь, чтобы я был помягче, — сказал он.
Стук в дверь их спальни был тихий, но обоим он показался резким и раздражающим. Лорас закатил глаза, Ренли рассмеялся.
— Заходи, — крикнул он.
Дверь открылась, и Маргери Тиррел, сестра Лораса, осторожно заглянула внутрь.
— Давай, Мардж, валяй, мы всего-навсего трахались, — махнул рукой Лорас.
Она прошла в комнату и с улыбкой, так похожей на улыбку её брата, посмотрела на них.
— Извините, но кто же знал, что после страстного утра в душе вам захочется ещё раз. Кроме того, как-то раз мне предлагали присоединиться к вашим забавам, почему же я не могу сейчас просто посмотреть. Дорогой брат и уважаемый супруг, я бы в самом деле не стала вас отрывать, но у Бриенны довольно важные новости.

***
Санса дрожала, стоя посреди своей спальни, полной людей.
Комната большая, просторная, но тёмная, с единственным окном. Богато обставленная, но от обоев, багровых с золотым тиснёным узором, болели глаза, хотелось побольше светлых пятен. Хотелось спокойного серого, как дома. Как в её бывшем доме. Но здесь никто её не слушал, никто не спрашивал, чего бы ей хотелось.
Вокруг кричали, размахивали руками, оскорбляли друг друга, угрожали. Санса дрожала, но стояла прямо, с бестрастным лицом, именно так, как и подобает воспитанной женщине. Больше всего на свете ей хотелось сейчас зажмуриться, закрыть руками уши и бежать, бежать прочь, но бежать было некуда. А закрой уши и зажмурь глаза — беснующиеся Ланнистеры вокруг никуда не денутся.
Она смотрела прямо перед собой, стараясь не видеть покрасневшего от злости лица Джоффри, перекошенной физиономии Серсеи, не чувствовать ледяной ярости Тайвина. И почувствовала вдруг: кто-то ещё есть тут, такой же неподвижный, такой же спокойный.
Она осторожно поискала глазами — и вздрогнула, наткнувшись на горящий взгляд Берсеркера.
Санса не отвела глаз и продолжала смотреть на него до тех пор, пока он не оскалился в ответ. Передняя губа приподнялась, обнажая зубы — как у злой собаки. Джоффри говорил, что во время жизни её Слуги его так и называли «Пёс».
Он был безумен и страшен, очень страшен. Наполовину обгоревшее лицо, свирепое выражение, бессвязное рычание вместо речи. Это Ланнистеры изуродовали его, лишили разума, чтобы сделать сильнее.
Поначалу Санса ужасно боялась его, пока не поняла: он тоже жертва Ланнистеров, как и она. Они чем-то похожи.
Санса робко улыбнулась ему.
— Позволь узнать, дорогая моя, сколько раз мне повторить вопрос, чтобы ты отреагировала?
Цепкие пальцы ухватили её за подбородок, и испуганная Санса уставилась прямо в горящие глаза Серсеи Ланнистер.
— Я… Простите, я не расслышала.
— Как можно не расслышать то, что тебе говорят прямо в ухо? Я спрашиваю, ты поняла, что нужно делать?
Санса сжалась, потому что уже давно не вслушивалась в крики семейства Ланнистеров.
Серсея пару секунд смотрела на неё неверяще, потом воздела красивые руки к потолку.
— И от неё зависит наша судьба, отец. Я не знаю, что с ней делать, не знаю.
— Идиотка, — зашипел Джоффри.
Джейме просто стоял и смотрел, скрестив руки на груди, но от его тяжёлого взгляда Сансе было ничуть не лучше, чем от оскорблений Серсеи и её сына.
Ещё год назад Санса точно так же стояла посреди прихожей, полной Ланнистеров, но с ней были папа, мама и братья. Серсея и Роберт, тогдашний её муж, встречали их с улыбкой. Джофф стоял надутый и важный, вёл себя как хозяин, показывал Сансе дом — и тогда он казался красивым и романтичным. А Серсея… Сейчас Санса со стыдом вспоминала, как сравнивала её с мамой, и Серсея казалась куда более стильной. Сансе тогда даже стало немного обидно и стыдно за маму, которая, пусть и оставалась красавицей, несмотря на пятерых детей и почти круглосуточную работу вместе с отцом, но никогда особо не следила за модой и предпочитала покупать наряды и украшения в первую очередь детям.
Сансе тогда было и жутко, и хорошо — она представляла себе, как станет частью этой семьи, станет женой Джоффри и породнится с ослепительной Серсеей.
— Послушай меня внимательно. Мой брат, — Серсея вытолкнула это через зубы словно что-то вязкое, — Мастер. Как и ты. Он отправил нам вызов, он хочет, чтобы его Слуга сразился с нашим. А я хочу, чтобы Пёс убил и его, и его ублюдочного Слугу. Поэтому ты сейчас соберёшь в кучку все свои куриные мозги и послушаешь, что мы тебе скажем.
Руку жгло: Слуга забирал магическую энергию. Если бы у Джоффри было побольше магических способностей — если бы у него вообще было хоть немного магических способностей — он стал бы хозяином Сандора Клигана, Берсеркера. Но из всего рода Ланнистеров склонность к волшебству осталась только у Тириона, который с радостью оставил семью, когда начались приготовления к битве за Грааль. Уже тогда Санса подозревала, что всё нечисто.
Тирион Ланнистер ушёл из семьи Ланнистер, когда понял, что у него на руке появился знак командного заклинания и Грааль признал его достойным. Наверное, на его месте Санса поступила бы так же — но она была на своём, одна-одинёшенька среди врагов, уничтоживших её родню. И когда на её руке проступил красный символ, готова была отрезать, отгрызть себе руку, потому что поняла, что это значит и что за этим последует.
Ланнистеры для того и держали её у себя — способного мага из некогда могущественной семьи. После ухода Тириона надежда у них оставалась только на неё, и теперь Санса должна была помочь им завоевать Грааль.
— Ты не слышала, что тебе сказали? — Джоффри больно ухватил её за руку и дёрнул на себя так, что Сансе показалось — сейчас оторвёт. Серсея даже внимания не обратила, Джейме был занят каким-то разговором с Тайвином. Но кое-кто заметил.
— Дура!.. — успел рявкнуть Джоффри — и оторопел, когда перед самым его носом блеснуло лезвие меча. Берсеркер обнажил в оскале желтоватые зубы.
— Не тронь, — явственно сказал он хриплым голосом.
Санса взвизгнула и отпрянула, закрыв рот ладонью. Серсея обернулась на крик, и Джейме с Тайвином застыли в ужасе.
Джоффри скривил губы, словно собирался заплакать.
— Мама… — слабым голосом сказал он.
На мгновение Санса почувствовала торжество. Всё-таки Берсеркер — её Слуга, и он не позволяет никому её обидеть. Она может просто стоять и смотреть, как он убивает Джоффа. Она может приказать, чтобы Сандор Клиган убил всех Ланнистеров.
— Прикажи ему, чтобы он убрал оружие, — спокойно сказал Тайвин, встав рядом и взяв её под локоть. Его хватка была деликатной, но твёрдой.
Момент был упущен. Санса подумала с сожалением, что даже если велит Берсеркеру убить Джоффри, Тайвин тоже не оставит её в живых. А ей вдруг захотелось жить.
— Берсеркер, опусти меч, — велела она дрожащим голосом. — Не трогай этого человека.
Сандор Клиган зарычал, низко, злобно. Джоффри зажмурился, его совсем перекосило от страха. Санса подняла руку, командное заклинание засияло на тыльной стороне её кисти.
— Я приказываю тебе, не смей причинять вред этому человеку! — сказала Санса уже куда более твёрдым голосом.
Заклинание вспыхнуло и исчезло с её руки, оставив только лёгкое жжение. Берсеркер опустил меч и отступил, Джоффри отскочил от него и от Сансы и выругался, но таким жалобным голосом, что это выглядело смешно.
Джейме выругался следом, Тайвин отпустил Сансу и занялся Джоффри — не ранили ли его.
Наконец высказалась и Серсея. Она со злостью хлопнула себя по бедру.
— Отлично, просто отлично. Она только что взяла и потратила одно из трёх командных заклинаний!

***
Станнис ждал на кухне, цедил свой неизменный эспрессо. Ренли зашёл в халате на голое тело, небрежно повязанном, следом почти в таком же виде появился Лорас, с невозмутимым видом принявшись колдовать над заварным чайником.
— Что за новости? И куда делась твоя красная ведьма? — весело поинтересовался Ренли, запахивая халат чуть плотнее, уселся рядом с ним нога за ногу.
— Мне тоже интересно, куда делась твоя супруга, — пробормотал Станнис, переводя злой взгляд с Лораса на брата.
Ренли рассмеялся.
— Занята, вся в делах. Как и мы сейчас. Напряжённое время, началась война за Грааль, надо прощупать соперников…
— Много прощупал за это утро? — угрюмо поинтересовался Станнис. — И это точно был соперник?
От одного запаха его кофе у Ренли скрутило живот — крепкий-крепкий и горький, точь-в-точь как сам Станнис.
— Бриенна провела небольшую разведку. Она говорит, в Королевской Гавани что-то не так.
— Так было что-то не так, сколько себя помню. Если бы не эта война и не смерть Роберта, я бы остался в Драконьем Камне.
Ренли покачал головой.
— Да нет же. Бриенна, расскажи ему.
Станнис не ожидал, что она появится вот так — прямо перед ним, что материализуется во мгновение ока.
Бриенна, Тартская Дева, ростом куда выше своего Мастера, при взгляде на него очевидно испытывала неловкость. Её голос чуть дрогнул, а мощная рука крепко сжала эфес меча. «Верный клятве», — вспомнил Станнис.
— Кто-то собирает энергию, Мастер, — произнесла Бриенна низким голосом, глядя на Ренли, неторопливо отхлёбывающего чай. Она казалась анахронизмом среди блестщей и лакированной кухни — сказочная дева-воительница из покрытых пылью легенд. В университете Станнис изучал историю и помнил отдельные факты из её жизни — славной, но трагичной. Отчасти положение брата на побегушках при Мастере раздражало ещё и тем, что сам Ренли почти ничего не знал о Бриенне, кроме того, что она сильна, неглупа и преданна ему. И считал, что этого достаточно, как и она сама, похоже.
— Собирает энергию, — повторил Станнис.
— Кто-то проводит специальные обряды и накапливает высвобождаемую энергию, — пояснила Бриенна. — Возможно, часть города, Блошиный Конец, хотят «накрыть» магическим сводом. Тогда чужой Слуга сможет получить разом огромное количество энергии от людей, что находятся внутри, под сводом. И победить его будет очень трудно, он станет крайне сильным. Возможно… Тогда он сможет существовать даже без Мастера.
Станнис почесал острый, заросший редкой чёрной щетиной подбородок.
— А ещё, если я правильно понимаю, погибнет множество людей? Пусть это и не первоочередная проблема, — ядовито добавил он.
Ренли рассмеялся, пожал плечами, халат спал с одного.
— Да ладно тебе, во время битвы за Грааль бывает, что люди умирают.
Станнис скрипнул зубами и встал, отставив недопитый кофе.
— Никто из невовлечённых не должен знать о битве, ты помнишь это правило? Ладно, если ты не думаешь о том, чтобы разобраться с этой проблемой, возможно, ей займусь я.
Он хлопнул дверью так громко, что зазвенели бокалы в стеклянном подвесном шкафу. Ренли улыбнулся, резво подскочил со стула и поспешил за братом.
Он догнал его уже возле автомобиля — такого же мрачного, как Станнис, угловатого, покрашенного серым металликом. Станнис открывал дверцу машины, собираясь сесть в неё.
— Послушай, — крикнул Ренли, на ходу поправляя халат и стараясь, чтобы тапочки не слетели на бегу. — Постой, мать твою!
Станнис оглянулся, сощурился, потом выпрямился.
— Стой… — Ренли добежал до него, остановился, стараясь отдышаться. И заметил на месте пассажира на переднем сиденье медноволосую женщину, затянутую в красную кожу от шеи до ног. — О, привет, Мел. Вот ты где. Слушай, Станнис, ты что собрался делать?
Станнис поджал губы, посмотрел куда-то за плечо Ренли.
— Я? Я собираюсь завоевать нам Грааль.
— И что же ты сейчас хочешь сделать?
— Рассказать остальным Мастерам, кого я знаю, о том, что происходит в Блошином Конце. Этот Слуга нарушает правила, и о Войне может узнать много людей.
— А ты не думаешь, что эти сведения можно использовать?..
— А ты просто — не думаешь, — оборвал его Станнис. И вдруг зло сплюнул. — Почему Грааль выбрал тебя, пустоголового младшего брата?
Ренли расхохотался.
— А не злобного сухаря-импотента, хотел ты сказать? Не надо так со мной, старший братик, не стоит делать меня своим врагом сейчас. Как показало время, я куда лучший маг, чем ты.
— На каждого мага находится свой охотник на магов, — донеслось из глубины машины. Мелисандра улыбнулась алыми губами и перекинула ногу за ногу, красноватые глаза её смеялись.
— Не смей угрожать моему брату, — огрызнулся на неё Станнис, но устало и почти безэмоционально. Потом снова посмотрел на Ренли. — Послушай… Так или иначе, нам надо убирать Мастеров одного за другим. Если этот — я думаю, он Кастер, Волшебник — сумеет провернуть то, что задумал, нам его не победить в одиночку. Он будет победителем, Ренли, не мы… Не ты. И у нас есть шанс убрать его, возможно даже, не нашими руками. И заодно мы можем поглядеть на других Слуг в действии, оценить их возможности, изучить технику боя.
Ренли нахмурил лоб, потом прикрыл рот рукой, зевая.
— Есть в твоих словах какой-то смысл… Я подумаю, давай созвонимся вечером, хорошо?
Станнис покачал головой, открыл рот, собираясь что-то сказать, но потом молча сел и захлопнул дверцу так, что машина вздрогнула.
Ренли, сложив руки на груди, смотрел, как она удаляется по алее вдоль набережной,. Озабоченность на его лице была уже не наигранной, а искренней.
— Он угрожал вам.
Ренли вздрогнул, обернулся. Бриенна стояла рядом, глядя вслед почти невидимой машине. Он улыбнулся, махнул рукой.
— Не обращай внимания, мой брат всегда такой, а эта красная стерва делает лишь то, что он приказывает ей. Можешь для меня выяснить, что это за тварь такая хозяйничает в Блошином Конце?

***
Он был зыбким, как тень, как блики от солнца на воде, как воспоминание о приятном сне.
Высокий и широкоплечий, с длинной тёмной косой, украшенной серебряными колокольчиками — когда он двигался, колокольчики чуть звенели, и звон их был далёким-далёким, словно доносился из того времени, когда кхал Дрого был ещё живым человеком.
— Что с ним не так? Объясни ещё раз, только теперь понятно.
Визерис яростно грыз ногти, двигал бровями — лицо его постоянно перекашивалось.
— Его связь с Мастером непрочна, он не может в полной мере получать энергию и находиться в этом мире.
— Где она облажалась, и как это исправить?
Дени сидела за круглым столом, глядя на лакированную поверхность. По правую руку от неё сидел Визерис, напротив — Иллирио. А чуть поодаль, у окна, мерцал силуэт кхала Дрого.
Ярость Визериса заполняла всю гостиную, от неё было трудно дышать. Дракон просыпался.
— Значит, всё было зря? Мы не сможем участвовать в Войне из-за неё? — он ткнул пальцем прямо в плечо Дени. — Ты опять, опять просрала всё, сука!
Иллирио примиряюще вскинул толстые руки.
— Визерис, успокойся. Не стоит так говорить с сестрой. Она не виновата. Никто не знает, отчего иногда случается неполный Призыв. К тому же это действительно можно исправить. — Он посмотрел на Дени и ободряюще улыбнулся ей, но взгляд его был странным. — Я не могу сказать, что это легко, но способ есть. Однако всё зависит исключительно от Дейенерис. Ты можешь отказаться, Дени, поскольку…
— Конечно, она сделает всё, что нужно! — визгливо перебил брат. — Но её же не надо будет приносить в жертву или типа того?
— Это потребует от неё определённой жертвы, — произнёс Иллирио и снова бросил на Дени тот же странный взгляд.
Она похолодела и непроизвольно сжала одной ладонью другую, на тыльной стороне которой проступали командные заклинания. Визерис душу готов был отдать за возможность быть на её месте и самому приказывать Слуге — а Дени предпочла бы отдать ему свои способности. Она не хотела вступать в эту войну, убивать кого-то, сражаться с кем-то. Сколько бы Визерис ни твердил, что Ланнистеры и Баратеоны должны заплатить за то, что сделали с Таргариенами, но сражаться лицом к лицу — она была не готова.
— Быстрее принимай решение, Мастер.
Дени вздрогнула и обернулась. Кхал Дрого смотрел на неё пронзительными тёмными глазами.

***
Это оказалось куда страшнее. Дени ожидала, что её заставят порезать себе руку и напоить кхала собственной кровью — или чужой кровью, вроде той, что использовалась для призыва. Или её заставят принести ему жертву. Или…
Чтобы укрепить связь со своим Слугой, достаточно было с ним переспать. Необходимо было с ним переспать.
Провожая её в спальню, Визерис стиснул её плечи, долго кривил губы и наконец выдал:
— Чтобы получить Грааль, я бы подложил тебя под всех Слуг и их хозяев.
Иллирио только покачал головой, мягко взял Визериса за запястья и освободил Дени.
— Не бойся, — сказал он. — Думай о том, что твой Слуга сможет сражаться в полную силу.
Сейчас Дени могла думать только о том, как ей страшно.
Конечно, полной девственницей она не была — благодаря Визерису. Он любил потискать её зад или залезть под юбку и держать руку между её ног какое-то время. Или, задрав ей майку, долго слюнявил грудь. Наверное, это должно было доставлять ей удовольствие, но было противно и стыдно — и за себя, и почему-то за самого Визериса. Дальше он обычно не заходил, боялся Иллирио.
Сейчас она ожидала того же: неприятных тисканий, мокрого дыхания в шею — и надеялась, что всё закончится как можно скорее. Всё-таки магистр прав — раз они начали это, нужно довести до конца. Обратного пути нет: если Дени откажется сейчас, Слуга не сможет защищать их как следует, и оставшихся Таргариенов перебьют, как в своё время убили её отца, брата и племянников.
«В конце концов, — подумала Дени, глядя на кхала Дрого, который стоял около расправленной постели и смотрел на неё безо всякого выражения, — в конце концов, она просто немного потерпит, и всё. Как обычно».
Дени осторожно села на постель, опустила ладонь рядом с собой, зачем-то разгладила складку на покрывале. Сделала глубокий вдох.
— Я готова, — тихо сказала она.
Это уже было — сотни лет назад, с ней же — а может, и нет. Славная свадьба Дрого, кхала Великого Травяного моря, началась с рассветом и продолжалась до следующего рассвета.
Дени вздрогнула, когда широкая ладонь Дрого накрыла её грудь, но не от неприятного чувства. Она увидела себя со стороны.
Нет, не себя, та девушка была другой, а это она ласкала её — кхал Дрого ласкал, гладил маленькие груди с бледно-розовыми сосками. Девушка не была дотракийкой, и это заводило, её волосы слабо серебрились при свете луны. Она уже не боялась и позволяла трогать, прикасаться руками и губами, совсем ещё девочка.
Сквозь звон колокольчиков Дени пыталась вернуться назад, к себе, в себя, в маленькую спальню, где она лежала на постели, а кхал Дрого раздевал её, оглаживая всё её тело.
Он делал это с такой нежностью, с которой Визерис касался, наверное, только собственного члена. Дени изогнулась, когда рука Дрого оказалась между её ног, и…
…Она была такая узкая внутри и горячая. Он не хотел причинять ей боль, но не мог сдержать себя, так она была хороша, с такой нежной кожей, с серебристыми волосами
Дени очнулась, когда поняла, что Дрого остановился — и ждёт её ответа, последнего разрешения. Они оба лежали нагие на постели, и возбуждение от того, что он делал с ней, мешалось с его собственными воспоминания о ночи со своей юной светловолосой женой. Почему она видела отрывки его прошлого? Это было неважно. Всё было неважным сейчас.
Он ждал разрешения, и вместо ответа Дени просто притянула его к себе, с головой погружаясь в мир дотракийской ночи.
Перед ней вспыхнули все его воспоминания: первое убийство, первая женщина, первый серьёзный бой. А потом всё заслонило пламя, но оно не обжигало, пусть Дени и чувствовала, как оно лижет её руки и лицо, как трещат её волосы, сгорая.
А где-то внутри ворочалось огромное, чёрное, поводило чешуйчатой шеей, пыталось расправить огромные крылья.
Дракон.
Она очнулась в объятиях Дрого, тяжело дыша. Это не были его воспоминания — нет, что-то совсем другое. Но это ничего не значило.
Между ног её было влажно, чуть саднило промежность. Командные заклинания жгло кожу, но ей нравилось это чувство. Дрого здесь, смуглый, тёплый, осязаемый — крепко держащийся за этот мир.
Она смущённо уткнулась носом в его широкую грудь. Видел ли он её собственную жизнь? Приставания Визериса, унижения, постоянный страх. А та светловолосая девушка в воспоминаниях Дени — воспоминаниях Дрого — была великолепна. Настоящая королева Травяного моря, кхалиси. Она была ровесницей Дени, но куда до неё сопливой девчонке, наследнице почти исчезнувшей семьи, которая всю жизнь делает то, что ей велят другие.
— Я завоюю Грааль, — сказал Дрого, прижимая её к себе, и Дени закусила губу, чтобы не расплакаться. — Я завоюю его для тебя.
Она всё-таки заплакала.

запись создана: 31.10.2014 в 20:45

@темы: тексты, ББ-2014

Comments

[Мэй_Чен]

***
— Что скажешь, Якен?
— Что желает услышать Мастер?
— Как ты оцениваешь шансы противников?
Якен наклонил голову так, что длинные волосы, рыжие с одной стороны и белые с другой, закрыли красивое лицо.
— Мастеру следует остерегаться всех.
— Хочешь сказать, ты слабейший? — усмехнулся Петир, задумчиво поглаживая бородку.
— Человек хочет сказать, что все Слуги достаточно сильны, а Мастера умны, и если кто-то узнает, что Господин — один из Мастеров, разгадает его маленькую загадку, — Якен чуть качнул головой, но понятно было: он указывает на кисти рук Петира, упрятанные в широкие рукава септонской одежды. — Если об этом узнают Ланнистеры, не сносить Мастеру головы.
— На это у меня есть ты — отводить взгляд, туманить разум.
— С Ланнистером у человека ничего бы не вышло.
— Да, он почувствовал бы, разглядел бы через твой морок. Но он верит, что я — его верный слуга, как ты — мой. Ты ведь не предашь меня, а, Якен?
— Человеку незачем предавать Мастера.
— Верно, — Петир снова задумчиво погладил бородку. — Итак, что у нас есть. Есть девчонка Таргариен и её брат. Он вполне может заставить её передать ему командные заклинания, и тогда кто знает, что он предпримет? Идиот с оружием опаснее вооружённого человека с мозгами. Тем более что я слышал — он становится всё больше и больше похож на покойного Эйериса. Поверь мне, Старки в своё время не зря объединились с Баратеонами и Ланнистерами, чтобы убрать его.
Есть Ланнистеры и Санса Старк, я свёл их с Тирионом Ланнистером и его Красным Змеем. Тирион не будет убивать девочку, даже если Оберин Мартелл победит Пса. Если Пёс победит Оберина — тем лучше, меньше Ланнистеров, Грааль всё ближе. В любом случае один Слуга этот бой не переживёт…
Есть Грейджои и Кровавый Ворон. Я слышал о Виктарионе, что он всю жизнь заглядывал в рот старшим: сначала Бейлону, теперь Эурону. Эурону он простил даже интрижку со своей женой, хотя не простил жене. Вот не логичнее ли было один раз убить брата, чем каждый раз — новых жён?.. Вот от него я жду чего-либо неожиданного, хотя как знать, может, это его единственный самостоятельный поступок.
Есть Баратеоны, двое братьев. Они ненавидят Ланнистеров и считают, что они причастны к смерти Роберта. Возможно, только ненависть к Ланнистерам сдерживает их от того, чтобы не вцепиться в глотки друг к другу. У Станниса есть его Красная ведьма, охотница на магов — она может доставить неприятности. Мечница Ренли — сильнейшая из Слуг, вряд ли ты выстоял бы против неё со всеми своими приёмами и тенями.
И есть Кастер со своим Мастером. Я всё-таки думаю, что это кто-нибудь из Фреев или маг с севера. А почему не Аррены или Тиррелы? Тиррелы вполне могут держать своего мага втайне и от своего зятя. Кастер — маг, который… Может ли он понять, что я — тоже Мастер? Он очень беспокоит меня тем, что так долго и успешно остаётся в тени.
— Ваши слова отличаются от того, что вы говорили лорду Ланнистеру.
Петир Бейлиш развёл руками.
— Что я могу поделать, ведь за мной нет мощи семьи Ланнистер, нет её богатства. Я один — и приходится обманывать, стравливать, предавать, чтобы выжить. — Он улыбнулся. — И победить.
— Что прикажет Мастер?
— Мастер приказывает, чтобы ты убил одного человека. Кому-то же пора начать эту войну.


***
Джорах Мормонт выглядел смущённым, заглядывая в её комнату с телефонной трубкой в руке.
Дени вздохнула: ей надоели косые взгляды, сальные шуточки и чувство собственной неловкости. Впрочем, сальные шуточки отпускал один только Визерис, но оттого было ещё противнее.
— Что-нибудь важное? — резко спросила Дени. — Если нет, то…
— Станнис Баратеон хочет поговорить с кем-нибудь из вас.
— Что? — Дени соскочила с постели и схватила телефон.
— Алло, — хрипло сказала она в трубку и лишь после этого поняла, что Джорах отдал телефон не Визерису, не Иллирио, а ей. Будто она здесь что-то решает.
Джорах неожиданно смущённо улыбнулся ей, по-прежнему стоя в дверях, и Дени повторила:
— Алло. Это Дейенерис Таргариен.
— Я хочу предложить вам сделку.
Голос его был усталым и принадлежал будто какому-то старику, хотя Дени знала: старшему из Баратеонов точно не больше тридцати лет.
— Вы Станнис? Правда Станнис Баратеон? — она крепко сжала трубку, зачем-то обеими руками. — Зачем вы мне звоните? Как узнали мой телефон?
Невидимый ей собеседник тяжело вздохнул.
— Нет, я — его помощник, Давос Сиворт. И вы простите, Дейенерис, но какая вам разница, откуда я узнал ваш телефон? Я предлагаю вам объединиться против одного из Мастеров. Не насовсем, конечно. Временно.
Дени прикусила губу, потёрла лоб, соображая, что ответить.
— Почему? Зачем вам это? Зачем это Баратеонам?
— Потому что если наши сведения верны, городу угрожает опасность, могут погибнуть много людей. И в ваших, и в наших интересах, чтобы этого не произошло — Войну за Грааль нужно скрывать от чужих глаз.
Дени подняла глаза на Джораха, он нахмурился. Она прижала трубку к груди и вполголоса сказала:
— Он предлагает сделку.
Джорах покачал головой, замахал руками, прошептал:
— Станнис — человек очень принципиальный. Он считает, что Грааль должен принадлежать Баратеонам. Вряд ли он станет вам помогать.
— Нет, он совсем не собирается мне помочь! — Дени даже ногой топнула с досады, как маленькая девочка. Снова поднесла трубку к уху. — Почему вы решили обратиться именно ко мне?
— Мой босс велел мне связаться со всеми Мастерами. Возможно, этого Слугу не одолеть в одиночку.
Дени почувствовала и облегчение от слов Давоса Сиворта: если он и в самом деле просил о помощи всех Мастеров подряд, вряд ли этого ловушка — и лёгкое волнение. Что же это за чудовищный Слуга, которого не одолеть другому один на один? Голос у помощника Станниса звучал… искренне.
— Что мне и моему Слуге нужно будет сделать, если я соглашусь?
— Все подробности я вам сообщу после вашего согласия. В противном случае я рискую поставить под удар своего босса и Слугу нашей семьи. Поверьте, мера временная, но необходимая.
— Я должна посоветоваться со своими людьми, — сказала Дени и сама удивилась, как естественно это у неё вышло. «Свои люди». Мастер — без году неделя.
— Хорошо. Мой босс будет ждать вашего ответа до завтра. Он сам с вами свяжется. До свидания.
Дени услышала в трубке короткие гудки и отняла её от уха, задумчиво посмотрела на неё. Странное предложение и странная ситуация. Сейчас ей уже казалось, что это вполне себе может быть ловушкой. Под предлогом сразиться вместе против чьего-то Слуги её и Дрого заманят и убьют.
— Джорах, мне нужно… — она повернулась к нему и осеклась. Джорах смотрел на неё с непривычным блеском в глазах. С неким непривычным и непонятным ей чувством.
— Что? — удивилась Дени. — Я что-то сделала не так?
Он покачал головой и с лёгкой улыбкой взял из её руки телефон, слегка коснувшись её пальцев.
— Нет, вы всё сделали правильно, вряд ли сам господин Иллирио справился бы лучше. Я рад, что Мастер Дрого — вы, а не ваш брат.

[Мэй_Чен]

***
В Браавосе, где она жила ребёнком, по всему городу стояло множество храмов. Храмы высокие и низкие, огромные и крошечные, храмы на воде и храмы, охваченные священным огнём. В одном из них, септе Семерых, она даже как-то побывала, ходила с Уиллимом Дарри до того, как он заболел. Он молился перед статуей мужчины, и Дени молилась вместе с ним — сейчас она и не помнила, о чём.
Если бы сейчас Дени оказалась в каком-нибудь храме, она попросила бы богов дать её брату хоть немного мозгов и спокойствия. Потому что, кажется, она наконец разбудила дракона.
— Непроходимая идиотка, вот кто ты! — орал брат, крепко держа её за руку. — Ты же дура, как ты вообще посмела давать Баратеонам какие-то обещания?! Зачем ты вообще разговаривала с ними, ты забыла, что они сделали с отцом и нашим братом?
Он сжал пальцы, и Дени едва не вскрикнула от боли.
— Я говорила не с самими Баратеонами, — сказала она сквозь слёзы.
— Да что ты! И кто же тогда вёл разговор от его имени? И зачем ты говорила с посредником? Ты вообще понимаешь, что выдала нас?
— Он знал наш номер телефона! — выкрикнула Дени. — Он знает, что мы здесь, и ему нужна наша пом… — она осеклась, сообразив, что сказала не то, но было поздно. Визерис так сжал пальцы и выкрутил ей руку, что она застонала.
— Какая же ты дура, какая тварь. Решила помочь Баратеонам? Что ты сказала им, как смела вообще говорить от моего лица! Может, и ляжешь под них сразу, а? Давай, Дени, тебе не впервой раздвигать ноги для пользы дела, — он толкнул её на постель и навалился сверху. Перехватил её руки над головой одной своей рукой за запястья, второй принялся мять ей грудь.
— Отпусти, не смей! — если раньше Дени плакала от боли, то теперь слёзы выступили от отвращения.
— Ты дура, — снова сказал он, тяжело дыша. — И отдашь мне все командные заклинания. Я не собираюсь доверять тебе свою жизнь, сучка.
Дени вдруг рассмеялась, уже не думая, что может разозлить его ещё больше.
— Это после того, как я вызвала его, после того как переспала со своим Слугой? После того как сделала самую грязную работу, ты хочешь забрать у меня всё?
Он замер, челюсть отвисла от удивления. Вид у него стал такой глупый, что Дени снова рассмеялась: это его она боялась всё время?
После той ночи с Дрого ей казалось, что мир вокруг поменялся — или она изменилась сама. Она была кхалиси — нет, самим кхалом с огромным кхаласаром в подчинении — на короткое время, но была. И подчиняться истеричному придурку больше не собиралась. Ей хватило и того, что Дрого видел её унижения.
— Сучка, — повторил Визерис, будто у него больше не осталось слов, но почему-то не ударил её. Убрав руку с её груди, он поддел резинку её шорт и стащил вниз вместе с трусиками. Бедром она почувствовала его эрекцию и закричала, и вот тогда Визерис замахнулся. Дени зажмурилась, ожидая удара, но его не последовало.
Дени открыла глаза. Визерис по-прежнему сидел на ней, но его запястье крепко держал Дрого, кхал Великого Травяного моря.
— Это моя кхалиси, — сказал он и сжал пальцы. Визерис взвыл. За руку Дрого стащил его с постели и швырнул на пол.
Дени села, натягивая на себя покрывало, и уставилась на брата и Слугу, широко раскрыв глаза.
Дрого вытащил из-за пояса аракх, небрежным жестом проверил пальцем на остроту лезвие. Визерис глотал ртом воздух, не веря глазам.
— Стой, ты не смеешь… Я — глава семьи Таргариен, я твой хозяин… Дени, вели ему прекратить!
Дрого чуть повернул голову — еле заметно — но она поняла, что он ждёт её ответа.
Дени закусила губу. Сейчас она скажет Дрого, чтобы он пощадил Визериса — и тот будет вести себя тихо и послушно, но надолго ли? Война закончится, и если они её переживут, Дрого уже не будет с ней, и брат продолжит. Даже когда она выйдет замуж — если выйдет…
Она снова вспомнила ночь с Дрого, вспышки его воспоминаний: костры, битвы, кровь врагов. Визерис был врагом. Если он останется жив сейчас, то её жизнь так и будет сплошным кошмаром. Она слишком долго терпела.
— Ты не понял, — сказала она. — Это я приказала Дрого разобраться с тобой.
Визерис завизжал. Его крик длился очень, очень недолго.


***
Бриенна стояла рядом с Ренли, глядя прямо перед собой: каменное лицо, полные губы плотно сжаты.
Если то, что писали о ней летописцы, было верно, Тартская Дева никогда не отличалась особым умом и самостоятельностью, но оставалась до последнего верна своему господину.
— Хотел бы я посмотреть, как далеко мы уедем на её верности, — пробормотал Станнис, вертя в руках телефонную трубку.
Ренли пожал плечами, беспечно махнул рукой.
— Послушай, ты слишком драматизируешь. Подумаешь, отказались тебе помочь Грейджои, Таргариены и Старки, так это чудовище убьёт их Слуг, и, может, они перед смертью так измотают его, что Бриенна с лёгкостью его одолеет.
— Может, — пробормотал Станнис, потом со злостью стукнул трукой об стену так, что Ренли моргнул. — А может, нас перебьют одного за другим. Нет, Ренли, не только Слуг, но и Мастеров, раз уж выдастся такая возможность. А ещё погибнет уйма людей. Мелисандра сказала, что если разом умрет множество людей, Слуга получит колоссальное количество энергии. Колоссальное, понимаешь? Это значит «очень много».
— Но мы на войне, Станнис. На войне постоянно кто-нибудь погибает.
Станнис сделал удивлённое лицо.
— О, мы, оказывается, воюем с нищими из Блошиного Конца.
Он встал, раздражённо швырнул телефон на стол.
Рука Бриенны легла на рукоять меча, и от глаз Станниса это не укрылось.
— Не того боишься, — сквозь зубы сказал он и сделал издевательский жест в направлении Ренли. — Твой хозяин — вот кто нас всех погубит.
Хлопнула дверь кабинета, и Ренли остался в компании Слуги.
Бриенна проводила Станниса взглядом внимательных голубых глаз, затем произнесла хрипловатым голосом:
— Ваш брат хотел бы занять ваше место.
Ренли пожал плечами.
— Он всегда желал занять моё место. Я был лучше в спорте, в учёбе, за мной постоянно бегали девчонки — а этот сухарь сидел в углу и завидовал, и обижался, что родители, учителя и женщины всегда любили меня больше.
Губы Бриенны дрогнули, и Ренли готов был поклясться, что на её веснушчатых щеках появился слабый румянец смущения. Он нравился ей — не просто как мудрый Мастер, но и как мужчина. Что же, это неудивительно. Бриенна же была… Бриенна была отличным бойцом, слава о её силе и подвигах прошла через века, блаблабла и что там ещё рассказывал Станнис. Для Ренли же она была влюблённой женщиной, и поэтому он и обращался к ней как с женщиной. Некрасивой, слишком большой и не очень умной, но преданной и сильной.
— Слушай, Бриенна, а ты не хочешь на время переодеться? — спросил он с улыбкой. — Ну, допустим, не в платье, но во что-нибудь… более лёгкое, современное? У моей жены есть помощница, которая подбирает ей одежду по бутикам, думаю, она сможет и для тебя найти что-то подходящее. Я намерен выйти с тобой в свет, всем показать свою Слугу.
Он подмигнул ей, достал сотовый и вышел в коридор.
Бриенна осталась в кабинете, неподвижная и смущённая. Она стояла, кусая губы, сжимая и разжимая огромные кулаки, из-за двери до неё доносился весёлый голос Ренли.
Вдруг голос его оборвался, послышался хрип. Бриенна бросилась из кабинета, на ходу обнажая меч.
Ренли сидел у стены, прислонившись к ней спиной, и зажимал дрожащей рукой рану на груди – между пальцами текла кровь, и по подбородку его струился тёмно-красный ручеёк.
— Мастер… Мастер… — прошептала Бриенна и упала рядом с ним на колени. Ренли широко раскрытыми глазами уставился на что-то в дальнем конце коридора, указал дрожащей рукой.
Бриенна повернула голову и успела заметить, как в конце коридора исчезает женщина, одетая во всё красное.
— Брат, — хрипел Ренли, пуская кровавые пузыри, — брат…

[Мэй_Чен]

***
— Я не слышу тебя, дорогая Серсея, кто-то воет рядом. А, это твой Слуга… То есть Слуга девочки Старк. Снова не слышу…
Серсея кричала в трубку что-то оскорбительное, и для уха Тириона её ругань звучала музыкой. Сколько она выпила ему крови, и вот надо же — представился случай хоть немного поменять расклад, заставить сестру исходить злостью.
— Не забудь снять с него намордник, когда отправишь в бой, иначе ему нечем будет сражаться! — проорал Тирион в трубку и отключил её. Вытер пот со лба и поднял голову на Оберина Мартелла, Красного Змея. Своего Слугу.
Тот усмехнулся.
— Интересные у тебя отношения с сестрой.
— Это ты ещё не видел, как я нянчу племянника, — пробурчал Тирион. — Ну что, собираемся. По пути расскажу, что я знаю про Пса.
— Лучше поздно, чем никогда? — усмехнулся Оберин и, подобрав, легко подбросил в руке длинное красное копьё. В его руке оно чуть светилось — вернее, словно было покрыто тонким слоем светящегося вещества. Приглядевшись, Тирион заметил, что конец копья блестел чуть сильнее, чем остальная его часть, и был на тон темнее. Но он счёл, что самым разумным будет не спрашивать у Оберина, в чём же тут дело.

***
Бриенна колебалась только секунду — ей не хотелось оставлять умирающего Мастера в одиночестве. Но убийцу нужно было наказать, и она выпрямилась, вытащила меч из ножен окровавленной рукой и во мгновение ока оказалась там, где только что исчезла из вида красная женщина.
Из коридора был выход на лестницу, но Бриенна не увидела никого: убийца исчезла. беспомощно огляделась, прислушалась и, когда бьющееся сердце чуть успокоилось, различила звук шагов где-то внизу.
На лице Станниса Баратеона не дрогнул ни один мускул, когда Бриенна прижала к его шее клинок.
— Я ждал этого, — мрачно сказал он. — Брат начал мешаться под ногами, всё к этому шло.
— Где она? — задыхаясь от злости и горя, спросил Бриенна.
Станнис скрипнул зубами.
— Кто? Ты про Мелисандру? Не волнуйся, я заплатил ей достаточно, чтобы она вернулась и отомстила за мою смерть, и Давос тоже не оставит это безнаказанным.
— Где она?! — крикнула Бриенна.
— Делай что тебе велели, а потом возвращайся к своему Мастеру и скажи, чтобы он начинал бояться каждой тени, — проскрежетал Станнис.
Бриенна опешила.
— Но Ренли умирает… Как ты смеешь?
Станнис посмотрел на неё так дико, что Бриенна поняла: он ничего не знал о покушении.

***
— Мерзкий маленький урод, я оторву тебе голову и велю сделать из неё себе вазу!
С этой фразы начался первый бой в войне за святой Грааль.
На территории заброшенной сталелитейной завода, в промышленной зоне на окраине Королевской Гавани, две Слуг стояли друг напротив друга, ожидая приказа от Хозяев.
— Надеюсь, не ночную, любимая моя сестрица. Ты и так достаточно засрала мне мозги.
Тирион отнял трубку от уха и с мученическим видом прижал её к груди. Глубоко вздохнул. Тишину старого пыльного склада нарушало теперь лишь его судорожное дыхание.
— Оберин, убей эту бешеную псину.
На другом конце территории завода, сидя в дорогой машине, Серсея Ланнистер резким движением захлопнула телефон-раскладушку и приказала:
— Пусть Пёс убьёт их обоих.

***
— Кто это сделал, кто?
Бриенна никогда бы не подумала, что Станнис может кричать так громко. Ренли с выражением крайней муки на лице хрипел что-то, пытаясь вырвать руку из хватки Станниса, но тот держал крепко-крепко.
— Это сделала ваша Красная женщина, — ровно сказала Бриенна.
— Врёшь, — отрезал Станнис, — я послал её в пригород, там сейчас должен начаться бой между Ланнистерами. Давос поехал с ней, когда он звонил, я слышал её голос.
Бриенна растерялась. Она видела Давоса Сиворта, помощника Станниса, пару раз, и тот производил впечатление крайне честного и порядочного человека. Стал бы такой в обход хозяина убивать его брата? Она не знала уже, чему верить. Но горе Станниса казалось искренним.
— Ренли, ты слышишь меня? — кричал Станнис, тряся Ренли за плечи, глаза его уже начали закатываться. — Седьмое пекло! Бриенна, да вызови же мейстеров-лекарей, не стой столбом! Ренли, ты слышишь меня? Это была не Мел, это был не я! Бриенна, ему нужен врач! О семеро, мне не хватало только твоих слёз…
Взгляд Ренли стал чуть более осмысленным. Он уставился на Станниса и сжал его руку своей. Показал глазами сначала на руку, потом на Бриенну. Станнис сузил глаза, не понимая, уставился на бледную руку Ренли, посреди кисти которой алели командные заклинания.
Ренли попытался что-то сказать, но изо рта выходила только кровь. Наконец Станнис понял.
— Ты отдаёшь мне командные заклинания? Хочешь, чтобы я приказывал Бриенне? Но если ты умрёшь…
Ренли согласно прикрыл веки и ещё крепче вцепился в руку Станниса. Командные заклинания на его руке загорелись алым.

***
Оберин держал копьё легко и уверенно. С высоты заводской трубы он глядел на Пса, который в свою очередь наблюдал за ним налитыми кровью глазами.
Санса вздрогнула, когда Джоффри что есть мочи заехал её локтем под рёбра.
— Давай, вели ему нападать! Пусть он отрубит Лансеру голову! Прикажи ему это командным заклинанием!
Они сидели в машине, Санса между Джоффри и Серсеей, и она не знала, куда ей деться от кошмарного соседства.
— Отец, напомни мне, пожалуйста, почему Санса не передала командные заклинания Джоффу?
Тайвин обернулся с переднего сиденья и с неудовольствием уставился на дочь.
— Потому что тогда Джоффри может стать мишенью. Достаточно будет отрубить ему руку, чтобы Слуга стал неуправляем. И тогда, — добавил он, с неудовольствием глядя на надутого Джоффри, — если Слуга снова пожелает напасть на него, остановить его мы не сможем. Джейме, сядь назад, а ты, Санса, будь добра, иди сюда, на переднее сиденье.
Серсея, вся красная, в тон платью, от негодования, вылезла из машины, и дрожащая Санса перебралась на переднее сиденье, к Тайвину Ланнистеру, которого боялась больше всех остальных Ланнистеров вместе взятых.
Он чуть улыбнулся и показал рукой вверх.
— Ты ведь хочешь поглядеть, как сражается твой Слуга?


***
Рамси прищурился, стараясь получше разглядеть то, что он мог увидеть через подзорную трубу.
Она была установлена на вершине водонапорной башни, где в данный момент находились и сами Рамси с Квиберном.
С его места Рамси было отлично видно, что происходит внизу. Двое Слуг сражались друг с другом: Сейбер — Мечник — пытался достать мечом Лансера — Копейщика — а тот плясал вокруг него, крутился, иногда отбивая меч и высекая снопы красных искр. Оба не могли достать друг друга, но всё вокруг рушилось, рассыпалось, горело и плавилось. И во все стороны от Слуг расходилась, будто волна от упавшего в воду камня, Сила.
Даже Рамси, который до последнего времени не имел никаких дел с колдовством, чувствовал её, она обтекала его, и на теле дыбом становились все волосы.
— Погляди, — он отодвинулся от подзорной трубы и жестом предложил Квиберну посмотреть в неё. Тот покачал головой.
— Я превосходно вижу и отсюда, Рамси, но благодарю тебя за заботу. Скажи мне, что ты думаешь обо всём этом?
Рамси не ответил, он снова приник к подзорной трубе и продолжил наблюдать, и рот его с большими полными губами кривился.
— Твою мать! Этот мечник сейчас одним ударом перерубил грузовик. Мужик с копьём спрятался за него, а он взял и перерубил!
— Так что, другой Слуга убит? — оживился Квиберн.
— Неа, он успел отскочить и, кажется, даже успел пырнуть того типа с мечом.
— Это Сандор Клиган, — сообщил Квиберн. Он сидел, свесив тощие ноги в сандалиях с края крыши, и ветер чуть шевелил подол его одеяния.
— Да мне-то какая разница.
— Он был в своё время великим воином, пусть и со скверным характером. У него должен быть очень могучий Фантазм.
— Что у него должно быть? — Рамси даже отвлёкся от зрелища боя и повернулся к Квиберну.
— Фантазм — можешь назвать это… мега-оружием. Сверхспособностью.
— То есть вы вроде супергероев? — Рамси ухмыльнулся и вернулся к подзорной трубе.
Квиберн чуть улыбнулся.
— Да, именно так. Моя способность — управлять мёртвыми, но помимо этого — я умею подчинять себе определённую площадь — это моя Территория, на которой я силён, где меня нельзя победить.
Противники внизу продолжали сражаться: Лансер, похоже, выбрал тактику дальнего боя и старался поразить Клигана в не защищённые доспехами участки тела. И, похоже, ему это удалось — тот покачнулся, рука с мечом замерла. Но Клиган тут же взревел так, что слышно было даже на вершине водонапорной башни, и снова кинулся на противника.
Наконец Рамси выпрямился и с сомнением поглядел на Квиберна.
— Ты сможешь выстоять против них? Против кого-нибудь? Ну там, всякие колдовские штучки и прочее, толпа мертвецов как мощное оружие.
Квиберн развёл широкими рукавами.
— Сейчас — нет, никак. Я работаю над своими големами, они смогут отвлечь Слуг и прикрыть наше отступление…
— Если нам придётся делать ноги, — закончил Рамси. — Нет, так не пойдёт. Я хочу добыть Грааль. Как нам победить хоть одного из них?
— Нам нужно дождаться, пока сработает мой Купол, — брюзгливо ответил Квиберн.
— А если они вычислят нас и захотят напасть сегодня? Завтра? А? Что тогда? Что толку от всей той мясорубки, которой мы занимаемся?
Квиберн поджал губы.
— Можно подобраться к Слугам через их Мастеров. Они великие маги, но смертны как мы с ва… как и вы. Но я не думаю, что это будет легко, каждый из них знает о подобном риске…
Рамси не слушал его. Он крепко задумался, выпятив губы, потом довольно улыбнулся.
— Кажется, я знаю кое-кого, кто может помочь нам добраться хотя бы до Грейджоев.

[Мэй_Чен]

***
Пёс начал припадать на одну ногу, это хорошо было видно со стороны. Серсея кусала губы, лихорадочно теребила юбку, наконец схватила телефон и снова набрала Тириона.
— Что ты делаешь? Как ты смеешь?
— Что? — Тирион, судя по голосу, наслаждался моментом.
— Выступать против нас!
— Серсея, — мягко сказал Джейме, положив руку на её плечо, — вы уже давно всё друг другу сказали…
— Если бы мы объединились, мы смогли бы победить их всех, всех! Я не могу поверить, что память о какой-то шлюхе тебе дороже семьи!
Она молча выслушала его слова, и лицо её стало вдруг совершенно безучастным. Серсея нажала на кнопку отбоя, закрыла телефон, прижала руку к виску, словно у неё невыносимо болела голова.
— Вели ему добить Лансера, — велела она, наклонившись вперёд. — Ты слышишь меня? Ну что ещё такое?
Санса сидела, тяжело дыша, на лбу её выступил пот, глаза были полузакрыты.
Тайвин нахмурился, перевёл взгляд на бой: Пёс, казалось, совсем взбесился и, несмотря на раненую ногу, надвигался на противника. А Оберин, парируя его удары, уворачиваясь от них — отступал.
Тайвин приложил руку ко лбу Сансы, нахмурился ещё больше.
— Бой надо остановить. Она не продержится долго! — отрезал он, пресекая возражения со стороны Джоффри и Серсеи. — Берсерк требует слишком много сил, а она пока не научилась управлять потоком энергии.
Оберин, отступая, споткнулся и упал, Пёс занёс над ним меч.
— Но мы почти победили! — заметил Джейме.
Тайвин с тревогой посмотрел на Сансу, дыхание её стало поверхностным и хриплым.
— Если мы сейчас кинем все её силы на победу над Лансером, то у нас не останется больше ни Слуги, ни Мастера на остальных.
Оберин успел откатиться в сторону, и меч воткнулся в бетонную плиту, разбрызгивая крошку и обломки арматуры.
Когда Пёс снова поднял меч, Оберин уже стоял на ногах, выставив копьё.
Пёс зарычал, сделал шаг к нему — и остановился.
— Ну же, в чём дело? — Оберин осклабился, сделал ленивый выпад. Пёс отступил.
А потом и вовсе пропал, истаял светящимся туманом прямо на глазах у озадаченного Оберина.
— Мне преследовать их?
— Нет, — сказал Тирион, задумчиво глядя вслед удаляющейся машине. — Не надо. Они ведь не хотят больше сражаться с нами.

***
Теон медленно цедил через трубочку какой-то коктейль, не чувствуя его вкуса.
Стоило бы заказать что-нибудь посильнее, но он не был уверен, что это поможет ему опьянеть.
Теон пил и думал о том, что всё в его жизни летит к чертям тогда, когда, казалось бы, должно наладиться. Не так давно он жил в семье Старков как заложник, и с наступлением войны его положение стало бы очень непрочным. Да и до этого, попробуй его отец или дяди что-то предпринять против Старков или их тогдашних союзников — Эддард Старк, заботящийся о нём как о собственном сыне, без колебаний убил бы его.
Теперь сам Эддард Старк был мёртв, а с ним и его сыновья, бывшие друзья Теона, а он остался в живых. И был уверен до недавнего времени, что Грааль выберет его. Не зря же он, Теон, жил в страхе и унижении всё это время, не зря вернулся наконец в семью, где ждали отец, дяди и Аша, его сестра — которую он воспринимал как чужую, но очень привлекательную девушку.
Но и тут не сложилось. Отец умер, захлебнувшись в ванной: может, сердце прихватило, пока купался, но до чего же нелепая смерть. Дяди смотрели на него как на наследника — и соперника. Для Аши он был не привлекательным парнем, а озабоченным и не очень умным младшим братом. Последняя капля — война за Грааль, в которой ему отведена роль наблюдателя, пока дядя Виктарион будет снимать все сливки.
Теон поморщился — отчего-то глаза вдруг защипало, вот же хрень. Огляделся в поисках какой-нибудь симпатичной девчонки, чтобы хоть немного поднять настроение, но перед глазами вдруг всё поплыло. Чёртово пойло.
В конце концов Теон решил, что хрен с ним со всем, сейчас он допьёт коктейль, велит шофёру отвезти его домой, а там подрочит немного на фотку Аши в купальнике и ляжет спать. А что ещё остаётся, если годы жизни среди Старков подчистую убили его шансы стать Мастером. Лорд Эддард не желал обучать магии сына врага так, как обучал своих детей, и в нужное время Грааль выбрал не его, наследника Бейлона, а чёртова Виктариона, который раньше и рта не раскрывал без разрешения старших братьев.
— Чтоб ты сдох, — пробормотал Теон, а потом вспомнил, что лорда Эддарда в самом деле больше нет на свете, и почему-то при мысли об этом во рту появляется вкус горечи. Пора ехать домой.
Он бросил рассеянный взгляд на дверь бара как раз в тот момент, когда она распахнулась, пропуская внутрь высокого, чуть полного парня со слабо знакомым лицом.
Чёрные волосы доходили до плеч, толстые губы растянулись в улыбке на , в левом ухе поблескивала каплей крови гранатовая серёжка, широком лице с нездоровой, изъеденной кожей.
Его рубашка была бледно-розового цвета, но почему-то Теону совсем не показалась забавной такая расцветка.
Теон готов был поклясться, что видел его раньше — может, тут, в «Персике»? Может, они даже перекинулись парой слов, но сейчас он не мог вспомнить ничего.
А парень увидел его и разулыбался ещё больше. Теон удивлённо смотрел на то, как тот решительно направляется к нему через весь бар.
— Что это за пидорок тебе так рад? — ухмыльнулся знакомый.
— Понятия не имею, — буркнул Теон, отворачиваясь. Но парень в розовом подошёл и встал за спиной, так что Теону снова пришлось повернуться.
— Чего надо? — буркнул он.
Парень сощурил бледные, почти белые глаза (вот же урод), наклонился и приобнял Теона, одновременно целуя его в угол губ. Бармен разинул рот, а Теон хотел было отпрянуть, но рука парня в розовом оказалась под его курткой, и что-то больно укололо в спину.
— Быстро встал и пошёл, а не то прирежу, — прошептал парень ему на ухо, а потом добавил уже громче: — Что же ты пропал, дружок? Не звонишь мне, не пишешь.
Теон захлопал глазами, медленно трезвея.
— Отстань от меня! — взвизгнул он, пытаясь отодвинуться, но боль в спине стала куда сильнее, а бармен только заржал, глядя, как Теон пытается откреститься от сомнительного знакомства.
— Прирежу, сука, — одними губами прошептал парень, лезвие его ножа вошло в спину Теона сантиметра на три, и рубашка под курткой мгновенно намокла от крови. — Да ты что, теперь и не узнаёшь меня? Ну не упрямься, пойдём прогуляемся, тут недалеко.
Теперь над Теоном хохотали все вокруг, и даже его гримасы боли воспринимались как жалкое смущение и недовольство. Он в ужасе огляделся, не в силах поверить, что его убивают у всех на глазах, и никто не догадывается.
Подталкиваемый клинком мучителя, он встал на нетвёрдые ноги и поплёлся к выходу, оставляя за собой смех и похабные шуточки. Мелькнула мысль, что теперь его станут считать голубком, но она быстро улетучилась. Кем угодно пусть считают, лишь бы всё это скорее кончилось.
— Эй, Теон, в чём-то задницу заляпал! — только крикнули ему вслед.
Теон прикусил губу: это же кровь, кровь из спины. У него вырвался стон, но это вызвало новый взрыв смеха у оставшихся в баре друзей.
Они вышли под тёмное небо Королевской Гавани, парень вытащил нож из его спины и теперь просто тащил куда-то. Теон подумал о том, чтобы сбежать или напасть на похитителя, но тот был вооружён, а Теон — нет. И глаза его, когда он обернулся к Теону, вдруг стали совсем страшными.
— Вякнешь или попытаешься сбежать — убью, — сказал он.
— Кто ты? — пролепетал Теон. — Тебе деньги нужны? А, точно! Ты этот… Рамси Сноу!
Тот резко остановился и так же резко ударил Теона прямо в лицо. Хрустнул нос, Теон свалился как подкошенный.
Парень зло пнул его в живот.
— Я — Рамси Болтон, вонючий урод. Болтон!
Он выматерился, потом наклонился и поднял бессильное тело Теона, как большую тряпичную куклу, и поволок к огромному чёрному внедорожнику без номеров. Открыл дверь машины и повалил Теона на заднее сиденье.
На Теона вдруг навалилась дурнота, перед глазами потемнело, но он успел ещё услышать:
— Всё прошло хорошо, Мастер?
— Развёл их как лохов. Грейджои наши, возвращаемся домой.

[Мэй_Чен]

***
Посылку доставили под утро. Эурон никогда не отпускал так просто любого постороннего, поэтому её вскрыли прямо на крыльце, при работнике доставки по городу, парне с простым, но добродушным лицом.
Когда он увидел, что находится внутри, то выпучил глаза, позеленел и зажал рот рукой.
Эурон поглядел на содержимое небольшой коробки, что была в бумажном пакете с адресом особняка Грейджоев, потом поглядел на посыльного и вопросительно изогнул бровь.
— Я ни при чём! — завизжал посыльный, отскакивая от него. Испугаться было чего – Эурон со своей кожаной нашлёпкой на глазу и синими от «колдовского вина» губами мог напугать любого человека с некрепкой психикой.
Посыльный ударился обо что-то спиной, обернулся и увидел широкую грудную клетку, а выше — мрачное шрамированное лицо Виктариона Грейджоя.
— Я ничего не делал!
— Ничего? Ты доставил сюда это.
Посыльный испуганно уставился на Ашу Грейджой, которая, сложив руки на груди, изучала содержимое коробки. Лицо её было спокойно, будто она смотрела не на человеческий палец, а на какую-нибудь сигару.
Аша достала палец из коробки, повертела перед глазами.
— Кожа содрана везде, только около ногтя осталась. Грыз он его, что ли. И мясо ещё не обветрилось.
— Это палец Теона? — спросил Виктарион, по-прежнему загораживающий посыльному путь к отступлению.
— Откуда же я знаю, — отозвалась Аша, но плотно сжала губы, так что они побелели.
Эурон захихикал.
— Сначала пропадает наш дорогой Теон, а потом к нам приходит посылка с ободранным… ммм, явно мужским пальцем. Иногда я думаю, что у вас обоих слишком тонкое чувство юмора. Не может ведь быть такое, чтобы вы всерьёз задумались, чей это палец. А это что?
Опередив Ашу, он вытащил из коробки сложенную вчетверо записку. Она пропиталась кровью, но прочитать написанное было возможно.
«Это первый. Забудьте о Граале».
— «Первый», — произнёс Виктарион. — Что-то типа прозвища?
Эурон снова захихикал.
— Я думаю, имелась в виду первая часть нашего бестолкового Теона. Первый палец? Первый орган? Первый кусок мяса? Или первый Грейджой?
Аша, отвернулась к посыльному, тот снова задрожал под её взглядом.
— Это был старик, — торопливо сказал он. — Такой… странный, в балахоне. Я думал, он того, — доставщик нервно покрутил рукой у виска. — Или нищий какой, но он дал мне денег и велел это вам передать.
— Где он отдал тебе посылку? — спросила Аша, закрывая крышку коробки.
— Около… около септы Бейелора, на площади. Мне велено было забрать пакет у старичка на скамейке. Эй, то, что вы делаете?..
Аша сдвинула брови: она осматривала коробку со всех сторон, но при вопросе посыльного замерла.
— А как же улики: отпечатки пальцев, кровь преступника. Ну, как в фильмах, там ещё под ногтём может оказаться кожа преступника… — посыльный запнулся и ещё немного побледнел.
Эурон расхохотался, даже Аша криво улыбнулась.
— Идём с нами, как там тебя, — сказал Виктарион и положил руку ему на плечо.
— Подрик, но я же вам всё рассказал.
— Не поверишь, как много новых подробностей может вспомнить человек, если его как следует мотивировать, — Эурон положил руку на другое его плечо.
— Это был старик с мейстерской цепью, — выплюнул Виктарион двумя часами позже, оставшись наедине со Слугой.
Кровавый Ворон задумчиво потёр подбородок.
— Из какого металла были звенья его цепи? — спросил он.
Виктарион наморщил лоб.
— Кажется, об этом мы его и не спрашивали. Хотя погоди… Точно, Эурон спрашивал об этом. В основном серебро, но попадалась и валирийская сталь. Ещё, похоже, железо. Ты можешь сам поговорить… — он махнул рукой в сторону подвала, но Кровавый Ворон покачал головой.
— Нет, мне достаточно. Мейстер-лекарь, который к тому же знает магию… Я не знаю никого, кто мог бы подходить под это описание, если этот человек не жил после того, как меня отправили на Стену. Мне нужны книги по вашей истории, много книг. Если это Кастер, Маг, то я попробую выяснить, кем он может быть.
— Интернет подойдёт?
Неслышно подошедшая Аша внимательно посмотрела на Кровавого Ворона.
— Если ты заодно узнаешь, какая мразь у него за Мастера, я буду очень тебе благодарна.

***
Аше казалось, что она попала в дурацкую комедию о попаданцах из прошлого, вроде «Гора в Старместе», когда персонаж из далёкой истории пытается разобраться в разных гаджетах и бытовой технике.
Но любой Слуга, которого призывает Грааль, попадает в этот мир с общими знаниями о нём — о прошедших веках и общем уровне развития.
Кровавый Ворон быстро освоился с компьютером и теперь читал с экрана о мейстерах прошлого. Колчан со стрелами и лук стояли рядом с письменным столом, прислонённые, а сам лорд бывший королевский Десница одетый в чёрный дублет с вышитым на груди гербом, периодически стучал по клавишам и крутил колёсико мышки.
Наконец он откинулся на компьютерном стуле, потёр веко здорового глаза и сообщил:
— В Староместе под описание таковых подходит немало людей, даже если брать определённый временной промежуток. Кроме того, есть мейстеры, которых когда-то лишили цепи за то или иное прегрешение. — Он снова задумчиво потёр подбородок. — Есть даже любопытное упоминание о мейстере, которому Цитадель вернула его цепь по приказу королевы. Даже если подумать о том, что Кастером должен был стать какой-нибудь выдающийся мейстер, вариантов достаточно много, и немало их цепей сохранилось, чтобы какую-нибудь использовать для призыва. Прижизненных портретов мейстеров было всего ничего…
— Что нам делать? — прямо спросил Виктарион.
Кровавый Ворон поднялся на ноги, повёл затёкшими плечами.
— Полагаю, в таком случае нам лучше сосредоточиться на том, не кто это, а как его найти и победить. Что вам известно о Слугах класса Кастер? В Интернете этого нет, святая война ведётся тайно от обычных людей.
Аша и Виктарион переглянулись, Эурон, казалось, с трудом сдерживал смех.
— Я думаю, обо всём этом мы можем узнать у нашего дорогого Эйерона, — предположил он. — Он человек религиозный, думаю, в святых войнах он тоже немного разбирается. О, Виктарион, в чём дело? Тебя это сильно удивило?..
Виктарион поглядел на него так, будто видел впервые. И с размаху стукнул кулаком по открытой ладони.
— Неизвестный Слуга, ну конечно!
— Да, — вкрадчиво сказал Эурон, — неизвестный Слуга. И?
— Этот проклятый Баратеон, чтоб его! Вот о ком он мне говорил!
— Кому? — так же вкрадчиво спросил Эурон.
— Мне! Вернее, не он, а его человек, Давос. Он нёс какую-то херню о том, что какой-то Слуга собирается убить много человек и получить кучу энергии, просил помочь…
Аша закатила глаза, Эурон задумчиво улыбнулся.
— Как интересно. О том, что Баратеон предлагал тебе сделку, чтобы вместе избавиться от какого-то очень сильного Слуги, мы узнаём только сейчас и по чистой случайности. Как же так, Виктарион? И кстати, что ты ему ответил?
— Послал его на хер, — угрюмо ответил Виктарион. — И с какой стати мне говорить тебе обо всём, что касается моей, — он выделил интонацией это слово, — войны?
Аша вскинула руки, словно хотела остановить прущих друг на друга бойцов.
— Послушайте, пока вы тут собачитесь, от Теона отрезают всё новые куски. Давайте вы засунете все свои амбиции себе в задницы и начнёте наконец что-то делать для его спасения!
Эурон растянул синие губы в издевательской улыбке.
— Например, перезвоним Баратеону и извинимся, да, Виктарион?


***
Станниса осторожно тронули за плечо, потом потрясли сильнее. Он чувствовал это, но не мог заставить себя даже открыть глаза.
— Лорд Станнис, это Грейджои.
— Что? — Станнис с трудом приподнял голову и уставился на Давоса, который протягивал ему сотовый.
— Похоже, они готовы принять ваше предложение.
Он скрипнул зубами, взял трубку, прижал к уху.
— Это Станнис Баратеон. Да. Да… Ясно. Лучше лично. На нейтральной территории. Нет, это исключено… О, Семеро, что в вашем понимании «нейтральная территория»?
— А что они скажут насчёт Великой септы Бейелора? — прошептал Давос, наклонившись к нему. — Церковь всегда соблюдала нейтралитет по отношению к участникам войны.
Станнис раздражённо повторил в трубку предложение Давоса. Подождал немного, отрезал:
— Сегодня к полуночи, — и отключился.
Он передал телефон Давосу и какое-то время сидел в задумчивости, барабаня костлявыми пальцами по столу.
— Как мой брат? — отрывисто спросил он.
— С ним Лорас Тиррел и его сестра… Он умирает.
— В таком случае я просто обязан получить Грааль, — горько усмехнулся Станнис. — Как думаешь, Давос, он умеет оживлять мёртвых?
Тот пожал плечами.
— Вряд ли, лорд Станнис. Но зато наверняка он может отнять жизнь.
— С этим я справлюсь и сам. Найди Мелисандру, пусть готовится к встрече, свяжись с Петиром Бейлишем.
Он с силой хлопнул дверью кабинета, прошёл через коридор к лестнице, на которой ещё недавно его чуть не зарезала Бриенна. Спустился вниз, в цокольный этаж, распахнул дверь в просторное помещение с низким потолком. Когда-то здесь стоял бильярдный стол, в углу стойка с баром — Ренли любил проводить здесь время, отмечать что-то. Но перед призывом Станнис лично проследил за тем, чтобы помещение очистили от всего постороннего.
Сейчас посреди совершенно пустой от мебели комнаты слабо мерцал круг призыва.
А в нём стояла, закрыв глаза и словно обратившись в статую, Бриенна Тарт.
Ренли умирал, и энергии от него поступало всё меньше. Обычно после смерти Мастера постепенно исчезал и его Слуга, но Мелисандра нашла способ продлить существование Бриенны в этом мире. Как можно больше времени та проводила в круге призыва, а вне его держала при себе несколько магических камней, которые сами по себе были колдовской энергией.
— Время пришло, — сказал Станнис, и Бриенна открыла глаза.

[Мэй_Чен]

***
Теон приходил в себя не сразу. Его пробуждение слишком было похоже на беспамятство, только боль чувствовалась сильнее.
Когда он смог ощущать уже всё своё искалеченное тело — Теон застонал.
Руки были вздёрнуты над головой и скручены так, что он уже почти не чувствовал их выше запястий. Наверное, так было лучше.
— Заткнись, — немедленно отозвался кто-то. Теон сощурился, пытаясь разглядеть говорившего.
— Помогите… — пробормотал он.
В ответ расхохотались.
— Ты кого зовёшь, придурок?
— Помогите, — ещё раз повторил Теон, смаргивая, и весь сжался, когда кто-то тёмный, большой и страшный подошёл к нему, присел рядом на корточки и, ухватив за волосы, заставил поднять голову.
Этот человек пытал его несколько дней… или неделю? Время здесь тянулось медленно… мучительно медленно.
Ему не задавали вопросов, от него ничего не требовали. Его просто били, резали, кололи, чем-то жгли, потом снова резали и кололи.
Он ничего не мог поделать с этим, но научился кричать особенно громко и кривить лицо от боли — тогда мучитель был доволен и отпускал его.
Вчера, или, вернее сказать, до того момента, когда измученный Теон потерял сознание, случилось самое страшное.
Мучитель подошёл к нему, сжимая в руке нож. Теону доводилось быть свидетелем разборок Грейджоев с предателями или людьми конкурирующих семей, и люди его отца не брезговали пользоваться ампутационными ножами, чтобы потом побыстрее разделать тело.
Мучитель сжимал в руке именно такой нож — с длинным острым лезвием, вдоль по всей длине канавка для стока жидкости. Неяркий свет отражался от хирургической стали, и Теон закричал.
— Да ладно, — сказал мучитель, — из-за одного пальца ты не умрёшь.
Потом он чем-то прижёг обрубок — Теон уже почти ничего не чувствовал от ужаса, но сознание потерял.
— Пришла пора снова передать весточку родным, Теон Грейджой, они наверняка переживают, как ты.
Сейчас в руке мучитель снова сжимал нож. Теон закричал.
— Я ведь ещё не начинал, — недовольно сказал мучитель.

***
Блошиный конец когда-то был самой бедной частью города, трущобы громоздились там одна на другой, грязные дети носились по грязным улицам, а по ночам этот квартал обходили за версту все порядочные люди. Впрочем, как и при свете дня.
Если есть что-то в этом мире под названием «судьба», то судьбой Блошиного конца было оставаться трущобами даже спустя столетия. Район, который находился фактически в центре города, застроили многоэтажками, была попытка даже устроить бизнес — и торговые центры. Все крупные начинания в Блошином конце всегда прогорали, на бизнес-центры вдруг заканчивалось финансирование, стройки простаивали, элитные многоэтажки пустовали, преступники совершали свои тёмные дела под носом у правительства, а чуть менее грязные, чем во времена царствования Таргариенов, дети лазили по простаивающим стройкам.
Именно здесь в последнее время стали пропадать молодые женщины, а после находили их изувеченные, полностью лишённые кожи тела.
Полицейский, ведущий расследование серийных убийств, бездумно отметил на карте Королевской Гавани точки, в которых были найдены трупы, и не обратил никакого внимания на то, что если точки объединить одной непрерывной линией, они образуют почти ровный круг. Именно эту часть города Квиберн использовал как огромный жертвенник, чтобы сила тысяч людских жизней влилась в него.
На вершине сорокаэтажного торгового центра, который никогда не будет достроен, Квиберн дорисовывал последний символ. Рамси стоял рядом, держа в руках чашку с кровью, в которую время от времени его Слуга окунал кисть.
— Я не знаю, что это, но выглядит круто, — задумчиво сказал Рамси, глядя на непонятные ему руны и линии.
— Это знак нашей победы, — с улыбкой отозвался Квиберн.
Перед его глазами мерцали невидимые никому из людей дугообразные линии, что поднимались из разных районов Блошиного Конца и соединялись в одной точке — прямо над ними, образуя подобие купола.
Рамси и сам улыбнулся словам Квиберна.
— Неплохо бы. Рамси Болтон завоевал святой Грааль — это как если бы я, не знаю… Не Грейджои, не Ланнистеры, не Таргариены — а Болтон!
Резкий порыв ветра взметнул бетонную пыль и одеяние Квиберна, и блестящие, почти чёрные линии чуть дрогнули.
— К слову о Грейджоях… Мастер, как вы считаете, они готовы отказаться от войны?
Рамси почесал подбородок, покрытый прыщами. Сегодня утром ещё одна посылка отправилась к Греджоям, и на этот раз в ней лежало кое-что посерьёзней, чем палец.
Теон, самодовольный папенькин сынок, который когда-то сверкал ослепительной улыбкой в «Персике» и который не смог вспомнить Рамси при встрече, визжал как свинья и умолял остановиться. Если бы Рамси захотел, он бы ботинки его вылизал. Может, ещё и вылижет, Рамси не собирался отпускать его.
— Ну что же, — пробормотал Квиберн, выпрямляясь и оглядывая дело своих рук, — начнём.

***
Аша, сидящая в огромном чёрном внедорожнике на одной из улиц Блошиного конца, вдруг почувствовала дурноту. Судя по тому, как побледнел Эурон на соседнем сиденье, он тоже ощутил это.
Не обращая внимания на подкатывающую к горлу тошноту, она набрала номер, записанный у неё в телефоне как «Олень».
— Мы готовы, — выдохнула она в трубку.
— Тогда начнём, — ответил ей резкий голос Станниса Баратеона.

***
Отсюда, с крыши, было видно далеко-далеко. Хотя башню недостроенного бизнес-центра было видно с любой точки Блошиного конца.
Виктарион убрал с лица волосы, растрёпанные ветром, судорожно вздохнул. Бринден Риверс, стоящий на самом краю крыши, не обернулся к нему, но поднял светлую бровь над пустой глазницей.
— Что с тобой? — спросил он. Тетива его лука была натянута, стрела — направлена в сторону башни бизнес-центра.
— Да что-то нехорошо стало, голова кружится, — отозвался Виктарион сиплым голосом.
— Это потому, что его Купол начал работать, — пояснил Бринден Риверс. — Он вытягивает из тебя жизнь. Вытягивает её из всех, кто находится в круге. Я сам чувствую слабость, надо поскорее заканчивать с этим.
— Давай, — решительно скомандовал Виктарион, и Риверс спустил тетиву.
Стрела полетела вперёд яркой вспышкой, оставляя за собой синеватую светящуюся линию, но на подлёте к бизнес-центру понемногу стала гаснуть — и исчезла с глаз.
— Это что такое? — Виктарион сдвинул брови, сжал кулаки. — Что это за хрень?
Его Слуга отступил от края крыши, нашарил в колчане новую стрелу, одним коротким слитным движением натянул тетиву и снова спустил её — с тем же результатом.
— Его что, уже невозможно победить? — прорычал Виктарион, пот градом катился по его белому лицу.
Бринден Риверс поднял голову и внимательно посмотрел вверх, на что-то, невидимое его Мастеру.
— Внутри Купола — нет, — сообщил он. — Поскорее выбирайтесь отсюда, попробуем достать его снаружи!

***
Станнис почти видел её — плотную стену Купола, сгустившийся отравленный воздух, отнимающий силы и жизни у людей. Какая-то пожилая женщина в поле зрения Станниса, спускающаяся с крыльца своего дома, остановилась, вцепилась в перила, согнулась пополам и зашлась кашлем.
Бриенна, похоже, в самом деле видела её, эту стену: она подняла руку, словно хотела коснуться, но тут же отдёрнула.
— Туда нельзя, — сказала она. — Там я быстро утрачу все силы, а вы можете умереть.
— А ведь легче было бы не допустить этого, чем дождаться, пока всё не заработает, — прошипел он.
— Мне следовать плану?
— Да, попробуй всё-таки пробиться к нему. Если Грейджои и Таргариены не подведут, тебе ничего не грозит.
Бриенна нахмурила бесцветные брови.
— А если подведут?
— Тогда им придётся справляться с этим чудовищем в одиночку, — ответил Станнис и сплюнул. За невидимой стеной, совсем рядом с ним, умирали люди.
Бриенна размахнулась и ударила по ней мечом. Верный клятве загудел.

[Мэй_Чен]

***
— Я чувствую это! — восторженно сказал Рамси и раскинул руки. Со всех сторон к нему текла Сила. Кожу на руке, где красовались командные заклинания, приятно пощипывало.
— Это… это же офигенно! Это лучше, чем трах! — он засмеялся, так хорошо ему сейчас было.
Вся та неделя, что Рамси провёл в компании Квиберна, пронеслась перед ним.
Убийство девушки, то ли Киры, то ли Джейни, потом ещё несколько, и ещё, ритуалы Квиберна, содранная кожа, вкус крови на губах. Много, много женских тел, освобождённых от кожи и открывшихся перед ним совершенством голых мышц.
Теон Грейджой, сначала злой и угрожающий, а потом слабый, униженный, орущий от боли.
Наверное, каждый из этих семи дней Рамси назвал бы лучшим днём в своей жизни, но сейчас, стоя на вершине высокой башни, он почувствовал, что взорвётся от счастья.
Когда пуля пробила его лоб, Рамси даже не почувствовал этого, но его затылок и в самом деле взорвался на множество чёрно-красных кусочков и багровых капель.
— Рамси? — Квиберн не сразу понял, что рядом с ним что-то упало. — Мастер?
Тело Рамси лежало на бетонном полу, раскинув руки и ноги, чёрные волосы и кровавые брызги ореолом окружали голову.
Он умер счастливым.

***

Мелисандра сползла по стене на пол, тяжело дыша. Ноги не держали, волосы липли к лицу, покрытому холодным потом. Она знала, что так будет, и взяла с собой несколько магических камней, но даже они не помогали против магии Кастера.
Винтовка казалась совсем тяжёлой, но она не выпустила её и так села, держа обеими руками.
Рамси был мёртв, но это вряд ли могло остановить Квиберна, слишком много энергии он собрал. Оставалось надеяться на Станниса и остальных Мастеров.
Она не могла почувствовать, но знала, что Дейенерис Таргариен и Виктарион Грейджой сейчас пытаются сделать всё, чтобы остановить Квиберна.

Снаружи Купола стена чуть потрескивала под ударами аракха. Дрого бил и бил, мускулы под красно-коричневой кожей вздулись, на лице застыло мрачно-сосредоточенное выражение.
Лошадь под ним ржала, била копытами, но оболочку Купола, казалось, нельзя повредить ничем. И всё же Дени чувствовала, что она поддаётся.
Где-то на другой стороне Блошиного конца сейчас должны быть Станнис и его Мечник, отвлекать Кастера, как и Дрого. А в это время Грейджои должны попытаться как-то ранить его.

— Что это? — заворожённо спросил Виктарион, глядя на то, как стрела, которую Кровавый Ворон кладёт на лук, наливается светом. Казалось, она увеличивается в объёме, множится, и вот уже на тетиве лежат пять толстых, как арбалетные болты, сияющих стрел.
— Это мой Фантазм, — ответил Кровавый Ворон. — Но ничего не выйдет, если они не помогут. Кастер стал слишком силён.

Квиберн стоял на вершине высокой башни, закрыв глаза. Мастер погиб, его было жаль, но Квиберн больше не нуждался в его энергии. Сила множества людей стекалась к нему, наполняла всё его существо. И только совсем немного его тревожило то, что кто-то настойчиво пытается пробиться сквозь Купол.
Квиберн снисходительно улыбнулся. Они не смогут, у них уже ничего не получится.
Ритуал близился к завершению. Очень скоро те люди, что умирают сейчас внизу, смогут снова встать и пойти, ведомые его волей. Хорошо же будет смотреться атака такой толпы на особняки Ланнистеров и прочих Мастеров, пусть их Слуги займутся этим, пусть церковь покрутится, стараясь скрыть от людей святую войну за Грааль.
И вдруг он ощутил, как Купол, прочная радужная плёнка мыльного пузыря, чуть натянулся. Кто-то сильный, очень сильный, пусть и не настолько, как сам Квиберн, обрушил на него свою атаку. И Купол содрогнулся.

Искры от Верного Клятвы летели во все стороны, попадали на кожу Станниса и оставляли ощущение прохлады.
Волосы Бриенны растрепались, лицо в ослепительном свете, исходящем от меча, казалось жутким и грозным.
Её Небесный Фантазм был поистине прекрасным.
Она словно держала его на весу, клинок чуть подрагивал, но Станнис знал — сейчас меч рассекает невидимую преграду, что Кастер поставил между собой и остальными Слугами.
И преграда поддавалась под лезвием Верного Клятве.

— Если у них не получится? — спросил Виктарион. Теперь, когда он выбрался наружу, дышать стало легче и пропала слабость.
Бринден Риверс поднял лук так, что ряд стрел лёг горизонтально, до предела натянул тетиву, прищурился.
— Тогда мы все проиграли, — сказал он и выпустил стрелы в полёт.
Виктарион до крови закусил губу и сжал кулаки. Он не видел того, что мог увидеть своим зрением Слуги Кровавый Ворон: буквально за мгновение до того, как он спустил тетиву, огромный Купол пошёл трещинами.
Все пять стрел без труда пробили его, оставив зияющее отверстие, и устремились прямо к одинокой фигуре на вершине бизнец-центра.

***
Дрого остановился, опустил аракх, глубоко вздохнул. Повернул к Дени блестящее от пота лицо и сказал:
— Всё кончено.
Она сначала не поняла его, потом рассмеялась, подбежала, обняла шею его огромной вороной лошади.
— Его победил Лучник, — сказал Дрого. — Если один Слуга побеждён и перемирия больше нет, я хочу сразиться с кем-нибудь из остальных Слуг.
— Тебе нужно отдохнуть, — сказала Дени. — Давай сначала вернёмся домой…
Она увидела, как он глядит на что-то позади, обернулась сама и вскрикнула.
Со всех сторон, куда ни посмотри, их окружали тёмные безликие фигуры, мужчины и женщины в чёрно-белых одеждах. И все эти люди, вооружённые кто ножом, кто пикой, приближались.

***
Ноги липли к полу: в этом доме давно уже никто не прибирался. Повсюду валялись смятые обёртки из-под шоколадных батончиков, коробки от пиццы, обрывки женской одежды.
Аша поморщилась, а Эурон, похоже, велелился.
Наконец они нашли дверь, за которой находилась лестница вниз, в подвальный этаж. Спустились по ней, подсвечивая себе телефоном.
Эурон, не раздумывая, распахнул дверь. Если бы кто-то притаился там с оружием, Эурон стал бы лёгкой мишенью. Но в помещении было тихо, лишь дохнуло оттуда невыносимым смрадом, так, что Аша закашлялась.
— Дыши ртом, — велел Эурон, поморщившись, и шагнул внутрь.
Он шёл спокойно, почти не оглядываясь по сторонам, а вот Аша не была готова к тому, что ждало внутри.
Это было похоже на скотобойню: металлические направляющие прибиты к потолку, с него свисают крюки на цепи, а на них — ободранные женские тела, некоторые уже почернели, а какие-то ещё блестят обнажёнными мускулами.
Рядом на стенах, натянутые на деревянные рамы, сушились куски кожи — человеческой кожи. На крючках, вбитых в стену, были повешены полотница из уже обработанной кожи, сшитые вместе наподобие плаща.
Эурон присвистнул.
— Вот же больной ублюдок, а? Ну, что не узнаёшь среди них Теона? А вон кожа — может, узнаешь его шкуру по каким-нибудь родинкам…
Аша промолчала. Она устала винить себя за то, что не узнала по описанию парней из клуба сына Болтона. А ведь Болтоны тоже некогда были магической семьёй, и один из них вполне мог оказаться Мастером.
Стараясь не глядеть на мёртвых женщин, Аша прошла дальше. Она понимала, что у Рамси Болтона не было причин оставлять Теона в живых, но всё равно надеялась.
Он нашёлся в самом дальнем углу подвала. Теон сидел на полу, совершенно голый, и на шее его красовался широкий ошейник с шипами, от которого шла цепочка к металлическому кольцу в стене.
Аша замерла в растерянности: руки брата не были связаны. Пусть и покалеченными, но он наверняка мог бы снять ошейник, но продолжал смирно сидеть в углу.
— Теон, — прошептала она. — Теон!
Он вскинул голову и уставился на неё испуганным взглядом.
— Я пришла за тобой…
— Нет! — взвизгнул Теон и закрыл лицо руками. — Нет! Я останусь здесь, я… я не хочу уходить.
— Теон, — растерянно сказала Аша и подсела к нему на корточках. — Всё хорошо, мы заберём тебя.
— Нет! — заскулил он и начал размазывать по лицу слёзы, сопли и засохшую кровь. — Я знаю, он хочет проверить меня… Ловушка, это ловушка, но я не попадусь…
— Рамси мёртв, — сказала Аша и, протянув руку, коснулась его ободранного плеча.
— Нет!
— Это правда. Я видела его мозги, размазанные по бетону. Он умер и больше не обидит тебя.
Теон неверяще покачал головой.
— Эй, племянник, давай-как, поднимайся, снимай с себя эту дрянь, оденься во что-нибудь и пойдём отсюда. Если тебе, конечно, охота покидать местечко, где столько голых баб. Без одежды я видел многих, а вот без кожи в первых раз довелось…
Эурон Грейджой стоял позади Аши, уперев руки в бока, и скалился.
Теон ничего не ответил, но протянул руки к Аше и обнял её с такой силой, что стало тяжело дышать.
— Домой, — прошептал он.

[Мэй_Чен]

***
Ассасины — не один Слуга, а множество их в одном лице. Служители Безликого, наёмные убийцы из Браавоса, умеющие менять свой облик, называющие себя «никем».
Отступая, Дени жалела сейчас о том, что Седьмой Слуга появился так невовремя — сейчас, когда Дрого устал, сражаясь с колдовством Кастера!
Сильные руки подняли её за талию — и Дрого усадил Дени вперёд себя на лошадь.
Она решила было, что сейчас они поскачут прочь, чтобы Дрого передохнул, набрался сил перед новой схваткой. Но вышло иначе.
Вместо темнеющего неба Королевской Гавани вдруг появилось южное, бледно-голубое, а в нём ярко засияло солнце.
Вместо мостовой и обшарпанных стен вокруг заколыхалась трава. Великое дотракийское море раскинулось вокруг Дени.
А за спиной Дорого появились воины — много, очень много смуглых мужчин с чёрными волосами, с колокольчиками в косах.
Это был Небесный Фантазм Дрого, Кхаласар, и использовать его он мог лишь единожды.
Дени понимала, что это значит.
Ассасины замерли перед превосходящей силой, а Дрого громким криком возвестил о начале атаки.
Дотракийцы кинулись на тёмную толпу Безликих, принялись рубить из кривыми аракхами, топтать копытами лошадей. Ассасины отбивались кинжалами, ножами, пытались вцепиться в дотракийцев бледными руками и стащить их с лошадей. Но преимущество было не на их стороне.
Дени обернулась к Дрого и улыбнулась ему. Она обязательно выиграет Грааль — и тогда ведь Слуге необязательно пропадать? Она будет снабжать его энергией, она придумает что-нибудь.
Кхал вздрогнул, и Дени увидела, что из его груди торчит наконечник стрелы. А в отдалении позади них — человек с арбалетом в чёрно-белой одежде, красивый молодой мужчина с длинными волосами, с одной стороны белыми, с другой — рыжими.
У него единственного было человеческое лицо.
Дрого тяжело слез с лошади, снял Дени. А потом обнажил аракх и пошёл на убийцу.
— Не смей, — тихо сказала Дени.
Ассасин поднял арбалет и всадил в грудь Дрого ещё одну стрелу. Потом отбросил арбалет и вытащил из-за пояса кривой квартийский меч.
— Я приказываю тебе — отступи! — сказала Дени дрожащим голосом.
Солнечный день вокруг снова сменился сумерками, а поле травы — обшарпанными домами Блошиного конца.
Дрого не обратил никакого внимания на слова Мастера.
За спиной у Дени взвизгнули об асфальт колёса машины, и её крепко ухватили за плечи.
— Поехали, садись в машину поскорее.
Она послушно развернулась и села в салон машины рядом с Джорахом Мормонтом.
— Почему ты не воспользуешься командным заклинанием и не велишь ему остановить бой? — спросил он, захлопывая за ней дверь.
Дени покачала головой.
— Он не простит мне, если я вмешаюсь в его бой.
Джорах утопил педаль газа в пол, и они рванули с места, оставляя Дрого с Асассином. Сейчас Дени была лёгкой мишенью для остальных Слуг. Даже если Мастер лишается своего бойца, он может заключить контракт с другим и потому всё ещё опасен. Она понимала это, но всё равно ей казалось, что она бросает его.
Они приезжали уже через центр города, когда Дени подняла руку и увидела, что командные заклинания стираются, пропадают.
Дрого вернулся в Небытие.
— Куда мы едем? — бесцветно спросила она.
— Туда, где можем получить защиту, — отозвался Мормонт. — На нейтральную территорию.

***
Санса улыбнулась, и её Слуга оскалился в ответ. Обожженная сторона его лица совсем сморщилась, верхняя губа приподнялась, как у злой собаки.
Всё равно он был самым лучшим — был тем единственным, кто делал что-то для неё, только для неё.
Первый бой у них закончился быстро, и всё потому, что она пока не научилась управлять подачей энергии, но сейчас Санса полностью пришла в себя и готова была снова участвовать в сражении. Конечно, мечом махал Сандор Клиган, но и она уставала.
Ничего, в этот раз всё получится. Сансу беспокоило только то, что рана у него на ноге — там, где ранил Лансер — так и не зажила, но и с ней её Сандор оставался самым сильным.
Когда после того боя они вернулись домой, Джоффри ударил её, а Серсея начала орать, но Тайвин Ланнистер выставил их из её комнаты, а сам велел Сансе не думать о плохом и отдыхать. Она уснула и проспала почти целый день, а когда проснулась, Джоффри старался держаться от неё подальше, Серсея смотрела так, словно хотела удушить на месте — но молчала.
А Джейме даже похвалил:
— Ты держалась молодцом. В следующим раз задай им жару.
Под вечер, послушав разговоры между Ланнистерами, Санса узнала, что двое Слуг уже убиты, причём один из них был очень сильный, и именно он оказался виновен в том, что пресса назвала «массовым отравлением в Блошином конце». Кто-то приписывал всё произошедшее неизвестному науке вирусу — но так как в конце концов почти все люди поправились, кроме пары стариков, у которых и без того было больное сердце, — эта версия не выдерживала критики.
Остались пятеро Слуг, у одного из которых в данный момент умирал в больнице Мастер, и который держался в этом мире лишь благодаря упорству Станниса Баратеона и умениям Мелисандры.
Именно поэтому у Серсеи было отличное настроение: она верила, что теперь-то они без труда победят остальных.
И первый вызов получил всё тот же Тирион Ланнистер.
Бой назначили снова за городом, на сей раз в северной части пригорода, районе Божьи ворота. Участок новостроек, огроженный высоким забором, как нельзя больше подходил для тайной битвы. После всего, что устроил Квиберн, Петир Бейлиш попросил Мастеров вести себя осмотрительнее и чуть потише.
— Выиграй нам этот бой, — напутствовал Сансу Тайвин, хотя она и сама собиралась победить.
Они встретились на площадке между тремя высотками. На сей раз и Тирион, и Тайвин с Джейме, которые привезли Сансу вдвоём, оставив Серсею и Джейме злиться дома, держались от поля боя подальше и наблюдали за сражающимися с безопасного расстояния.
Оберин встретил противника широкой улыбкой, повёл копьём из стороны в сторону, потом ткнул в сторону колена.
— Как нога, не слишком болит?
Сандор ответил хриплым рыком. Оберин ослепительно улыбнулся.
— Надеюсь, что очень. Готов захромать на вторую ногу, Пёс?

***
— Я мог бы убить обоих, — заметил Кровавый Ворон, щуря единственный глаз и замечая мельчайшие подробности боя между двумя Слугами.
— Позже, — буркнул Виктарион. — Сейчас у нас другой противник.
— О, и кто же? Не тот молодой человек, который убил кхала Дрого?
Виктарион потёр усталые глаза. Без совета Эурона, безумного старшего брата, и без всезнающего Эйерона было тяжело. Возможно, он… немного переоценил свои силы. Сейчас он был бы рад видеть рядом даже Ашу, свою племянницу. Но Эурону предстояло улаживать дела с домом Болтонов, куда они с Ашей ворвались в поисках Теона и где оставили множество отпечатков, а Эйерон с Ашей ночевали в больнице, у постели Теона.
Забавно было то, что в этой же больнице совсем недавно умер Ренли Баратеон, и Виктарион, поразмыслив, решил, что его Слуге осталось недолго.
— Бриенна Тарт, — сказал он.
— Мы больше не друзья со Станнисом Баратеоном? — понимающе улыбнулся Кровавый Ворон.
— Типа того.

***
Оберин двигался всё так же быстро и изящно, но его улыбка казалась натянутой. Берсерк не уступал ему ни в скорости, ни в ловкости, а в силе даже превосходил.
Девочка Старк, похоже, извлекла урок из прошлого боя и не собиралась совершать те же ошибки, что и в прошлый раз.
Оберин уворачивался от меча, подпрыгивал, если Берсерк бил по ногам, пытался атаковать в ответ, но тот словно обрёл высшую мощь. У него не было своего небесного Фантазма, но сейчас он сам словно стал им.
В какой-то момент Оберин сделал выпад и попал — копьё вонзилось отравленным наконечником прямо в здоровую ногу Пса. Но оно вошло слишком глубоко, и Оберин не успел вытащить его, как Берсерк ухватил — и переломил в могучем кулаке.
Обезоруженный Оберин успел сделать лишь шаг, а потом его догнал меч Берсерка.
Тирион вскрикнул, руку обожгло, и командные заклинания испарились красноватым дымком.
Берсерк вскинул голову в шлеме, напоминающем собачью голову, повёл ей из стороны в сторону. Тирион понял: он ищет Мастера того человека, который сражался с ним.
Задом, по-рачьи, Тирион пополз из своего укрытия в недостроенной многоэтажке. Вылез наружу, развернулся и побежал, насколько позволяли кривые ножки.

***
Лучник против Мечника — заведомо проигрышная битва.
Станнис скрипнул зубами, сжал сухие кулаки. Брат умер, а он так и не узнал, кто убийца.
Слуг осталось только четверо, и если предположить, что это Ассасин — тот, кто ещё не вступал в битву, или, возможно, именно он и победил Райдера, Всадника.
Давос Сиворт утверждал это, основываясь на каких-то своих наблюдениях и умозаключениях.
Именно он отговаривал Станниса соглашаться на предложение Грейджоев, пока Мелисандра молча потягивала кофе на их маленькой кухне. Но здесь Станнис уже ничего не мог поделать, пусть и признавал правоту Давоса.
Это стало делом чести. Пусть не думают, что после смерти Мастера Баратеона его семья теперь беззащитна и прячется от сражений.
Ренли бы одобрил эту затею, подумал Станнис и криво улыбнулся.
— Покажи им, кто главный в этой Битве, Бриенна.

Они встретились за городом, у моря, но не там, где обычно отдыхают шумные туристы и горожане, а ночи разрывает громкая музыка.
Грейджои назначили бой в порту.
— Что, всё ещё веришь в то, что Грейджои черпают силу у Утонувшего Бога? — спросил Станнис у Виктариона Грейджоя, который смерил его угрюмым взглядом с ног до головы — с высоты своего роста.
— Сражаться буду не я, — отозвался он.
— Но ты же понимаешь, что после смерти Слуги придёт очередь Мастера?
Виктарион сдвинул густые брови.
— А вот тогда я буду черпать силу у моря, — сказал он. — И убью тебя лично, а мой Слуга пусть отдыхает.
Станнис усмехнулся, и они разошлись.

[Мэй_Чен]

***
Здесь было совсем темно и пахло чем-то несвежим. И солёным, но это были слёзы, её собственные.
— Знаешь, он сказал, что этот бой может закончиться ничем, — задумчиво произнёс Джорах Мормонт. — Слышишь меня?
Она молчала и только всхлипывала тихонько.
— Говорят, что в позапрошлой войне за Грааль кто-то призвал восьмого Слугу.
Дени подняла лицо от мокрых колен.
— Как… как такое возможно?
— Я не знаю, правда ли это… Но есть легенда. Жил когда-то человек в одной деревне. И жители её однажды решили вместить всё зло этого мира в него. Они мучали его, пытали, вырезали на его теле страшные, проклятые слова и озлобили так, что в конце концов он сошёл с ума. И, как ни странно, этот человек стал Героическим Духом, являясь в то же время абсолютным злом. В одной из войн его призвали, но он оказался слаб, в и конце концов Грааль захватил его в плен.
Дени поджала ноги, обхватила их руками: она больше не плакала, а с блестящими глазами и полуоткрытым ртом слушала старую легенду.

***
Верный Клятве светился, пусть и не так ярко, как в день, когда был убит Квиберн. Волны пламени пробегали по клинку из валирийской стали.
Бринден Риверс спокойно вытащил из колчана стрелу и натянул тетиву. Наконечник стрелы мерцал алым.
Первую стрелу Бриенна отбила легко, вторую с той же лёгкостью, а третья оцарапала ей щёку.
Виктарион Грейджой наблюдал за боем с одного из подъёмных кранов. Исход был для него очевиден, но наблюдать за сражением, которое издалека казалось суматошными всполохами алого и синего, оказалось на удивление занятно.
Виктарион усмехнулся, представляя себе, что вот теперь, после победы над Баратеоном, он сумеет натянуть нос и Ланнистерам. Кажется, карлки выбыл из войны — ну а чего ждать от коротышки-урода. С такой кривой мордой и мозги наверняка набекрень, с ним и сражаться было бы неудобно.
Внизу ярко вспыхнул алый огонёк, осветив лицо Бриенны Тарт.
Виктарион усмехнулся. Бабам на поле боя тоже делать нечего, вон, получила стрелу в грудь, как теперь собирается сражаться?
Конечно, есть такие, как его племянница Аша, которая куда лучше смотрится с пистолетом в руке, чем с поварёшкой и в фартуке, но вот сейчас она нянчится с Теоном — дурачком, который так глупо попался и чуть не подставил всю семью. Если он всё-таки помрёт, это будет справедливой расплатой за то, что Аша какое-то время всерьёз уговаривала Виктариона отказаться от войны.
Он покачал головой. Женщины, как ни крути, на поле боя делать им нечего.
Он услышал какой-то тихий шум, повернул голову в сторону соседнего крана и увидел на его стреле женщину.
Стройная, длинноволосая, одетая в облегающую красную кожу и очень красивая, она целилась в Виктариона сразу из двух пистолетов.
— Седьмое пекло, — только и успел сказал Виктарион.
Почти в это же время, секундой позже, внизу на причале Бринден Риверс уронил стрелу.
Её он собирался пустить в сердце Бриенны Тарт, которая стояла перед ним, кашляя кровью и шатаясь. Бринден очень удивился тому, что его руки стали вдруг непослушны.
Он наклонился поднять её, и Бриенна из последних сил занесла меч. Она обрушила его вниз, но лезвие рассекло пустоту.
Бринден Риверс исчез из этого мира.

***
— И что с ним случилось потом?
— Потом… — Джорах Мормонт задумчиво поскрёб небритый подбородок. — Обычно все Героические Души возвращаются туда, откуда явились — в Небытие — и ждут, пока их снова не призовут.
— Они помнят тех, кому служили когда-то? — слабым голосом спросила Дени.
— Насколько я знаю, нет. Так вот, этот слуга, который является злом в чистом виде, с тех самых пор пытается возродиться с помощью Грааля, собирает силу людских желаний, питается ими, а после старается выбраться наружу.
— И что это значит? — удивилась Дени.
— Это значит, что если всё зло этого мира пытается материализоваться, то нас ждут большие беды, Дени. Хотя, наверное, уже не нас, а тех, кто выиграет Грааль.

***
- Красный замок, по какому поводу? – Станнис откровенно смеялся над Ланнистерами, но Тайвин не обратил внимания на издевку в его голосе.
- В ночное время он закрыт, отчего бы и нет.
- Когда-то в этом замке Ланнистер убил Таргариена, а потом другой Ланнистер стал причиной смерти Баратеона.
- Я не нуждаюсь в уроках истории, - холодно отрезал Тайвин.
- А я и не учу. Думаю лишь, как символично будет, если Баратеон проучит в этих стенах Ланнистеров.
- Куда символичнее, если Баратеон снова падёт здесь от руки Ланнистера, - вмешалась Серсея, но Тайвин остановил её движением руки. – Ради всего святого, Серсея, мы пришли сюда не ради базарных разборок и плоских шуток. Ну что, - он снова обратил взгляд на Станниса Баратеона, за спиной которого стояла Тартская Дева. – Ты понимаешь, что мы не дадим тебе уйти живым?
Станнис раздражённо махнул рукой.
- Ты сам сказал, что мы пришли сражаться. Так не угрожай мне, а докажи это на деле.

Сандор Клиган нетвердо держался на ногах – несмотря на смерть Оберина, нанесённые его оружием раны никак не заживали.
Бриенна Тарт тяжело дышала: после стрел Бриндена Риверса её тело не успело восстановиться.
Но оба Слуги были готовы сражаться до изнеможения: конец войны за Грааль приближался.
И Станнис, и Тайвин ничего не знали о Мастере седьмого Слуги, но догадывались, что он появится, едва только погибнет один из их Слуг.
Санса Старк осторожно коснулась руки Берсерка. Обычно ему не нравилось, даже если кто-то стоял слишком близко к нему… или к ней, но Сансе он позволял даже дотронуться до себя.
Осмелев, она сжала его пальцы, грубые но тёплые, как у настоящего, живого человека.
- Победи его, - прошептала Санса, - и завоюй мне Грааль, как если бы ты был рыцарь, а я – дама твоего сердца.
Она сказала это тихо-тихо, чтобы никто из Ланнистеров не услышал и не посмеялся над ней. Она даже не была уверена, что это услышал Берсерк. И вдруг он ответил ей.
- Пташка, - прохрипел он и чуть сжал её руку в ответ. Санса едва не умерла от счастья, на глазах выступили слёзы.
- Не смей проиграть, - сказала она напоследок и отступила.
- Вот это красотка, - пробормотал Джейме, оборачиваясь, чтобы в последний раз поглядеть на лицо Бриенны Тарт вблизи.
- Эта красотка уже убила Кровавого Ворона и помогла покончить с Кастером, - раздражённо сказал Тайвин. – А теперь идём поскорее, потому что она вполне может решить, что нас убить проще и быстрее.

[Мэй_Чен]

Красный Замок когда-то был резиденцией королей, но сейчас – сейчас он превратился в музей, а частично – в развлекательный центр; во дворе иногда разыгрывались почти настоящие турниры.
Именно здесь, на Западном дворе Красного замка, где когда-то тренировались рыцари и сшибали друг друга с коней, и должен был случиться бой между Бриенной и Сандором Клиганом.
Она была ранена в грудь, он – в ноги, но оба крепко сжимали мечи, и от столкновения их искры разлетались по всему двору.
Бриенна сражалась отчаянно, изо всех сил, несмотря на советы Станниса приберечь их до появления Ассасина. Иначе невозможно было противостоять бешеному напору Берсерка.
Санса наблюдала за боем из окна Малого Чертога, колотила кулаками по подоконнику, если Сандор Клиган пропускал удар, и до крови прикусывала губы.
Сейчас ей казалось, что она полностью чувствует всё то же, что и Сандор, что каждый удар Бриенны, нашедший цель, отдаётся болью и в её теле, а каждый отражённый – и её заслуга тоже.
Весь мир перестал существовать для неё, остался лишь двор, на котором пылали два меча, сталкиваясь и снова расходясь.
Станнис наблюдал за боем из-под полуприкрытых век. Когда-то, вечность назад, Мелисандра предложила Станнису переспать с Бриенной Тарт, чтобы они обрели связь – связь энергетическую.
«Хочешь сказать, мой брат сделал это?» - удивился тогда Станнис, который никогда не видел брата в постели с девушкой, а вот с какими-то пидорами – постоянно.
Мелисандра прищурила хитрые глаза.
«Нет, связь твоего брата и так была крепка. И твоя с ней может стать такой же».
Он отказался тогда, и доспехи Бриенны украсили магические камни. Сейчас Станнис бы, наверное, поменял решение. Бриенна отступала перед обожженным калекой, припадающим на обе ноги – прошлые бои слишком измотали её, и даже камни не помогали. И он, Станнис, сейчас ничем не мог помочь своей Слуге. Мелисандра предлагала попытаться достать Ланнистеров, но они были слишком умны и осторожны.
Оставалось полагаться только на Бриенну, а Бриенна еле держалась.
Когда Берсерк ударил её сначала в живот, а потом, когда она рухнула на колени, занёс над ней меч, у Бриенны уже не хватило сил поднять свой, чтобы отразить удар.
Но противник почему-то замер, а потом упал напротив неё, рыча от ярости.
Бриенна заморгала: ей показалось, что тень от Тронного зала вдруг вытянулась и поразила его сзади. Не задумываясь над этим и не теряя ни секунды, она подняла меч и что есть силы ударила Сандора Клигана по его шлему в виде собачьей головы.
Шлем смялся как картонный. Санса Старк пронзительно закричала.
А над Бриенной и тенью, которая медленно поднималась из-за тела исчезающего тела Сандра Клигана, что-то ярко засверкало.

***
- Всё зло этого мира, - сонным голосом пробормотала Дени. – Наверное, это страшно.
- Мы не узнаем, - ответил Джорах. – Можешь положить голову на мои колени.
- Вот ещё, - фыркнула Дени и широко зевнула. – Я и не хочу спать… Как думаешь, кто победит?
Теперь фыркнул Джорах Мормонт.
- Ланнистеры. Они всегда побеждают. Но потом эта победа оборачивается для них большим горем. Они загадают желание – но всё вокруг будет разрушено. Давай я накрою тебя курткой, будет теплее.
Дени неразборчиво пробормотала что-то, натянула куртку на плечо. И вдруг села, моргая осоловевшими глазами.
- Я слышу шаги, - объявила она.
- Да это он вернулся, - пожал плечами Джорах Мормонт.
- Нет, сюда идут двое…
Дверь в их комнату открылась, и на пороге в самом деле стояли двое человек.

***
Священный Грааль возник из пустоты, из ничего, огромный и сияющий.
- Вот он какой, - восторженно прошептал Джейме.
- Уже не наш, - огрызнулась Серсея.
- Но он прекрасен, - прошептала Санса, вытирая слёзы.
Она стояла чуть поодаль от Ланнистеров, и потому никто из них не заметил, когда она исчезла.
Двое Слуг стояли друг напротив друга: у обоих были мечи. У одной – Верный клятве, у второго – кривая квартийская сабля.
Оба не торопились нападать
Грааль сиял над ними переливающимися золотыми боками, а на дне его чаши – этого никто не мог увидеть, потому что Грааль находился слишком высоко – темнело что-то мутное, вязкое, страшное.
Санса кричала в руку, закрывающую ей рот, пыталась поцарапать её, колотила похитителя каблуками по ногам, но он тащил её прочь.
Наконец, когда они оказались почти у выхода из тронного зала, похититель прошипел в ухе Сансе:
- Дорогая моя леди Старк, поверьте, я спасаю вам жизнь, я друг вашей покойной мамы, а она велела мне присматривать за вами. Сейчас я уберу руку – не кричите, хорошо?
- Петир Бейлиш? – растерянно прошептала Санса.
Он улыбнулся.
- Да, именно так. Пойдёмте-ка отсюда поскорее, скоро здесь будет то самое седьмое пекло, как любил ругаться ваш дедушка.
- Но как же Грааль?.. желание?.. против воли вырвалось у Сансы. Ей хотелось посмотреть, как всё произойдёт.
- Война сейчас закончится, и не будет никаких желаний, поверьте мне. Мой Слуга сейчас сделает завершающий штрих, так сказать.
Бриенна сделала всего лишь один вдох, прежде чем сабля перерезала её горло, но она ещё успела увидеть, как из прекрасной золотой чаши сверху льётся вязкая жидкость, похожа на дёготь.
Когда жидкость коснулась земли, мир взорвался.

***
Позади горел Красный замок. Вдалеке слышались сирени пожарных машин, полиции, скорой помощи. Хотя последние не нашли бы на руинах замка никого, кому можно было бы помочь.
Станнис Баратеон, Тайвин Ланнистер, Джейме Ланнистер и его сестра Серсея погибли мгновенно.

Санса шла, еле переставляя ноги, с трудом сдерживая рыдания. Его больше нет, её защитник, её Слуга — нет, её Сандор Клиган — погиб, развоплотился.
Больше у неё не осталось никого, совсем никого. И ей всё равно, куда её ведёт Петир Бейлиш, старый знакомый мамы. Папа его терпеть не мог, но папы сейчас нет, и мамы нет, и Робба, и Брана с Риконом, и даже дурочки Арьи. Никого нет, она совсем одна.
— Эй, — сказал Петир Бейлищ, остановился и взял её за подбородок, заставляя поднять голову и показать ему заплаканное лицо. — Эй, Санса Старк, разве ты не рада, что сбежала от Ланнистеров?
— Конечно, я рада, — тонким голосом ответила Санса. — Спасибо вам, ваше святейшество, что спасли меня.
— Ты чем-то расстроена, девочка моя, — произнёс он проникновенно, — но теперь ты в полной безопасности.
Санса постаралась улыбнуться ему.
Они шли по пустынной с утра Королевской Гавани, и Санса не могла понять, куда они держат путь.
— Это же Стальная улица! — воскликнула она, оглядываясь по сторонам.
— Верно, — бросил Петир Бейлиш, ускоряя шаг.
— И мы идём… к холму Висеньи? Ваше святейшество…
— Петир, — сквозь зубы сказал он, — можешь звать меня Петир.
— Петир, но я не понимаю, зачем…
Великая септа Бейлора словно выплыла из рассветной дымки и нависла над Сансой. Она замолчала и позволила Петиру беспрепятственно провести себя через вход для священнослужителей, потом беспрекословно спустилась с ним вниз по лестнице и пошла дальше по сырым коридорам и переходам.
Наверное, если бы Петир вдруг вытащил нож и стал резать ей горло, Санса не стала бы сопротивляться. Она так устала, война за Грааль выела её изнутри, поманила мечтой о возможном исполнении желаний. Если бы она выиграла, то попросила бы воскресить родителей и братьев, а ещё, наверное — чтобы Сандор остался и защищал их всех.
Если бы, если бы…
Петир остановился перед обшарпанной дверью, кивнул на неё.
— Поспешим, а то мы опоздаем на званый вечер.
— Какой званый вечер? — оторопело и глупо спросила Санса.
Вместо ответа Петир театрально постучал в дверь, а затем, после секундного промедления раскрыл её.
— Идём же, — он негрубо, но сильно толкнул Сансу в спину, и она, запинаясь, прошла внутрь.
Там было темно, но когда глаза Сансы привыкли, она разглядела и большую тусклую лампу в углу комнаты, и мебель — и людей.
На диване сидела невысокая светловолосая девушка чуть старше Сансы, на полу у неё в ногах — крепкий некрасивый мужчина средних лет. В кресле за журнальным столиком развалился с бутылкой вина самый настоящий карлик. При виде Сансы он присвистнул.
— Ого, ты доставляешь сюда не только бухло, но и девочек, —пьяно сказал он, наморщив огромный безобразный лоб, пожал плечами и вернулся к бутылке.
— Я бы попросил вас, уважаемый Тирион, не оскорблять мою гостью. Санса Старк, бывший Мастер Сандора Клигана, это Тирион Ланнистер, бывший хозяин Лансера, и Дейенерис Таргариен, экс-Мастер Райдера.
— Больше никого не осталось в живых? — спросила Дейенерис Таргариен.
Петир пожал плечами.
— Думаю, что нет. А нам нужен кто-то ещё?
— Я не доверяю ему, — сказал мужчина у ног девушки.
— Я тоже, — отозвался Тирион, — но у него отличное вино и Санса Старк.
Петир указал Сансе на свободное кресло, потом сложил руки ладонь к ладони так, что они хлопнули, привлекая внимание.
— Ну что же, уважаемые Мастера, к сожалению, этот Грааль оказался… слегка порченным. Но вы помните, что через десять лет состоится ещё одна война за Грааль, — он снова развёл руки и ослепительно улыбнулся. — И это значит, что у одного из вас, а то и каждого — кроме вас, Мормонт — есть шанс получить новый, очистившийся Грааль. И кто знает, возможно, если мы объединим свои усилия…
— И у тебя есть этот шанс, верно? — усмехнулся Тирион. — Я гляжу, ты больше не прячешь правую руку.
Петир погрозил ему пальцем:
— Я ваш спаситель, не стоит подозревать меня. Сейчас я принесу ещё вина и поесть нашей новой гостье.
Тирион за закрывающейся дверью рыгнул и провозгласил:
— За новую святую войну!
Петир поморщился, отошёл от двери, пока не перестал слышать голоса. Только тогда он сказал в темноту, обращаясь к пыльному углу:
— Ты слышал?
— Человек слышал всё, — ответил Якен Хгар.

[wolfmaiden]

Мэй_Чен, какая ты молодец.

[Мэй_Чен]

wolfmaiden,

[logastr]

Мне очень понравился этот текст. Я не знаю второго канона, но все понятно и без этого знания. Война за некий почти мифический скилл - это очень похоже на войну за Железный Трон и в самом деле. И естественно - приз оказывается слегка недружественен к тем, кто его завоевал. Неожиданно больше всего мне понравилась линия Рамси (ну кроме Деничкиной, которая по дефолту на первом месте). Как-то очень канонично получилось, имхо, когда он думает: во, я ща докажу, что могу быть Болтоном, могу делать черные делишки так, что никто не узнает, а потом весь дом оказывается залит кровищей и частями тел, бггг
Не очень мне понятно, как Петирка заполучил Якена, который должен быть у Арьи!!! Петир в финале вызывает желание убить его с особой жестокостью! Что там Мел медлит я нипанимаю!
Спасибо за приятное чтение!

[Мэй_Чен]

logastr,

Неожиданно больше всего мне понравилась линия Рамси

Её было приятнее всего писать, наверное, на тексте это отразилось))

Не очень мне понятно, как Петирка заполучил Якена, который должен быть у Арьи!!!

Жизнь несправедлива)

Что там Мел медлит я нипанимаю!

Ну, Петир не дядя Витя, так легко его не достанешь)

Тебе спасибо за всё

[Серпентария]

Большое тебе спасибо за этот текст!
Прочитала запоем. Все настолько прекрасно, ровно, чётко, что текст читается без единого вопроса, абсолютное погружение в мир, и это потрясающее ощущение. Я не знаю второго канона, но он вплетен очень органично и спокойно, как редко получается. Телефоны и интернет не резали глаз, и мне страшно понравились прописанные строения, оставшиеся с древних пор, Блошиный рынок и Красный замок.
Герои настолько вхарактерные, насколько это вообще возможно, мне тут добавить просто нечего. Очень зашёл Рамси, на удивление.
Огромное, огромное тебе спасибо за текст и доставленное им удовольствие!

[Мэй_Чен]

Серпентария, солнышко моё, тебе за отзыв спасибо
Рамси я сама люблю странною любовию

[wolverrain]

Замечательный текст, читала не отрываясь, жуутко интересно закручено все!
Дени и Дрого божемой он же вернется еще раз, да? да?
и Станнис с Ренли и их непростые отношения очень тронули в самое сердце бгг.
Спасибо огромное, море удовольствия получила от прочтения!
И Бринден на арте очень вхарактерный)

[Мэй_Чен]

wolverrain, спасибо!