Книга Мормонтов

[BIG_ICE_BANG]

Название: Книга Мормонтов
Переводчик: jul4a
Оригинал: The Book of Mormont: Cub, автор endlessmuse, запрос отправлен
Ссылка на оригинал: ссылка
Иллюстратор: СЮРприз*
Размер: ~ 58600 слов в оригинале, ~ 44500 слов в переводе
Пейринг/Персонажи: Джорах Мормонт, Джиор Мормонт, Мейдж Мормонт, Дейси Мормонт, Линесса Хайтауэр
Категория: гет
Жанр: драма, романс
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: "Мы сами творим свою судьбу". История сира Джораха Мормонта со дня его рождения и до момента встречи с Дейенерис. Колокольная битва, битва на Трезубце, осада Пайка и другие исторические события с точки зрения второстепенного персонажа.
Ссылка на скачивание: DOCX | PDF | HTML | TXT | EPUB | MOBI
Иллюстрации: Горе, Колье, Бой

Книга Мормонтов: Молодой медведь

История сира Джораха Мормонта, основанная как на книгах, так и на сериале. Первая книга «Молодой медведь» раскрывает жизнь Джораха до его встречи с Дейенерис Таргариен. Этот фик основан на теории, что сир Джорах — Азор Ахаи. Читая книги и смотря сериал, мы видели рыцаря глазами Дейенерис. Пора познакомиться с его версией событий.

Примечание автора:
Здравствуйте, дорогие читатели. Позвольте вкратце пояснить, о чем этот фик. Существует теория о том, что Джорах Мормонт — это Азор Ахаи, вы можете ознакомиться с ней на YouTube. Эта теория показалась мне весьма убедительной, особенно если помнить, что Джордж Мартин терпеть не может тривиальные сюжетные ходы и в своих книгах всячески их разрушает. Что может быть лучше, чем сделать второстепенного персонажа одним из главных героев?

Фик основан как на книгах, так и на сериале. Образ Джораха больше взят из сериала, однако я опираюсь на факты, почерпнутые из книг, чтобы воссоздать прошлое и придумать будущее этого персонажа. Как только сюжет дойдет до того места, где начинается сериал (например, когда Джорах попадает к дотракийцам), моя история будет ближе к сериалу. Сюжет до первого и после пятого сезона создан мной на основе книг.

Разумеется, этот фик целиком посвящен Джораху; я знаю, есть много людей, которым не по душе этот персонаж, — лучше не читайте, если считаете, что моя история не сможет изменить ваше мнение о нем. Хочу заметить — все, что нам известно о Джорахе, мы знаем через восприятие третьих лиц. Также хочу предупредить, что постараюсь писать, как Джордж Мартин, а это значит, что в тексте будут сцены насилия, изнасилования, графичные описания секса и тому подобное. Если вас это смущает — читайте с осторожностью или не читайте вовсе. Надеюсь, что, прочитав этот фик, который станет частью трилогии, читатели посмотрят на образ Джораха с другой стороны и, возможно, присоединятся к теории «Аджорахая». Но даже если этого и не случится, надеюсь, чтение все равно доставит вам удовольствие.

Спасибо.
 

Пролог

На Медвежьем острове круглый год холодно. В южных землях уже заканчивается зима, а над островом бушует снежная буря, и даже пламя в очаге колеблется от ветра. Не самое лучшее время для рождения ребенка. Из верхних покоев доносились женские крики. Джиор Мормонт сидел в главном зале Медвежьего чертога. Как и вся усадьба, дом был сложен из огромных бревен. На острове не было камня, пригодного для строительства, и хотя многие мелкие дома отстроили себе каменные замки, Мормонты по-прежнему жили в деревянном чертоге.

Суровому медведю из гордого и почтенного дома не подобает жаловаться на холод, просачивающийся сквозь щели, но сейчас Джиор мечтал найти способ завезти на остров строительный камень, чтобы возвести настоящий замок. Его жена мучилась родами; девять месяцев она носила под сердцем дитя, и вот момент настал. Скоро станет известно, кто появился на свет, — сын или дочь. Конечно, я буду рад как наследнику, так и дочери. Мормонты всегда гордились силой и выносливостью своих женщин. Если родится девочка, она станет хозяйкой Медвежьего острова после моей смерти.

И все же Джиор тревожился. Беременность была нелегкой — жену часто мучила лихорадка, и он боялся, как бы она не повредилась рассудком из-за кошмаров. Я не могу потерять и жену, и ребенка, ведь я уже не молод. Джиор рано поседел; его жизнь нельзя было назвать легкой, и преждевременные морщины служили тому свидетельством. Ему хотелось думать, что он здоров; как воин, он был уверен в своей крепости, но как муж и будущий отец, боялся, что его семя вряд ли приживется еще раз, если этот ребенок не родится.

В зале было пусто. Слуги топтались в коридоре, повинуясь приказу господина не беспокоить его, пока все не закончится. Лорд Медвежьего острова чувствовал, что ему необходимо побыть одному. В огромном камине, занимающем почти целую стену чертога, пылал огонь. На каменном обрамлении были вырезаны медведи — они играли, охотились, отдыхали. Джиор, как завороженный, смотрел в пламя. Мысленно он был в богороще рядом с Темнолесьем, куда приезжал по особым случаям. Если бы на Медвежьем острове росло хоть одно чардрево, я отправился бы к нему, несмотря на бурю.

Джиор представил себе резной лик, обрамленный красными листьями, и вознес безмолвную молитву Старым богам о сильном ребенке и здоровой жене. Рядом раздались тихие шаги.

— Лорд Мормонт, — донесся до него усталый голос повитухи. — Ребенок родился… но ваша леди-жена… вам лучше пойти к ней.

Страх холодной рукой сжал его сердце. Джиор открыл глаза и взглянул на повитуху. Та утомленно смотрела на него. На фартуке и рукавах алела кровь. Слишком много крови. Он молча встал и прошел мимо встревоженных слуг в свои покои. Повитухи прибирались в комнате. Жена держала на руках кричащего красного младенца; его головка покрыта густым светлым пухом. Джиор разглядел крошечный мужской признак. У меня сын.

— Тише, — еле слышно шептала новоиспеченная мать, — тише, малыш.

Леди Мормонт улыбнулась мужу, но в ее глазах не было радости. Никогда раньше она не была такой бледной. Джиор сел рядом с ней, стараясь выглядеть невозмутимым, но глаза выдавали его смятение. Жена через силу подняла руку и коснулась его лица.

— Научи его всему, что знаешь, Джиор. Люби его. Он будет нуждаться в женской любви… без меня… ты должен полюбить его. Медведи суровы, но и у них есть слабые места.

Казалось, каждое дыхание причиняло ей боль. Джиор нежно обнял свою леди, накрыв ладонью ее пальцы, прижатые к его щеке.

— Я никогда больше не женюсь, — пообещал он ей. — Ты моя единственная.

На этот раз леди Мормонт улыбнулась по-настоящему. Северянам трудно произнести три заветных слова, но по выражению его глаз, по нежному прикосновению его рук она все поняла и без слов.

— Джорах, — выдохнула она, закашлявшись. — Его зовут Джорах.

Ее рука обмякла, глаза закрылись. Последний выдох — и она неподвижно застыла. Охваченный горем, Джиор склонил голову, все еще прижимая ее руку к своей щеке. Я молился о сильном ребенке… неужели моя жена заплатила за это собственной жизнью? Малыш перестал плакать, как будто понял, что его жизнь только что изменилась навсегда, и зашевелился, прижатый отяжелевшей рукой матери. Джиор вытер глаза, опустил руку жены на постель и осторожно поднял ребенка. С его медвежьей статью он легко мог нести своего медвежонка на ладони.

Малыш залопотал и заерзал в его руках, глянул на отца голубыми глазами.

— Джорах Мормонт, — повторил Джиор. — Самое имя для принца.

В комнату вошли слуги, чтобы подготовить тело к похоронам. Неуверенно улыбаясь, к Джиору приблизился стюард.

— Что сообщить вашим людям и всему Вестеросу? — спросил он.

Лорд Мормонт посмотрел ему прямо в глаза.

— Скажи, что на свет появился еще один медведь. Джорах из дома Мормонтов. — Снаружи завывала буря, ветер грозил выбить окна и погасить свечи. — Истинный сын Севера… рожденный во льду. Объяви им — у меня родился наследник.

Испытание

Перед Джорахом раскинулся огромный лес. В детстве он обожал бродить по лесу. Сколько раз он играл здесь с деревенскими детьми в рыцарей и разбойников, сколько раз ездил верхом по тенистым тропам вместе со своей кузиной Дейси. Тогда лес был местом для игр, а сейчас он казался неприступным и полным тайн. Свет полной луны едва пробивался сквозь густую листву, и от этого чаща казалась еще более угрожающей. Однако Джорах понимал — если бы ему не было страшно, это нельзя было бы назвать испытанием.

Он встретил свои шестнадцатые именины, и теперь ему предстояло пройти обряд вступления в совершеннолетие. Этот обычай был столь же древним, как и резная доска над воротами усадьбы с изображением женщины, облаченной в медвежью шкуру, с младенцем в одной руке и боевым топором в другой. Медвежий остров лежал в стороне от других северных земель, и здесь сохранились обычаи, которые могли показаться странными или неразумными. Обряд посвящения в мужчины казался одним из самых неразумных. Сколько юношей погибло на глазах сверстников, не справившись с испытанием? Сколько отцов потеряло наследников?

Не стоит об этом думать. Нужно сосредоточиться. Испытание уже давно не было обязательным, однако тех, кто не проходил его, считали слабаками. Джорах был наследником Медвежьего острова и знал, что отец ожидает от него успеха. Он отчаянно жаждал завоевать одобрение отца, ведь с самого младенчества ему было известно, что он стал причиной смерти матери. Ей пришлось заплатить жизнью за его рождение и, может быть, именно поэтому отец нечасто улыбался ему.

Надо сказать, Джиор Мормонт вообще редко улыбался, но Джорах, чувствуя ответственность за смерть матери, изо всех сил старался оправдать ожидания отца и стать ему хорошим сыном. Поэтому он много тренировался под руководством мастера над оружием. По счастью, у него обнаружился дар к обращению с мечом. Джорах быстро учился и рано понял — если хочешь победить, нужно понять и изучить противника. Только вот как изучить и понять медведя…

Сзади раздались тяжелые шаги. Джорах обернулся и увидел отца. Юноша быстро рос, но отец все равно казался ему великаном. Джиор Мормонт, по своему обыкновению облаченный в черную шерсть и латы, взглянул на Джораха сверху вниз из-под кустистых бровей.

— Ты готов?

Джорах крепко сжал рукоять меча. По обычаю, выходя на бой с медведем, юноша мог сам выбрать себе оружие. Как и отец в свое время, он выбрал меч.

— Готов, отец, — ответил он. Его голос еще ломался — юноша уже перестал быть мальчиком, но еще не стал мужчиной. Светлые волосы отросли ниже плеч — Джорах заложил их за уши, чтобы не мешали, на гладких щеках только-только начала пробиваться первая щетина.

Джиор набрал воздуха в грудь и торжественно произнес:

— Я, Джиор из дома Мормонтов, лорд Медвежьего острова, благословляю тебя, Джорах из дома Мормонтов, в твоем пути. Пусть Старые боги пошлют твоим рукам силу, а ногам — твердость. Как все Мормонты, кто родился до тебя, и те, кто родится после тебя, войди в лес мальчиком и возвращайся мужчиной.

Как только отзвучали древние слова напутствия, Джорах быстрым шагом направился к лесу и вскоре скрылся среди деревьев. Из вооружения у него был только меч и кожаные доспехи — никаких припасов, никакого другого оружия. Испытание было весьма простым — нужно выследить медведя, которых на острове водилось великое множество, и убить его. Мормонты во многом были рассудительны и прагматичны, но к символу своего дома относились с почтением, веря, что между человеком и зверем существует незримая связь.

Чтобы достичь духовного единения, воин должен убить медведя, снять с него шкуру и взять себе коготь или клык. Тушу нужно отнести в чертог, а шкурой впоследствии покроют надгробный камень. Коготь или клык следует всегда носить при себе, — по преданию, вместе с ним к человеку переходит часть души зверя, и в битве воин сможет призывать дух медведя, чтобы получить его силу и сражаться еще яростнее. А когда человек умрет, дух медведя проведет его в заповедный край, где царят мир и покой, оберегая его душу на всем пути.

Впрочем, Джораха больше волновало не древнее предание, а его собственная репутация. Он понимал, что слишком молод для испытания, однако отец прошел обряд в этом возрасте, и Джорах не хотел разочаровывать его и ждать восемнадцатилетия. Над теми, кто не подвергал себя испытанию, в глаза не смеялись, однако с ними обращались с меньшим уважением, чем с теми, кто справился. Если я пройду обряд, жители Медвежьего острова увидят во мне храброго мужа, который будет править ими после моего отца. Надеюсь, отец тоже сочтет меня достойным.

Джорах быстро пробирался сквозь чащу, стараясь уйти как можно дальше от чертога. Люди селились вдоль побережья, а медведи жили на южной части острова. В лесу было тихо — даже кузнечики не скрипели. Звери и птицы спали. Тишину нарушали только тяжелые шаги и хриплое дыхание человека.

Наконец Джорах добрался до самого дальнего места, где ему доводилось бывать, и начал оставлять зарубки на деревьях, чтобы не заблудиться. Сквозь ветви почти не было видно неба, поэтому звезды не могли указать ему путь. Сверяясь с зарубками, Джорах пошел медленнее. На Медвежьем острове, помимо медведей, были и другие опасности. По лесу рыскали сумеречные коты — человек, застигнутый врасплох, мог стать для них хорошей добычей. На остров иногда забредали работорговцы и пираты; они вставали на якорь у дальнего берега, где их никто не видел, и проводили там по нескольку дней, отдыхая и пополняя запасы воды. Джораху совсем не хотелось наткнуться на пиратский отряд, занятый темными делами.

К счастью, на своем пути он не встретил ни сумеречных котов, ни пиратов. На порозовевшем небе уже показались первые золотые лучи солнца, когда юноша услышал громкий шорох. Он тут же замер и, пригнувшись, спрятался за кустом. Раздалось фырканье и тихое ворчание — по лесу брел какой-то большой зверь. Джорах, весь взмокший от долгой ходьбы и волнения, крепко сжал рукоять меча. Он понимал, что неожиданность — ключ к победе. Я силен, но не сильнее медведя, и если нападу в открытую, то погибну.

Джорах медленно вытащил меч из ножен, но рукоять скользила в потной ладони. Нахмурившись, он оторвал край от подола рубахи и обмотал руку тканью. Поудобнее перехватив меч, он выглянул из-за куста и увидел большого бурого медведя. Огромный зверь, стоя на задних лапах, пытался достать улей, низко висящий на дереве. Сейчас или никогда.

Воспользовавшись тем, что медведь всецело поглощен своим занятием, юноша принялся тихо подбираться к нему. Ноги тут же протестующе заныли, но Джорах, стиснув зубы, продолжал медленно двигаться вперед. Сердце колотилось так гулко, что он боялся, как бы медведь его не услышал. Но его выдал не стук сердца, а хруст подвернувшейся под ногу ветки. Джорах испуганно замер, но страх перерос в настоящий ужас, когда зверь повернул голову, увидел его и тут же с рычанием набросился на него.

Джорах пригнулся, едва увернувшись от удара огромной лапы. Острый коготь все-таки задел его спину, и он зашипел от боли. Едва Джорах успел подняться на ноги, как медведь вновь напал на него. Вскрикнув от неожиданности, юноша отступил, выставив перед собой меч. Медведь зарычал и сделал пару шагов назад. Решив, что зверь просто угрожает, Джорах слегка расслабился, но медведь снова бросился вперед.

Издав утробный рык, медведь с топотом бежал на Джораха, взрывая когтями грязь и траву. Сам не понимая, что делает, Джорах с боевым кличем на устах побежал навстречу. Сбитый с толку, зверь на мгновение застыл на месте. Джорах мчался вперед, крепко сжимая меч. Медведь взревел и поднялся на задние лапы, приготовившись обрушиться на человека. Джорах бросился на землю и перекатился через себя, уходя от удара. Вскочив на ноги, он увидел прямо перед собой медвежье брюхо и тут же со всей силы вонзил меч прямо зверю в сердце.

Острый клинок прорезал кожу, мышцы, мясо и воткнулся в кость. Руку свело от боли. Медведь перестал рычать, вздрогнул и рухнул прямо на Джораха. Юноша отпустил меч, с трудом выбрался из-под огромной туши и, вытирая пот со лба, оглядел медведя. Мне удалось убить его… с первого удара. Боевой пыл еще горячил кровь, но Джорах чувствовал, что вот-вот рухнет от изнеможения.

Вспомнив, что от него требуется, он опустился на колени рядом с мертвым зверем и закрыл глаза. «Ты храбро сражался, брат, — произнес юноша, положив руку медведю на голову. — Прошу тебя, дай мне свою силу, храбрость, ум и защиту, в этой жизни и в следующей. Я уважал тебя при жизни, и ты отнесись с уважением к моей душе, когда мы снова встретимся».

Джорах открыл глаза и легонько погладил косматую шкуру. Он не почувствовал радости от охоты. Видимо, это еще один урок, который мне следует вынести из испытания, — убивать всегда нелегко, как человека, так и зверя.

Джорах не без труда перевернул медведя на спину и сильным рывком выдернул меч. Затем он освежевал тушу, скатал шкуру и обвязал ее веревкой, а медвежий коготь положил в карман. Самым сложным оказалось срезать мясо с костей. Сделав из веток волокуши, Джорах привязал к ним куски мяса и потащил их в Медвежий чертог. К тому времени, как он добрался до усадьбы, солнце стояло уже высоко в небе. Миновав дубовые ворота, Джорах втащил двести с лишним фунтов мяса во двор и едва не упал без сил. Где-то зазвонил колокол, возвещая о его возвращении. Отец, тетя и кузины поспешили встретить его, а с ними и другие родственники, некоторые из которых пришли из ближайших деревень. Подойдя к отцу, Джорах отпустил волокуши и вытер пот со лба. Он тяжело дышал и чувствовал, что вот-вот свалится от усталости, но его поддерживала гордость от того, что ему удалось выполнить задание.

Джиор взглянул сначала на волокуши, потом на сына.

— Джорах из дома Мормонтов, ты вернулся мужчиной, — произнес он и, повысив голос, обратился к собравшимся: — Испытание пройдено! Джорах из дома Мормонтов теперь истинный медведь. Настоящий мужчина, телом и духом. Почитайте его как взрослого мужа.

Раздались радостные возгласы, а затем последовали суматошные приготовления к праздничному пиру. Мясо, добытое Джорахом, поделят между всеми присутствующими, и все его родные, а также жители деревни будут праздновать его совершеннолетие.

Юноша устало взглянул на отца. Джиор улыбнулся, и Джорах улыбнулся в ответ. Этот день запомнился многим как день, когда он стал мужчиной. Джорах запомнил этот день, как день, когда ему удалось заставить отца гордиться им.

Кровь

ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Джорах рассеянно гладил большим пальцем медвежий коготь, висящий на шее. Все его мысли были о жене — Елене из дома Гловеров. Они и года не были женаты, но он на удивление быстро сделал ей ребенка. Однако в последнее время Елена жаловалась на боли в животе, и это вызывало тревогу, ведь она была довольно хрупкой девушкой. Джорах нахмурился. Елена… Сам бы я никогда не выбрал ее себе в жены.

Да, Елена была красива, но она не будила в нем ни желания, ни любви. Джорах не считал себя жестоким мужем — он знал многих жестоких мужей, — но он сознавал, что холоден к жене. Он исправно исполнял свой долг, однако тайком наслаждался обществом рыбачек, разбирающих сети или просто слоняющихся без дела. Наследник Медвежьего острова был молод и полон сил, а его жена была слишком слаба или больна, чтобы удовлетворить его желания, поэтому он с легкостью находил ей замену.

Возможно, из-за того, что его молодость была омрачена браком без любви, Джорах не испытывал угрызений совести по поводу измен. Может быть, когда ребенок родится… тогда мне удастся найти в сердце немного тепла для Елены. Он чувствовал себя виноватым лишь за то, что не способен испытать к ней нежные чувства. Елена была доброй и мягкой, но слишком учтивой и покорной. Кажется, она боится меня, да и всего вокруг. Впрочем, Джорах не был уверен, так ли это, ведь Елена родом из Темнолесья, которое находится не так уж далеко от Медвежьего острова.

Отец часто ездил в Темнолесье, чтобы помолиться в богороще. Когда-то в молодости он увлекался Сибеллой Гловер, матерью Елены; они часто вели разговоры о своих семьях, и в результате Джорах помимо воли оказался обрученным с младшей дочерью леди Сибеллы. Темнолесье и Медвежий остров связывали давние узы дружбы. Между островом и материком шла оживленная торговля, и часто Мормонты просили у Гловеров военной помощи, когда Грейджои или их приспешники направлялись к берегам Медвежьего острова, чтобы грабить и разбойничать. По словам отца, брак Джораха с Еленой Гловер стал платой за войско и припасы.

Поэтому в один прекрасный день Джорах с Еленой преклонили колени перед сердце-древом и стали мужем и женой. Сразу после свадьбы они уехали на Медвежий остров, и через несколько месяцев молодая жена понесла. Джиор был очень рад этому, а Джорах не знал, что и думать. Он чувствовал себя слишком молодым и неопытным. В моей жизни не было ни славных битв, ни приключений. Как я могу быть отцом? Его собственный отец родил его, уже будучи в годах, и к тому времени ему довелось немало пережить.

Джорах раздраженно вздохнул и отпустил медвежий коготь. Лежа на причале, он наблюдал, как волны накатывают на берег. Уже смеркалось; рыбаки вернулись домой. Ничто не отвлекало Джораха от раздумий. Вдруг до него донесся стук копыт. Повернувшись, он увидел отца, едущего верхом по берегу. Джорах поспешно встал и встретил его у причала.

— Дозорные поймали работорговцев, — сказал ему лорд Джиор. — Седлай коня. Нужно свершить правосудие.

Джорах тут же отвязал коня и последовал за отцом. Хотел бы я знать, за каким делом застали этих мерзавцев. Торговля людьми считалась незаконной, и работорговцы проворачивали свои дела в тайне. Иногда их застигали лишь за обсуждением сделки, а иногда ловили на продаже. Джорах терялся в догадках, почему они выбрали Медвежий остров в качестве места, где можно торговать людьми. На береговой линии не было укреплений, однако дозорные всегда были начеку. Тем не менее, работорговцы раз за разом приплывали именно сюда.

Отец привел его на учебный двор за усадьбой. Двое оборванцев стояли на коленях в грязи, их стерегли трое дружинников. Спешившись, лорд Джиор обнажил Длинный Коготь. Джорах последовал за ним, оскальзываясь в грязи. Работорговцы выглядели как деревенские пентюхи. Оба тупо таращили глаза, однако, увидев сталь, один из них начал тревожно ерзать.

— Говорил я тебе, дело того не стоит, — пробормотал он своему товарищу.

— Заткнись, — прошипел второй. — За девчонку можно было выручить тыщ десять золотых драконов. А то еще больше, если бы ты ее не трахнул по дороге сюда.

— МОЛЧАТЬ! — рявкнул Джиор. Оба работорговца задрожали и уставились в землю. Джорах встал рядом с отцом, держась на полшага позади. Значит, женщина. Они попытались продать женщину в рабство. За неплохую цену. Интересно, что с ней стало… если судить по кровавым пятнам на руках у одного из негодяев, ее уже нет на этом свете. Джорах не впервые встречался с этим — работорговцы, в отчаянной попытке замести следы, просто убивали свой товар, и выходили сухими из воды.

Однако с лордом Мормонтом такие дела с рук не сходили.

— Именем Эйериса из дома Таргариенов, короля андалов и Первых Людей, правителя Семи королевств и хранителя областей, я, Джиор из дома Мормонтов, лорд Медвежьего острова, приговариваю вас к смерти за продажу человека в рабство.

Джиор поднял фамильный меч и опустил его на шею одного из работорговцев. Удар был чистый — острое лезвие с легкостью прошло сквозь плоть и кости. Обезглавленное тело упало на землю. Грязь обагрилась кровью.

Второй работорговец закричал и попытался сбежать, но дружинник пинком заставил его снова упасть на колени.

— Прошу вас, не надо! — кричал преступник, размазывая слезы по щекам. — Мне нужны были деньги! Моя семья голодает! Я больше не буду! Умоляю!

Джиор остался глух к мольбам приговоренного. Повернувшись к Джораху, он протянул ему окровавленный Длинный Коготь. Джорах удивленно взглянул на него, принимая меч.

— Пора и тебе пролить кровь. Жаль, что с таким недостойным противником… но это урок, который должен выучить каждый, кто хочет стать лордом.

В этот миг Джорах почувствовал всю тяготу своего предназначения. Я стану лордом Медвежьего острова, и такие казни станут моим долгом, который мне придется исполнять до конца моего правления.

Работорговец завыл, выпучив глаза от страха. Бедняга понял, что его смерть пришла. Джораху на мгновение стало жаль этого человека. Правду он говорил или лгал, но его страх был понятен. Джорах никогда не признался бы в этом отцу, но он сомневался в законности власти Старых богов, да и новых богов тоже. Положа руку на сердце, он сомневался в существовании самих богов, а значит, не был уверен в существовании загробного мира, в котором царит мир и покой. Этот человек тоже боится, что смерть — это конец. Неизвестность — вот что самое страшное.

Чувствуя на себе взгляд отца, Джорах отбросил жалость. Настало время в первый раз лишить человека жизни. Крепко сжав рукоять Длинного Когтя, он повторил приговор:

— Именем Эйериса из дома Таргариенов, короля андалов и Первых Людей, правителя Семи королевств и хранителя областей, я, Джорах из дома Мормонтов, наследник Медвежьего острова, приговариваю тебя к смерти за продажу человека в рабство.

Работорговец горько зарыдал, что-то бессвязно бормоча. Джорах поднял Длинный Коготь, приготовился и со всей силы опустил меч.

Это оказалось труднее, чем он думал. Меч относительно легко рассек шею преступника, но Джораху пришлось приложить дополнительное усилие, чтобы разрубить мышцы и кости. Его руки дрожали — то ли от напряжения, то ли от волнения. Работорговец плюхнулся в грязь рядом с товарищем. Дружинники принялись оттаскивать мертвецов прочь. Джиор кивнул сыну, взял Длинный Коготь из его рук и вытер клинок.

— Тот, кто выносит приговор, должен его исполнить, — сказал он Джораху. — Это старый закон, так должно быть. Ты можешь презирать того, кто стоит перед тобой, но ты должен проявить уважение и посмотреть ему в глаза, прежде чем убьешь. А если не сможешь… может быть, этот человек не заслуживает смерти.

Джорах кивнул, запоминая урок. Почувствовав на ладони что-то липкое, он обнаружил там каплю крови. Он завороженно смотрел на яркое пятно. Кровь другого человека… которую он пролил. Джораха охватило странное возбуждение — как после изнурительной скачки на коне или когда он покидал женские покои, ускользнув из-под носа у обманутого мужа. Ему хотелось повторить это, чтобы снова пережить этот восторг. Он понял, что такое жажда крови, о которой рассказывал ему отец. Проливая кровь на поле брани, человек превращается в зверя.

Джорах подавил в себе это чувство. Не было никакой битвы… я не сражался, защищая свою жизнь. Возбуждение сменилось холодным, мрачным осознанием, что ему пришлось выполнить неприятную обязанность, и он справился с ней, а теперь пора заняться другими делами. Джорах подошел к колодцу, набрал ведро воды и вымыл руки.

— Джорах! Твоя жена! Иди скорей! — раздался крик из чертога.

У Джораха екнуло сердце. Он бегом побежал в чертог.

— Что случилось? — спросил он, остановив первую попавшуюся служанку.

— Ей стало плохо. Шила-шила и вдруг упала без чувств. Там… кровь, м’лорд, — пролепетала женщина.

Кровь? Это может быть только одно. Джорах ворвался в свои покои. Елена, бледная и дрожащая, беззвучно плакала, лежа на кровати. Служанки снимали с кровати простыни, запачканные кровью.

— Что случилось? — хрипло спросил он.

Елена тихо всхлипнула и подняла на него глаза.

— Я… я потеряла его, муж мой. Простите меня.

Она потеряла ребенка. Джорах стоял столбом, глядя на протянутую ладонь Елены — она была вся в крови, так же, как незадолго до того его собственная. Это ее кровь или кровь нашего ребенка? Джорах был потрясен тем, как глубоко ранило его это известие. Еще недавно он с неудовольствием думал о том, что станет отцом… а теперь, глядя на то, как остатки плода, зачатого им с Еленой, соскребают в ведро, он чувствовал утрату. Джорах медленно подошел к жене и взял ее за руку.

Она прижалась лицом к его ладони. Джорах сел на постель и легонько погладил ее по волосам. Я — Мормонт и должен быть надежной опорой. Елене нужна моя сила, поэтому я не могу позволить себе быть слабым.

— Я с-собиралась назвать его Д-джорахом, — произнесла Елена сквозь рыдания. — Джорах, второй носитель своего имени. — Она подняла глаза, надеясь, что ее слова порадуют его. Джорах наконец устыдился своей неверности. Должно быть, она тоже чувствует, что наш брак несчастлив… и чтобы угодить мне, решила назвать сына в мою честь. Какая же она добрая…

— Тише, моя леди, — как можно мягче произнес он, утешающе гладя ее по голове. — У нас еще много лет впереди. У нас будет много сыновей и дочерей. Оплачьте этого ребенка, но вы должны жить ради наших будущих детей.

Джорах поцеловал ее в лоб. Его слова, казалось, успокоили Елену. Она слабо улыбнулась и, отпустив его, откинулась на постель. Джорах медленно встал и оглядел смятые простыни. Эти пятна уже не отстираются.

— Довольно, — тихо сказал он служанкам и поднял простыни. — Я сам уберу.

Тем же вечером он утопил свое горе в объятиях первой же улыбнувшейся ему рыбачки.

Колокольная битва

Война.

Она началась внезапно, но, судя по всему, продлится долго. Таргариены достаточно поизмывались над своими подданными. Безумный Король казнил главу дома Старков и его наследника и тем самым положил конец своей династии. Старки были хранителями Севера, и Джорах понимал, что гибель лорда Рикарда и Брандона отразится на его семье и на его людях. Однако не все восприняли произошедшее одинаково. Услышав печальную весть, все члены дома Мормонтов и их дружина торжественно поклялись отомстить Таргариенам и немедленно прибыть на зов, если Старки объявят войну (так и случилось). Однако рыбаки, охотники и дровосеки немного поворчали по поводу беззакония Безумного Короля и на следующий день вернулись к работе.

Любопытно, что простых людей не сильно заботила гибель Старков, ведь их жизнь от этого не изменилась. Здесь, на острове, всем казалось, что война сюда не доберется. Тем не менее, крестьяне принялись собирать запасы более тщательно, чем обычно. Каждый хотел набить погреба, чтобы пережить войну. Появились мародеры. Леса вырубили под корень, чтобы построить боевые машины. Еды стало в обрез. Все готовились к войне.

Это была первая война, в которой Джораху довелось принять участие. Едва получив приказ из Винтерфелла, отец тут же собрал войско и подготовил его к походу. Лианна Старк похищена. Роберт Баратеон, близкий друг их лорда, созвал знамена, чтобы вызволить ее… и свергнуть династию Таргариенов. В свои двадцать семь Джорах чувствовал себя участником исторических событий. Конечно, он понимал, что его имя вряд ли воспоют в песнях, однако, как и любой молодой человек, еще не изведавший, что такое война, с восторгом думал о предстоящих битвах.

Однако до сего времени все битвы проходили без его участия. Пока Роберт Баратеон сражался у Летнего замка, Старки соединились с силами Арренов, и союзники были чрезвычайно вдохновлены его победой. Джорах с интересом наблюдал, как его люди говорили о тех сражениях, — словно они сами там были. Тем временем войско Старков продвигалось к Каменной Септе, чтобы спасти лорда Баратеона после поражения, которое он недавно потерпел у Эшфорда.

— Ставлю серебряного оленя, к тому времени как мы туда доберемся, его уже повесят и четвертуют, — говорил один из воинов. — Если Роберт Баратеон погибнет, восстанию конец. Это и дураку ясно. Так что Таргариены пойдут на что угодно, чтобы взять его в плен.

— Заткнись, Эрни, у тебя и серебра-то никогда не водилось, — отозвался его товарищ. — Олень-то, небось, прячется между ног у какой-нибудь шлюхи. Там его хрен найдешь.

— Отставить разговоры, — вмешался Джорах, проезжая мимо пеших воинов. — Вы говорите о вашем будущем короле.

— Звиняйте, м’лорд, — тут же ответили дружинники, уставившись в землю.

Джорах почувствовал себя нужным и значимым, но, заметив взгляд отца, тут же сник. Лорд Джиор жестом приказал ему подъехать к голове колонны, и Джорах подчинился.

— Они правы, — понизив голос, сказал ему отец. — Если мы потеряем Роберта, то лишимся войска Баратеонов. Станнис осажден в Штормовом Пределе, значит, войском будет командовать Ренли, младший из братьев, а он совсем зеленый юнец.

Джорах нахмурился.

— Лорд Старк не отступит. Безумный Король предал его отца и брата страшной смерти.

Джиор кивнул.

— Это правда. Однако Нед Старк — рассудительный молодой человек, как и все Старки. Он понимает, что иногда ради того, чтобы остаться в живых, нужно засунуть свою гордость куда подальше и преклонить колено.

Джорах покачал головой.

— Отец, мы изменники. Мы подняли оружие против нашего короля. Теперь либо победа, либо смерть. — Возможно, в случае поражения простым воинам и позволят вернуться домой, но лорды и члены их семей будут казнены за измену.

— Помни об этом, сын, когда мы вступим в битву. Я научил тебя всему, что знаю… но нельзя быть полностью готовым к кровопролитию. — Джиор, казалось, сам приготовился и собрался, словно сила воли могла послужить ему броней. — Помни — твой противник так же отчаянно хочет жить, как и ты. У многих воинов есть семьи, дети, жены, возлюбленные, и они хотят вернуться к ним. Помни об этом, когда у тебя начнет неметь рука и собьется дыхание. — Внезапно раздался звук рога. Лорд Мормонт поднял голову и взглянул вперед. — Помни об этом, потому что вот-вот начнется схватка. Собирай людей.

Затрубили боевые рога. Джораха охватило радостное возбуждение. Перед ними стояла Каменная Септа; над городом плавали клубы дыма. Похоже, войско Таргариенов уже стоит под городскими стенами. Натянув поводья, Джорах повернул коня и вернулся к своему отряду. Над колонной реяли знамена Мормонтов.

— Стройся! — отдал Джорах свою первую боевую команду. Его голос чуть дрогнул от волнения. Взглянув на отца, он увидел, как тот разговаривает о чем-то с Эддардом Старком. Джиор кивнул, и лорд Эддард вернулся к своему войску.

Лорд Джиор повернулся к отряду и громко произнес:

— Наша задача — заставить войско Таргариенов выдвинуться вперед, а лорд Аррен атакует их с флангов. Мы отвлечем их, и в это время лорд Эддард со своим войском прорвется в город и найдет нашего будущего короля.

Джорах взглянул на город. Было видно, как прямо у городских ворот сверкают доспехи. Прищурившись, он различил флаг королевского Десницы. Значит, Джон Коннингтон здесь. Джорах много слышал о людях, с которыми ему предстоит сразиться. Если мне удастся доказать свою доблесть в битве с этими храбрецами и героями, мне нечего сомневаться в своей силе. На мгновение Джораха охватил страх — он вдруг понял, что может погибнуть. Я сам решаю свою судьбу. Если я и погибну, то только по собственной вине. Нельзя сдаваться.

Мормонты никогда не отступают. Они стоят на своем до самого конца. Раздался звон стали — лорд Джиор вынул из ножен Длинный Коготь и поднял его над головой.

— Дом Мормонтов! Мы служим своему лорду! Мы служим своему королю! — Джораха пробрала дрожь. В голосе отца появилась необычайная жесткость, которой он не замечал прежде. Перед ним был уже не тот невозмутимый и спокойный человек, которого он знал. Перед ним стоял грозный воин и опытный полководец. — Вспомните о злодеяниях, которые Безумный Король причинил нашему краю. Настало время подняться с колен и вернуть Северу прежнюю славу! Где мы стоим? — взревел лорд Мормонт.

— ЗДЕСЬ МЫ СТОИМ! — с ревом отозвались дружинники, топая ногами и ударяя древками копий о землю; некоторые колотили себя по железным нагрудникам. Сотни мужчин и женщин, ряд за рядом, боевыми кличами отвечали своему лорду. В этот миг Джорах почувствовал, каково это — быть лордом Медвежьего острова.

— За дом Мормонтов, за дом Старков! За Вестерос! — выкрикнул лорд Джиор.

— ЗДЕСЬ МЫ СТОИМ! — кричали его люди, и Джорах кожей почувствовал нарастающее напряжение. Войско охватила боевая ярость, смешанная со страхом потерпеть поражение; теперь воины будут резать направо и налево.

— За невинных, что были злодейски убиты!

— ЗДЕСЬ МЫ СТОИМ!

Джиор повернул коня и встал во главе войска.

— За честь и славу!

— ЗДЕСЬ МЫ СТОИМ!

Боевой рог прозвучал дважды, и лорд Мормонт отдал приказ:

— ВПЕРЕД!

Конь Джораха попятился назад, напуганный боевыми криками людей, рванувшихся по направлению к городу. Сам Джорах был настолько потрясен происходящим, что забыл последовать во главе войска вместе с отцом, поэтому, пришпорив коня и обнажив меч, поскакал вместе с остальными. За ним с боевыми кличами скакали другие всадники, горя желанием пролить кровь врага.

В войске Мормонтов было лишь несколько конных воинов. Они отделились от основного отряда и ехали по флангам, направляя пешую дружину. Джорах увидел, как один из всадников поскакал навстречу войску Таргариенов. Его тут же пронзили копьем; конь с отчаянным ржанием рухнул на землю. Ветер свистел у Джораха в ушах, от волнения он едва мог дышать. Все кругом грохотало; он не знал, что делать и куда смотреть.

Как только Джорах достиг строя противника, он развернул коня боком и ударил мечом вслепую. Сталь встретилась со сталью, и ему показалось, что рука вот-вот вырвется из сустава. Пришпорив коня, он отступил назад и, взглянув на меч, обнаружил на клинке кровь. Я кого-то ранил. Джорах ощутил укол раскаяния, но немедленно подавил в себе это чувство. Чтобы остаться в живых, я должен убивать. Он хорошо помнил слова отца. Меня тоже хотят убить, и обязательно убьют, если я проявлю слабость.

Джорах вновь развернул коня, чтобы атаковать. Основной отряд Мормонтов уже врезался в войско противника. Мечи вонзались в тела, боевые кличи переходили в крики и стоны. Уши закладывало от звона стали. Джорах направил коня в гущу схватки. Он снова нанес удар мечом, на этот раз глядя, куда бьет. Клинок рассек шею одного из вражеских воинов. Голова взлетела в воздух и упала на землю рядом с телом. Кровь залила Джораху лицо и доспехи. Он быстро протер глаза и продолжил рубить и колоть окружающих его людей.

Вдруг — Джорах даже не понял, где и как это произошло, — конь под ним рухнул как подкошенный. Джорах упал на землю, перекатился через себя, а в то место, где он только что лежал, вонзился меч. Джорах вскочил на ноги и приготовился дать отпор противнику — воину с трехголовым драконом на доспехах. Ему стало ясно — в бою не имеет смысла вспоминать, чему учил мастер над оружием, нужно довериться инстинктам. Поэтому Джорах слушал свое тело и подчинялся его приказам. Он уклонился от рубящего удара, направленного в живот, и нанес противнику удар в плечо. Клинок скользнул по стальному нагруднику, и Джорах поморщился — рука заныла от отдачи. Воин нанес удар, и Джорах быстро парировал его, но споткнулся, и противник тут же воспользовался преимуществом. Джорах почувствовал укол в плечо сзади, как раз там, где заканчивалось оплечье, и зашипел от адской боли.

Рану кололо и дергало, но Джорах заставил себя выпрямиться и сосредоточиться. То, что делают ноги, не менее важно, чем то, что делает меч, напомнил он себе. Его противник, недовольный тем, что удар пришелся не так удачно, как он планировал, набросился на Джораха, собираясь проткнуть его насквозь. Джорах сделал шаг в сторону, опустился на одно колено и рубанул мечом, отрубив воину обе ноги. Тот взвыл от боли, из обрубков хлынула кровь. Джорах удивленно смотрел на поверженного противника, чувствуя себя виноватым. Бедняга заслужил милосердия. Джорах одним ударом отрубил ему голову, подарив мгновенную смерть.

Откуда-то издалека послышались крики, и Джорах почувствовал, что окружающие его люди задвигались. Вытянув шею, он разглядел знамена Арренов, — союзники ударили Таргариенам в тыл и во фланги. Зажатые между двумя отрядами, воины Таргариенов начали отступать, и Джорах воспользовался краткой передышкой, чтобы оглядеться. Люди хватались друг за друга, некоторые побросали мечи. Каждый отчаянно пытался выжить. Джораху стало жутко оттого, как люди превращаются в диких зверей на поле брани. Он начал понимать, что в войне нет ни славы, ни чести — только ужас, смерть и проявление самых худших людских качеств.

Перед его глазами вершилась история, и Джорах понял, что история глазами очевидца выглядит отвратительно. С неизведанным прежде чувством обреченности он вонзил меч в следующего врага. К концу битвы Джорах потерял чувство времени. Ему казалось, прошел целый день, однако, когда войско Таргариенов бежало с поля битвы, а Старки вышли из города со знаменем Баратеонов, он понял, что солнце пробежало лишь четверть небесного пути. Люди радостно кричали, празднуя победу, но Джорах понимал, что их слезы радости вызваны не спасением их короля, а тем, что они остались в живых.

Избитый, раненый и потрепанный, Джорах пробрался сквозь мертвые тела и вошел в город, чтобы найти отца. К своему удивлению, он обнаружил, что в городе тоже шел бой. На улицах валялись убитые. Некоторые лежали даже на крышах, а победители спускались вниз по лестницам, чтобы праздновать победу. Джорах слышал стоны раненых — эти люди вряд ли оправятся от ран. Можно сказать, это стонут мертвецы. Он шел, стараясь не обращать внимания на эти звуки. В городе звонили колокола, и звон стих лишь тогда, когда последние из армии Таргариенов покинули Каменную Септу. Местные жители высовывались из окон и испуганно разглядывали новое войско, захватившее их город.

Джорах попытался выяснить, где расположился штаб. Если отец жив, он должен явиться туда с докладом лорду Старку. Один из воинов Баратеона насиловал молодую женщину на крыше разрушенной конюшни. Та кричала и вырывалась, прося о помощи. Джорах, стиснув зубы, прошел мимо. Нынче вечером мужчины возьмут свое. Он и сам чувствовал, как дикий зверь внутри него требует разрядки, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы усмирить его. За войском идет обоз, там всегда есть шлюхи. Если мне придет нужда, я просто заплачу одной из них за услугу.

Наконец Джорах нашел отца и других лордов перед зданием, которое прежде было борделем. Он с облегчением увидел, что отец цел и невредим.

— Отец, — негромко приветствовал его Джорах.

Лорд Джиор повернулся к нему.

— Сын. — Джорах был рад увидеть в глазах отца горделивый блеск. — Ты впервые пролил кровь. Теперь ты воин. Что ты чувствуешь?

Хороший вопрос. Джорах попытался подобрать подходящее слово.

— Пустоту, — наконец ответил он.

Лорд Джиор с серьезным видом кивнул.

— Значит, ты будешь хорошим воином. — Он повернулся к лорду Эддарду. — Это мой сын, Джорах. Надеюсь, вы помните его.

Джорах несколько раз встречался с лордом Старком. В последний раз это было на свадьбе Эддарда на леди Кейтилин Талли.

— Милорд. — Джорах поклонился.

Нед Старк сжал его плечо. Они были почти одного возраста, и Джорах дивился мудрости и силе этого молодого человека. Эддард Старк — лорд Винтерфелла, Хранитель Севера… и один из полководцев, стоящих во главе восстания. Джорах почувствовал себя обделенным. А я чем занимался до двадцати семи лет? Спал с рыбацкими женками, ловил рыбу, упражнялся с мечом и потерял двух детей, родившихся мертвыми до срока.

— Вот сын, достойный нашего Старого Медведя. — Лорд Эддард одарил Джиора одной из своих редких улыбок. — Ну как, — обратился он к Джораху, — ты почувствовал страсть к войне?

— Я начал понимать войну, — ответил Джорах. — Думаю, это лучше, чем почувствовать к ней страсть.

— Нед, — раздался позади низкий голос. — Я только что получил донесение. — К ним подошел высокий мужчина с широченными плечами и здоровенными кулаками, за спиной у него висел огромный боевой молот. «Это король», — понял Джорах. Как ни странно, его охватил благоговейный трепет. Этот воин с густыми черными волосами и ярко-голубыми глазами — он создан, чтобы быть королем. Роберт Баратеон и выглядит как король. — Рейегар едет на Трезубец. Если мы выступим сейчас, то встретим его там и покончим с этим делом раз и навсегда.

Эддард обдумал его слова.

— А как же твой брат? Он сейчас в Штормовом Пределе. Они не были готовы к осаде…

— Я велел Станнису держать Штормовой Предел, и он будет держать его до последнего вздоха. Я-то его знаю, — резко ответил Роберт. — Мой брат упрям как мул. Или как нищая шлюха, — с громким хохотом добавил он, но тут же вновь принял серьезный вид. — Мы выдвигаемся к Трезубцу. Немедленно.

Роберт ушел, а лорд Старк остался с Джиором и Джорахом.

— Как люди? — спросил Эддард Джиора. — Мы многих потеряли?

Лорд Мормонт покачал головой.

— Мы по-прежнему сильны, милорд. Как и всегда, дом Мормонтов готов служить вам.

Эддард кивнул.

— Ночь проведем здесь. Выдайте людям дополнительный паек и воду. Утром выступаем. Я должен проверить остальных знаменосцев. — Джиор склонил голову, повернулся к Джораху, и они отправились к своему отряду. Джорах потрогал больное плечо. Жар битвы схлынул, и вместо него пришла боль.

Джиор оглядел его.

— Ты ранен. Покажи рану знахарю. Держи ее в чистоте. Если рана чистая, то ты, скорее всего, останешься в живых. Воспаление — это смерть. Передай людям приказ лорда Эддарда.

Джорах кивнул и принялся отстегивать нагрудник, чтобы освободить раненое плечо. Вернувшись к своему отряду, он передал новый приказ. Над полем битвы летали вороны, пируя на непогребенных трупах. Через некоторое время мертвые тела сбросили в поспешно выкопанные ямы, а мечи и доспехи погрузили на телеги. Войдя в лагерь, Джорах обнаружил, что воины, которых не отрядили убирать мертвецов, уже празднуют победу. Для многих празднование выражалось в пьянстве и развлечениях со шлюхами. Над лагерем разносились нетрезвые голоса и смех, перемежающиеся со стонами наслаждения.

Джорах сразу направился к знахарю. После того как рану промыли и перевязали, он вернулся к себе в палатку. Как он и предполагал, там его уже ждала лагерная девка, которая, судя по всему, знала, кто он такой. Завидев его, она тут же сбросила платье и зазывно раскинулась на тюфяке. У женщины были длинные огненно-рыжие волосы; она явно была из тех шлюх, что подороже и почище — такими пользовались офицеры и знать. Джорах готов был воспользоваться ее услугами. Как было бы славно сбросить напряжение битвы, выбросить из головы воспоминания о кровопролитии и хаосе и забыться, зарывшись лицом в женскую грудь. Однако он вспомнил об отце — тот не одобрял подобного времяпрепровождения.

Джорах решил, что ему следует оставаться твердым духом и телом, и отослал шлюху прочь. Та быстро удалилась в поисках другого заработка. Джорах улегся на тюфяке, глядя в полог походного шатра. Снаружи раздавались громкие звуки — лагерь жил своей жизнью, — однако они не могли заглушить карканья воронов, слетевшихся на поле брани. Пошарив под тюфяком, Джорах вытащил старые книги, некогда принадлежавшие его матери. Их больше никто не читал, поэтому он взял их себе. Читая песни и истории Вестероса, Джорах всегда обретал покой и умиротворение.

Он легонько провел пальцем по имени, написанному на первой странице. Его мать подписывала все свои книги. Джорах ни разу ее не видел, и это было единственное, что напоминало ему о ней.

— Сегодня я многое узнал о людях, матушка, — тихо прошептал он. — Я многое узнал о войне и многое узнал о себе.

Так Джорах утратил юношескую безмятежность.

Битва на Трезубце

Здесь собралось великое множество людей. Джорах всю жизнь прожил на острове и теперь чувствовал, что задыхается в толпе. Сидя верхом на боевом коне, он оглядывал бесконечные колонны марширующих воинов. Всюду реяли знамена — олень, медведь, волк, луна и сокол, рыба и множество других. Воины давно не мылись, их доспехи были нечищены и погнуты. Некоторые шли вообще без доспехов, а на некоторых были латы с гербом Таргариенов, очевидно, снятые с павших противников. Что тут скажешь, настоящие повстанцы. Настроение у всех было мрачное. Они успешно спасли своего короля от неминуемой смерти, однако впереди ждет следующая битва. Возможно, прямо за ближайшим холмом.

Джорах взглянул вверх: даже небо затянуто мрачными тучами. Войско шло неспешно. Их путь лежал в Королевскую Гавань. Соединившись с войском Баратеонов (за исключением тех, кто был осажден в Штормовом Пределе), армия союзников двигалась на юг — почти тридцать пять тысяч воинов, все обагренные кровью. И Джорах не был исключением. Он чувствовал себя другим человеком, более жестким и суровым. И это его не удивляло, ведь в ходе войны он познал людскую жестокость.

Повернув коня, Джорах поехал рядом с марширующей пехотой. Лорд Джиор ехал во главе отряда Мормонтов. Джорах поравнялся с ним.

— Как люди? — спросил лорд Мормонт, внимательно изучая горизонт.

— Устали, но держатся, — ответил Джорах. — Как думаешь, мы разобьем лагерь на берегу или пересечем брод?

Джиор поднял глаза к небу.

— Солнце садится. Если Роберт умен, он подождет до утра. Не годится переправляться ночью. Не хватало еще, чтобы половину нашего войска застали врасплох на другой стороне переправы. Там отличное место для засады.

Джорах бросил взгляд в голову отряда. Впереди шли люди Аррена. Перед ними виднелись медленные воды Трезубца. Войско шло без остановки, не было видно гонцов, передающих донесения. Судя по всему, будем переправляться через реку.

Затрубили боевые рога, и Джорах инстинктивно напрягся. Впереди послышались крики, и он, прищурившись, вгляделся вперед.

— Что там? — спросил его Джиор. — Что видишь?

Джорах сперва не понял, что заставило воинов Аррена затрубить тревогу и рассредоточиться… но, взглянув на другую сторону переправы, он заметил блеск.

— Это доспехи! — воскликнул он и резко дернул поводья. От волнения кровь быстрее побежала по жилам. — Впереди королевская армия. — Вновь раздался трубный зов рога; вдоль всей колонны проехал Роберт Баратеон в сопровождении Эддарда Старка.

— Похоже, ни лагеря, ни переправы не будет. — Джиор повернулся к своему отряду. — Вот-вот начнется бой! — крикнул он своим людям, и те ответили радостными возгласами. Лорд Мормонт поскакал к Эддарду Старку, чтобы получить приказы. Джорах наблюдал, как строится королевская армия. Воины спускались с холма, и, казалось, им не было конца. Их здесь тысячи. А как же наши разведчики? Конечно, кто-то доложил, что впереди королевское войско. Дружинники тревожно переговаривались между собой.

— Держитесь, ребята, — сказал им Джорах. — Если кому надо отлить, сделайте это сейчас, не то потом решат, что вы обделались во время боя. Кому охота, чтобы о нем сложили такую песню? — Мужчины засмеялись, и напряжение несколько спало. Джорах бросил взгляд в начало колонны. Отец уже возвращался. Джорах встретил его на полпути — ему не терпелось узнать, что происходит.

— Будем биться, — кратко сказал ему Джиор и, обратившись к войску, объявил: — Мы будем на правом фланге. Скорее всего, сражаться придется в воде, так что крепко стойте на ногах. Если считаете нужным, снимайте латы. — Лорд Мормонт сделал паузу. — Армию ведет Рейегар Таргариен. Думаю, не нужно говорить о том, как важна для нас победа. — Джорах быстро взглянул через плечо на королевское войско. Надо же, драконий принц собственной персоной. Однако с такого расстояния человеческие фигурки были слишком маленькими, чтобы узнать кого-нибудь в лицо. — Здесь мы стоим. Помните наши слова. Помните о нашей чести. Помните, что человек на том берегу похитил сестру вашего лорда. К оружию! В битву! Наше дело правое! — взревел Джиор, и воины подхватили его крик, колотя себя в грудь.

Все войско союзников разразилось боевыми кличами. На другом берегу им ответила армия противника. Лорд Мормонт повел людей занимать позицию вдоль берега. Джорах последовал было за ним, но отец удержал его.

— Прикрывай наш тыл, Джорах, — строго приказал ему Джиор. Джорах недоуменно нахмурился. — Проследи, чтобы никто из наших не отступил и чтобы никто из врагов не прорвался. — Это было задачей оруженосцев, но прежде чем Джорах успел возразить, Джиор крепко сжал его руку. — Ты мой наследник, мой единственный сын. Всего один раз, только в этой битве… держись позади. Это приказ.

С этими словами отец отпустил его и повел людей вперед. Джорах чувствовал себя… растерянным. Нет никакой чести в том, чтобы сражаться в аръергарде. Там самое место трусам. Я могу вырваться вперед, когда битва начнется… отец и не заметит. «А если он обнаружит тебя в первых рядах — мертвым? Он просто пытается сохранить тебе жизнь». Только один раз, только в этой битве. У Джораха на сердце скребли кошки, но он подождал, пока пройдет отряд, и двинулся позади всех, подгоняя отстающих. Другие отряды тоже торопились. Сейчас важно двигаться как можно быстрее. Армия Таргариенов уже почти на берегу.

Все вокруг грохотало — звон оружия и доспехов, ржание лошадей, шум бегущей воды и рев боевых рогов. Когда войска построились, Джорах наконец разглядел воинов, сражающихся за короля. Почти такие же, как те, с которыми он бился у Каменной Септы. Только у этих доспехи начищены как следует. Им еще предстоит узнать, что такое битва. Что ж… значит, именно здесь они испытают самое главное потрясение в своей жизни. В толпе раздались радостные возгласы — мимо войска проехал Роберт Баратеон, с ревом размахивающий боевым молотом. У Джораха мурашки пробежали по коже. На Роберте был его знаменитый шлем, украшенный оленьими рогами. Он весь зарос косматой бородой и выглядел как настоящий свирепый воин.

Роберт проехал вдоль первого ряда и вернулся к середине, встав прямо напротив принца Рейегара Таргариена. Джорах прищурился, чтобы хорошенько разглядеть его. У принца были самые богатые латы, которые Джорах когда-либо видел. Лицо Рейегара было скрыто под шлемом, но длинные серебристые волосы ни с чем не спутать, так же как и сам шлем, увенчанный широкими драконьими крыльями. А все остальные части доспеха были покрыты драгоценными камнями всех размеров и цветов. Рейегар выглядел как настоящий прекрасный принц из песен. Внезапно он обнажил меч, и его войско тут же стихло. Даже повстанцы замолчали. Джорах всем телом чувствовал вибрирующую тишину.

Прошло мгновение. Журчала вода, всхрапывали лошади. Наконец принц указал мечом прямо на Роберта — и вновь воины обеих армий взревели. Конь Джораха попятился от крика. Люди бросились в воду, и зазвенела сталь. Стрелы со свистом взвились в воздух и с глухим стуком вонзились в землю. Джорах направил коня в воду, вместе со своими людьми не давая королевским воинам прорвать ряды.

Люди вокруг него падали — то ли поскользнувшись в иле, то ли от вражеского удара — и исчезали под водой, не в силах подняться из-за тяжести доспехов. Те, кто догадался снять латы перед боем, отплевываясь, выныривали на поверхность и продолжали сражаться. Верхом на коне, Джорах размахивал мечом, срубая головы или рассекая шеи вражеским воинам. Один из копейщиков, которому удалось выжить во время первого натиска, ударил Джораха копьем в ногу. Джорах вскрикнул от резкой боли и смял воина конем.

— Твою мать! — выругался он и выдернул наконечник пики из икры. Рана была неглубокая, но болезненная. Крепко поставив раненую ногу в стремя, Джорах продолжил бой. Битва отнимала все силы. Приходилось сражаться не только с врагом, но и с водой. Джорах быстро выбился из сил, хотя у него как у всадника было преимущество… до поры до времени. Еще один копейщик воткнул копье коню в шею. Копье прошло насквозь и едва не ранило Джораха, но он вовремя выскочил из седла и упал в воду. Конь рухнул на копейщика, утопив его.

Джорах поднялся, стараясь переместить вес на здоровую ногу, и огляделся. Он по-прежнему находился неподалеку от аръергарда, однако речное течение и движение битвы переместили его ближе к середине схватки. Со всех сторон раздавались крики. Под ногами бурлила вода, сбивая с ног. Но кроме воды, под ногами росла груда мертвых тел.

Впереди появился королевский солдат, и Джорах быстро уклонился от удара. Подняв меч, он парировал следующий удар. Воины с рычанием сошлись в схватке, расходясь только на мгновение, чтобы глотнуть воздуха. Джорах сосредоточился на мече противника, но успел взглянуть и на его лицо, заросшее бородой. Этот воин был больше похож на зверя, чем на человека. Джораху на миг стало страшно, но он тут же подавил в себе страх. От страха все ошибки. Призвав на помощь все свое спокойствие, Джорах вооружился им, как щитом, и перешел в наступление.

Его противник, весь во власти боевого безумия, двигался быстрее и бил сильнее. Джорах сдерживал его натиск, чувствуя, как ноют руки при каждом ударе. Вывернув запястья, воин отразил его выпад и приготовился нанести удар… но меч внезапно выскользнул у него из рук. Мужчина в изумлении уставился на свои пустые ладони, и Джорах, воспользовавшись моментом, вонзил меч ему в шею, а в следующий миг отрубил противнику голову.

Тяжело дыша, Джорах потряс руками и покрутил головой, стараясь снять напряжение. Он про себя возблагодарил богов за то, что не забыл перед битвой обмотать ладони полосками ткани. Так меч не выскользнет. А если бы выскользнул… тогда бы лежать мне с отрубленной головой в реке. Вытирая лоб, Джорах огляделся в поисках следующего соперника. Вновь и вновь он наносил удары и отправлял врагов на встречу с богами. Постепенно он начал уставать: меч стал тяжелее, грудь разрывалась от тяжелого дыхания, а раненая нога почти онемела.

Однако боги сжалились над ним. Внезапно над рекой раздался крик:

— ПРИНЦ МЕРТВ! ОТСТУПАЕМ! НАЗАД, В КОРОЛЕВСКУЮ ГАВАНЬ!

Постепенно толпа вокруг поредела. Враги отступили и бежали. Джорах стоял вместе с другими выжившими, растерянно озираясь по сторонам. В центре реки было заметно какое-то движение — там продолжалась битва, правда, в ход шли не мечи, а… кулаки.

Кое-как выбравшись из воды, Джорах вышел на другой берег, по которому отступало королевское войско. Он видел, как воины из обеих армий, отпихивая друг друга, ныряют в воду и выныривают, держа в ладонях сверкающие камни. Трубили боевые рога, но эти звуки уже не вызывали тревогу. Это был глас победы. Лишившись последних сил, Джорах опустился на берег и оттуда наблюдал, как люди дерутся за драгоценности. Хотел бы я знать, где тело принца и что с ним станет. И хорошо бы узнать, жив ли наш король.

Джорах закатал штанину и осмотрел икру. Рана была колотая, но, судя по всему, повреждены только внешние ткани. Кряхтя от боли, он встал на ноги и отправился к тому месту, где уже начали разбивать лагерь. К счастью, в медицинских снадобьях не было недостатка, поэтому Джорах просто взял то, что было ему нужно, и уселся у костра. Он промыл рану, прокалил иглу и принялся зашивать икру, но тут же застонал — ногу пронзила острая боль.

Джорах с шипением стащил с руки перчатку и сунул ее в рот. Попробовав проколоть кожу во второй раз, он дернулся, и игла соскользнула. Издав раздраженное рычание, он в третий раз воткнул иглу в ногу и вскрикнул сквозь перчатку. Перед глазами поплыли белые пятна. Джораху стало дурно, но он приказал себе держаться. «Если хочешь зашить собственную рану, тебе придется смотреть, что ты делаешь», — услышал он голос отца. Джорах взглянул на него; в глазах стояли слезы от боли. Выплюнув перчатку, он оглядел отца. У того на шее был порез, лицо залито кровью, но он стоял на ногах. Жив. Мы оба живы.

— Дай-ка взглянуть. — Джиор опустился на колени перед сыном. — Смотри как надо. — И он показал Джораху, как зашить рану. — Регулярно меняй повязки, — закончил он, бинтуя икру. — Большинство смертей происходит не от потери крови, а от заразы.

Джорах кивнул и вытянул ногу. Она совсем онемела от боли, но, по крайней мере, у него больше нет открытой раны.

— Что произошло? — спросил он отца. — Я слышал, принц мертв, и видел этих людей у брода…

@темы: тексты, гет, ББ-2017, NC-17, драма, романс

Comments

[BIG_ICE_BANG]

— Дикари, — Джиор сплюнул и покачал головой. — Роберт убил Рейегара. Вышиб рубины из его нагрудника. Вот теперь эти ублюдки и дерутся за них, как шлюхи, — добавил он. — Королевская армия отступает в столицу, чтобы зализать раны. Мы убили их принца. Удача на нашей стороне. — Джорах чувствовал веселье, царящее над лагерем. Хотя река вся завалена телами, оставшиеся в живых понимают, что победили. — Роберт ранен. Он приказал нашему лорду захватить Королевскую Гавань.

Джорах застонал. Опять в поход.

— Люди не могут идти. Им нужно отдохнуть, хотя бы один день.

— Враг воспользуется нашей передышкой, залижет раны и ринется в бой с новыми силами, — возразил Джиор. — Война закончится в Королевской Гавани.

Джорах обдумал его слова. Война длится уже год. Я провел целый год в грязи и крови. И теперь все вот-вот закончится. Он уже чувствовал себя вымотанным. А каково пешим воинам? Неужели война кончится? Можно будет вернуться домой, к жене, и постараться зачать с ней еще детей. Это казалось несбыточной мечтой, словно все происходит не с ним, а с другим человеком.

— Теперь это место называют Рубиновым бродом, — пренебрежительно фыркнул Джиор, прервав размышления Джораха. — Дураки! Им и невдомек, что в этих водах погибла целая династия.

Взятие Королевской Гавани

Над полем боя витал едкий запах горелой плоти. У победителей не было ни времени, ни возможности похоронить сотни убитых, валяющихся на полях и дорогах, поэтому мертвые тела сваливали в ямы и сжигали. От вони тошнило даже самых бывалых воинов, и Джорах радовался дуновению ветерка, уносящего запах прочь.

Но даже самый сильный ветер не мог развеять гнусный смрад Королевской Гавани. Столица пылала. Впрочем, пожар начали не Таргариены. Над заваленными трупами улицами реяли флаги с золотыми львами. Тут и там горели строения. Ланнистеры грабили город. Немногочисленных стражников и последних воинов королевской армии убивали прямо на улицах. Войско северян стояло у городских ворот. Там же был и Джорах. Он уже изведал, что такое битва, но то, что творилось в столице, невозможно было описать словами.

Мирные жители бежали к воротам, пытаясь выбраться из города. Конь Джораха всхрапнул и дернулся в сторону; мимо, рыдая, ковыляла женщина с проломленной головой, не понимая, что она на волоске от смерти. Джорах почувствовал, как струйка пота стекает за шиворот. Это неправильно. Так воевать нельзя. Воины сражаются в полях, подальше от городов и селений, именно для того, чтобы избежать бойни.

— Смотрите за своими лошадьми, — напутствовал их лорд Старк. — Помогайте людям, если можете. Мы не знаем, какие намерения у этих Ланнистеров. Мормонты, Кассели, Карстарки — оставайтесь в городе. Наведите здесь порядок. — Лорд Эддард повел основную часть войска вперед, направляясь к Красному замку.

Джорах махнул своему знаменосцу. Займем восточную часть города. Там пылает сильнее всего. Возможно, удастся остановить огонь, чтобы он не перекинулся на рынок. Ведя отряд вперед, он молча озирал хаос. Каждый крик, каждая несправедливость заставляли его крепче стискивать зубы. Доехав до какой-то площади, Джорах повернулся к своим утомленным людям.

— Наведите здесь порядок, — приказал он. — Помните о чести. Война окончена. Не проливайте кровь впустую.

Мрачные усталые дружинники рассредоточились по улицам, заставляя ланнистерских солдат прекратить грабеж и заливая водой горящие строения. Джорах поехал дальше по восточной дороге. Конь то и дело переступал через обгоревшие бревна. Кругом в панике бежали люди. Внимание Джораха привлекли отчаянные крики, и он огляделся, чтобы понять, что происходит.

Понять было нетрудно. Прямо посреди улицы ланнистерский гвардеец насиловал женщину, прижав ее к полуразрушенной стене. Она отбивалась от него, царапалась и пиналась, но насильник крепко держал ее. Возмущенный этим зрелищем, Джорах спешился и, растолкав толпу, подошел к ним.

— Не тронь ее! — прорычал он, оттащив солдата от плачущей женщины. — Теперь в городе командует лорд Старк. Вали отсюда подобру-поздорову.

Гвардеец пьяно расхохотался. Похоже, Ланнистеры разграбили все таверны и пивные. Еще этого не хватало.

— Иди в жопу, — ответил он. — Т-ты хоть знаешь, кому я с-служу? Н-не какой-нибудь шавке, а б-бешеному псу. Самому Горе! Это его г-гор-род!

Джорах нахмурился. Гора. Ни разу не слышал.

— Понятия не имею, о ком ты говоришь, — заявил он. — Иди в свою казарму, пока не обоссался.

— Хрен тебе! — Солдат презрительно сплюнул. Он вспомнил, что при нем меч, и спьяну решил показать свою доблесть. — Грегор Клиган, вот я о ком! Он скоро станет сиром, помяни мое слово. Он только что прикончил последних Таргариенов. Слыхал про принца Эйегона и принцессу Рейенис? От них только мокрое место осталось. А эта шлюха прицесса Элия? — Воин гнусно захихикал, кивнув на плачущую женщину. — Мое-то обхождение полегче будет, чем у Горы. Говорят, он своим членом разодрал Элию напополам. — Ланнистер расхохотался, но тут кто-то ударил его по затылку, и он рухнул в грязь прямо к ногам Джораха.

— Тошно слушать этого ублюдка, — пояснил Родрик Кассель. — Как твои люди?

— Устали, — ответил Джорах, озадаченно глядя на пожилого рыцаря. — Все хотят вернуться домой. — Слова ланнистерского солдата не давали ему покоя. — Вы думаете, он сказал правду? Неужели принц и принцесса мертвы?

Родрик тревожно подергал бакенбарды.

— Клиганы служат Тайвину Ланнистеру. Если это правда… тогда нам известно, кто отдал приказ. — Он пожал плечами. — Может, правда, а может, и нет. Я слышал истории о Грегоре еще до войны. Он был бешеным псом еще до того, как его прикормил Тайвин. — Сир Родрик фыркнул и взглянул в ночное небо. Звезд не было видно — куда ни кинь взгляд, всюду клубился черный дым. — Это скверная война, — наконец произнес он. — Мои люди зачистили западный конец города, Карстарки взялись за центр. Заканчивай здесь и приходи в замок. Если слухи правдивы, вряд ли наш лорд захочет там спать.

Пожилой рыцарь удалился, а Джорах повернулся к женщине, которая все еще всхлипывала и судорожно прижимала к груди разорванное платье. Его сердце дрогнуло. Он опустился на колени и прикрыл ее плечи своим плащом.

— Ступай и найди себе безопасное место, — тихо сказал он ей. — В западной части города уже нет солдат. Иди туда. — Осторожно поставив ее на ноги, Джорах нагнулся к лежащему без чувств солдату и забрал у него кошелек. — Возьми. — Он вложил кошелек в руку женщины. — Он тебе задолжал.

В глазах у женщины вновь показались слезы, и она плотно завернулась в плащ.

— Б-благодарю вас, сир.

Джорах еле заметно улыбнулся.

— У меня тоже есть мать, миледи, — учтиво произнес он. Его душу грела мысль о том, что ему удалось оказать помощь.

Женщина благословила его и скрылась в толпе, а Джорах, вспомнив о своих обязанностях, огляделся. Его люди разнимали дерущихся, гасили пожары и гнали ланнистерских гвардейцев обратно в казармы. Джорах замечал на лицах мирных жителей выражение облегчения и уважения, и ему стало ясно, что даже во время войны есть место благородству и сплоченности.

Наконец пожары были потушены, грабежи остановлены, и Джорах приказал людям строиться и идти в Красный замок. Он снова вскочил на коня, и вскоре флаг Мормонтов уже развевался над караульной рядом с флагами Касселей и Карстарков. Крепостная решетка была поднята, люди беспрепятственно входили и выходили из замка. Джорах подъехал к Родрику Касселю, который выглядел весьма недовольным.

— Есть новости? — спросил он, осадив коня рядом с конем сира Родрика.

Рыцарь нахмурился.

— Король мертв. Лорд Старк обнаружил Джейме Ланнистера рядом с его телом… тот воткнул меч королю в спину.

Джорах понял, почему сир Родрик так озабочен. Король Эйерис мертв, трон пуст. Роберт еще не приехал в столицу. Если Ланнистеры захотят заявить свои права на трон, предстоит еще одна битва.

— А что королева? — спросил он.

— Ей вместе с сыном, принцем Визерисом, удалось сбежать. В последний раз их видели на Драконьем Камне. — Сир Родрик подергал бакенбарды. Его конь нетерпеливо фыркнул. — Не знаю, известно ли тебе, но она беременна. Это означает, что по меньшей мере три Таргариена еще живы.

— Мать и дети, — согласился Джорах. Вряд ли они представляют собой угрозу… впрочем, новый король, возможно, захочет удостовериться в том, что никто не станет оспаривать его право на трон. Особенно если на него станет претендовать наследник древней династии. Джорах всю жизнь прожил под правлением Таргариенов. Так же как и его отец, и дед, и прадед. Сейчас все изменится. Королевством будет править новый человек с новым именем. Непривычно осознавать, что нашей страной больше не владеют трехголовые драконы.

Впереди раздались крики: «Прочь с дороги! Дорогу лорду Старку!» Джорах повернулся к воротам. Лорд Эддард вышел из замка. Он был бледен, вид у него был утомленный. Наверное, он надеялся найти там свою сестру. Может быть, она уехала вместе с королевой и принцем? Леди Лианна была сильной женщиной. Глядя на женщин своего дома, привыкших сражаться плечом к плечу с мужчинами, Джорах иногда думал, что Лианна больше похожа на Мормонтов, чем на Старков. Если бы она не хотела оставаться с Рейегаром, она бы сбежала. Беременной королеве не удержать столь яростную молодую женщину, как Лианна Старк.

— Замок наш, — объявил лорд Эддард. — Отдыхайте. Будем ждать короля.

[BIG_ICE_BANG]

Отряды расположились на ночлег, и Джорах проследил, чтобы его людям выдали запас еды и воды. Завершив все свои дела, он вошел в свою палатку, устало уселся на тюфяк, зажег свечу и достал кусок пергамента. Обмакнув перо в чернила, Джорах расправил пергамент и принялся писать.

Отец,

К тому времени, как ворон долетит до тебя, новости уже разойдутся по всей стране. Мы взяли Королевскую Гавань. Роберт Баратеон стал нашим королем. Город жестоко разграблен. Я думал, люди на поле битвы превращаются в зверей, но настоящую дикость я увидел именно здесь. Невинных людей убивают направо и налево. Мы помогли тем, кому смогли. Дом Ланнистеров в последний момент решил присоединиться к нам.

Я ожидаю приказаний от лорда Старка, и когда получу их, напишу тебе.

Джорах

Перечитав письмо, Джорах подул на пергамент, чтобы просушить чернила, свернул его в свиток, запечатал печатью с гербом дома Мормонтов и отнес в походный воронятник. Привязав послание к лапе ворона, он отправил его к отцу, который шел вместе с войском Роберта. Вернувшись в свой шатер, Джорах улегся на тюфяк, чувствуя каждый синяк, и прислушался. Шум лагеря был громче, чем обычно… пожалуй, веселее. Война вот-вот закончится. Люди начали осознавать, что они остались в живых и смогут рассказать о том, как они сражались, — без сомнения, безбожно приукрашивая, — своим женам и детям. Впервые за долгое время Джорах вспомнил о жене.

Елена. Как она поживает? Джорах уже давно ей не писал и теперь почувствовал угрызения совести — то ли оттого, что не удосужился черкнуть ей пару строк, то ли оттого, что за всю войну почти не вспоминал о ней. Другие часто говорили о том, как мечтают вернуться к женам. Джорах понимал, что был бы рад вновь увидеть ее улыбку и теплый взгляд, но не чувствовал страстного желания оказаться в ее объятиях. Однако он помнил свой долг. Ему следует снова лечь с Еленой в постель и зачать ребенка. Мне нужен наследник. После своего первого похода Джораху хотелось еще странствий и приключений, но он не может позволить себе этого, не зачав наследника, — иначе некому будет занять его место, если с ним что-нибудь случится.

Может быть, то, что он остался в живых, — это знак. Я должен постараться полюбить ее. Ради нее. Ради нас. С этой мыслью Джорах повернулся на бок и уснул.

— ОНИ БЫЛИ НАСЛЕДНИКАМИ, НЕД. ОНИ УГРОЖАЛИ МОЕМУ ПРАВЛЕНИЮ. ЭТО СЛЕДОВАЛО СДЕЛАТЬ, — гулкий голос Роберта Баратеона разносился по Красному замку.

Джорах стоял вместе с другими северными лордами. Они молча ожидали дальнейших приказаний и случайно оказались свидетелями одного из самых яростных словесных сражений, какое Джораху приходилось наблюдать. Новости об окровавленных свертках, положенных к ногам нового короля, за ночь и утро распространились по всей столице. Останки принца Эйегона и принцессы Рейенис, завернутые в алые плащи. Элию Мартелл тоже нашли, изнасилованную и мертвую. Джорах не видел их тел, но его лорд и король видели. Эддард Старк стоял, выпрямившись, во главе своих людей и свирепо смотрел на Роберта, стоящего рядом с Железным Троном.

Трон показался Джораху чудовищным — тысячи мечей, сплавленных в огромную глыбу, лишь отдаленно напоминающую сиденье. Не понимаю, зачем королю нужно сидеть на троне, утыканном подобиями мужских членов. Несмотря на серьезность ситуации, Джорах с трудом сдерживал улыбку. Впрочем, тронный зал выглядел весьма впечатляюще. Высокий потолок покоился на гладких колоннах. Знамена Таргариенов сняли; убрали и драконьи черепа, которые, по слухам, стояли в зале. Жаль, что мне не удалось их увидеть, и теперь уже вряд ли удастся. В материнских книгах было много написано о драконах — эти чудовища появлялись в историях и песнях Вестероса так же часто, как и кровь.

— Они были детьми, Роберт, — тихо сказал лорд Эддард. — Их зверски убили. Правосудие должно свершиться.

— Это ВОЙНА! — громовым голосом произнес Роберт. Он еще не вполне оправился от ран, но ярость придала ему сил. — Ты отлично знаешь, что пока они были живы, мое право на трон было под сомнением. Это следовало сделать, Нед, и тебе это известно.

Эддард Старк сжал кулаки.

— Я не могу поддерживать человека, который оставляет безнаказанным детоубийство. Не важно, чьи это дети, врага или друга, — это дети! — С этими словами лорд Эддард повернулся к своим людям. Джорах выпрямился. — Мы отправляемся к Штормовому Пределу, — сказал он напряженным, мрачным голосом. Было видно, что Старк в ярости и прилагает все усилия, чтобы не выплеснуть ее на короля.

— НЕД! — закричал Роберт, когда они выходили из тронного зала. — НЕД, ВЕРНИСЬ! ЭТО ПРИКАЗ! ВЕРНИСЬ НЕМЕДЛЕННО! НЕД!

Джорах напрягся — ему подумалось, что ему в спину вот-вот вонзится копье. Но им никто не чинил препятствий. Король и его люди не двинулись с места, а северяне покинули Красный замок и Королевскую Гавань. Выйдя за городские стены, они соединились со своим основным отрядом и направились к Штормовому Пределу. «Итак, — думал Джорах, глядя на знамя Баратеона, реющее на главной башне Красного Замка, — король Роберт Баратеон, первый носитель своего имени, начинает свое правление с трупов двух детей и жены принца Рейегара». Ему стало неуютно. В воздухе витало напряжение; люди понимали, какие последствия может повлечь поступок их лорда. Если лорд Старк и король Роберт не помирятся, отношения между Севером и Югом навсегда останутся натянутыми.

Разумеется, Джорах считал, что у лорда Эддарда было полное право так поступить. Это дело чести. Если вещи, слишком гнусные даже для войны. Возможно, именно поэтому лорд Тайвин Ланнистер и отдал приказ. Теперь все проклинают Ланнистеров, а не Баратеонов. Весьма разумный способ выслужиться перед новым королем, которого он решил поддержать в самый последний момент. Джораху тошно было думать об этом.

Неужели мы променяли Безумного Короля на кровожадного?

Осада Штормового Предела

— Замок в осаде уже почти год. Готов поклясться, мы обнаружим внутри гору костей и нескольких людоедов, — заявил один из дружинников.

— Ага, а Тиреллы и Редвины стерегут гору мертвецов, — хмыкнул его товарищ. — Отличный повод греть свои жирные задницы подальше от битв и целыми днями обжираться.

— Отставить разговоры, — строго осадил их лорд Джиор. Воины тут же смущенно замолчали. Джорах усмехнулся. Он знал, каково это — получить замечание от отца. Почти приятно посмотреть, как это действует на других. — Этим людям пришлось гораздо тяжелее, чем вам. Они заслуживают уважения. Или, может быть, хотите провести пару месяцев, питаясь корками хлеба и мышами?

— Нет, м'лорд, — пробормотали дружинники, глядя в землю.

Впереди высился огромный замок. От одного взгляда на Штормовой Предел у Джораха захватило дух. Он читал о нем в книгах, но описания не шли ни в какое сравнение с реальностью. Ему была видна лишь огромная башня с бойницами. Остальной замок был скрыт за высокой и толстой крепостной стеной, сложенной из гладкого камня. Джорах читал легенду об этой стене.

— Говорят, эти стены защищены колдовскими чарами, — сказал он, глядя на отца. Следовало дважды подумать, прежде чем произносить это вслух. «Ты все время витаешь в облаках», — частенько говаривал Джиор Мормонт сыну. — «Это из-за того, что ты слишком много читаешь».

И на этот раз лорд Джиор лишь пренебрежительно фыркнул. Джораха спасла его тетка Мейдж, которая приехала прямо с Медвежьего острова, пожелав своими глазами увидеть окончание войны:

— Видно, только эти чары и удерживают Тиреллов, а уж они-то везде найдут, где укорениться.

— Говорят, что Дюрран, первый Штормовой король, построил его еще в Рассветную Эпоху, — сказал ей Джорах, ухватившись за возможность поделиться своими познаниями. — Боги убили его гостей и родственников, поэтому Дюрран Богоборец объявил им войну. Он построил шесть замков подряд, каждый выше и крепче предыдущего, но все они были разрушены штормами. Когда Дюрран строил последний, седьмой замок, ему помогли Дети Леса. С помощью магии они возвели стены, которые выдержали натиск бури. Боги не смогли разрушить этот замок, и Дюрран победил их. С той поры никто так и не смог взять Штормовой Предел.

Джиор хмыкнул.

— А я слышал, что Дюррану дал совет один мальчик, которого впоследствии стали называть Брандоном Строителем. Нельзя доверять легендам. Они меняются в зависимости от того, кто их рассказывает. — Отец неодобрительно взглянул на Джораха и, тронув коня, поехал вперед и присоединился к лорду Старку.

Мейдж прищелкнула языком.

— Мой брат никогда не питал пристрастия к песням и сказаниям. Помнится, твоей матери приходилось привязывать его к стулу, чтобы почитать ему что-нибудь из книжки. — Джорах стиснул зубы, хотя обычно он жадно слушал рассказы о матери. — Думаю, эти легенды напоминают ему о ней. — Мейдж подняла голову. — Мы, медведи, — грубые, жесткие, суровые. Мы не любим нежных слов, поэтому другие обижаются. Но вот что я скажу тебе — Джиор очень любил твою мать, души в ней не чаял. Иногда ты слишком напоминаешь ему о ней, а встретившись с такой сильной болью, медведю ничего не остается, как отстраниться. — Джорах понимающе кивнул. Мейдж вздохнула и мечтательно взглянула вперед. — Как думаешь, будет у нас сегодня битва? Давно я уже никого не убивала.

Джорах усмехнулся.

— Зависит от того, получил ли Мейс Тирелл ворона из Королевской Гавани. Может быть, ты зря проделала столь долгий путь, тетушка.

[BIG_ICE_BANG]

Мейдж разочарованно вздохнула.

— Жаль, если так. Ну что ж, есть еще пираты — их не мешает хорошенько поддеть медвежьим когтем, — добавила она и подмигнула Джораху, заставив его рассмеяться.

Войско приближалось к Штормовому Пределу. Отряд Мормонтов ехал сразу позади отряда Старков, поэтому Джорах хорошо видел, как при их приближении опустились флаги Тиреллов. Значит, битвы не будет. Лорд Старк выехал вперед в сопровождении лорда Мормонта и еще нескольких людей и в поле встретился с Мейсом Тиреллом и его свитой. Войско замерло в напряжении, ожидая засады.

Знамена Тирелла и Редвина перешли в руки северян, и Джорах увидел, как вражеские воины положили оружие на землю. Они сдались.

— Ни хрена себе, — с усмешкой пробормотала Мейдж.

Лорд Старк вернулся к войску и вручил знамена одному из своих людей.

— Осада снята! — выкрикнул он. — Штормовой Предел наш. Помогите тем, кто внутри. Они долго голодали и вряд ли смогут идти.

Войско двинулось по направлению к замку. Из-за крепостной стены доносились слабые крики — люди с облегчением радовались победе. Ворота замка открылись, и небольшой отряд северян направился внутрь, чтобы оказать помощь истощенным защитникам Штормового Предела. Джорах проехал сквозь ворота, спешился и увидел… живые скелеты. Он никогда раньше не видел столь истощенных людей. Кожа да кости. У многих не было сил носить доспехи, поэтому они просто сидели тут и там в нижнем белье, а некоторые вообще нагишом. Позже Джорах узнал, что они ели даже одежду.

Ему стало дурно от увиденного. Страдания этих людей были непередаваемы. Но не все были равны. По-видимому, Станнис Баратеон выбирал тех, кому достанется больше еды. Этот человек мог показаться бездушным, но в его поступках был стратегический расчет. Все члены его семьи — теперь уже королевской семьи — были относительно здоровы. Конечно, они были слабы и истощены, но в их глазах не было выражения смерти, как у других. Их быстро вывели из замка.

Сразу за ними появился еще один человек, и при виде его раздались возгласы: «Луковый рыцарь! Луковый Рыцарь!» Этот человек, изрядно поседевший, выглядел весьма смущенным проявленным вниманием. Он шел, прижимая к груди забинтованную руку. Его пальцы кровоточили. Заинтригованный, Джорах повернулся к воинам Баратеона и спросил, кто это.

— Это Давос Сиворт, — ответил один из них. — Он прибыл сюда не так давно. Как-то пробрался мимо редвиновских кораблей и привез нам еду.

— Он настоящий герой, — добавил другой. — Без него мы бы точно начали есть мертвецов.

— А почему «Луковый»? — спросил Джорах.

Солдаты расхохотались.

— Потому что он привез только лук и соленую рыбу. И как только его не выследили по запаху! Впрочем, грех жаловаться. Я больше никогда в рот лука не возьму, но он спас мне жизнь. Надо будет дома устраивать особый праздник по этому поводу, луковый день.

Воин снова засмеялся. Было видно, что после спасения ему хочется веселиться. Да и не ему одному. Куда ни кинь взгляд, мужчины и женщины обнимались и улыбались. Некоторые даже плакали от облегчения. Многие подходили к Джораху и благодарили его.

Джорах помог нескольким людям, которые не могли идти самостоятельно, — по одному сажал их на своего коня и отвозил к телегам, наполненным слабыми и ранеными. Оголодавшим защитникам замка и их семьям раздали еду. Те, кто не был занят никаким делом, наблюдали за тем, как сдается вражеская армия. Джорах ездил туда и сюда, развозя провиант тем, кто в нем нуждался.

Позже тем же вечером войско разбило лагерь за пределами замка. Джорах сидел у огня, ужинал и слушал, как дружинники перешучиваются и рассказывают похабные байки. У всех было оживленное настроение. Война окончена. Теперь уж точно. По крайней мере, их задача выполнена, и настало время праздновать. Судя по страстным стонам и вскрикам, доносящимся из палаток, некоторые мужчины и женщины из отряда Мормонтов уже начали отмечать победу.

— Лорд Старк уехал, — сказал лорд Мормонт, усаживаясь рядом с Джорахом. В руках у него была миска с едой. — Он взял с собой нескольких человек. Они направились в Дорн. Пришла весть, что его сестра находится там.

Джорах нахмурился.

— Разве мы не поедем за ним?

Лорд Джиор покачал головой.

— Нам приказано возвращаться домой. Война для нас окончена. Нужно похоронить мертвых, оказать помощь раненым и вернуться к мирным делам.

Похоже, война и вправду закончилась.

— Значит, королеву и ее детей оставят в покое?

Это был щекотливый вопрос, и Джорах уже знал, каков будет ответ.

— Сразу после заката к лорду Станнису прибыл гонец с посланием. Он не сообщил нам, каков приказ его брата, только сказал, что ему нужны люди для восстановления флота. — Джиор вернулся к еде, а потом, жуя, добавил. — В Вестеросе осталось лишь одно место, для которого требуется флот.

— Драконий Камень, — закончил за него Джорах. — Значит, Роберт-мясник, — хмуро произнес он. Джиор предостерегающе взглянул на него, и Джорах проглотил недосказанные слова… Роберт приказал убить невинных детей и женщину. Что для новоиспеченного короля несколько новых черепов? Сущие пустяки. «Беременную женщину», — уточнил он про себя и покачал головой.

— Это недостойное дело, — негромко отозвался Джиор. — Но мы должны смириться с этим, или восстание погибнет, не успев завершиться. — Он тяжело вздохнул. — Выброси это из головы, сын. Давай лучше подумаем о грядущем улове. Я тут подсмотрел, как в этих краях рыбаки делают сети…

НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ

Далее последовали многочисленные похороны. Как наследник Медвежьего острова, Джорах сопровождал отца на всех погребальных обрядах. Сначала хоронили их людей, потом людей их союзников. Но самые пышные похороны были устроены для Лианны Старк. Лорд Эддард не смог спасти свою сестру. Ее держали в Башне радости, в Дорне. В тот же день погиб еще один легендарный герой — сир Эртур Дейн, Меч Зари, пал в поединке с лордом Старком. Это был значительный подвиг для северного лорда. Джорах с интересом слушал рассказы о славных деяниях сира Эртура, совершенных им за долгие годы службы в Королевской гвардии. Вот было бы здорово посмотреть на тот поединок.

Винтерфелл был переполнен — очень многие приехали отдать дань почтения леди Лианне. Лорд Эддард привез ее останки из Дорна, чтобы похоронить в фамильной усыпальнице Старков. Джорах, одетый в черный дублет с зеленой оторочкой, почтительно склонил голову, когда Эддард, его брат Бенджен и еще несколько человек несли гроб в крипту. Никого из присутствующих, кроме членов дома Старков, туда не пустили. У Мормонтов была похожая усыпальница, только вместо статуй лордов стояли изваяния медведей.

Однажды и меня там похоронят, а шкура медведя, которого я убил на свое шестнадцатилетие, покроет гробницу. Джорах рассеянно коснулся медвежьего когтя, висящего на кожаном шнурке у него на шее. Он почувствовал его очертания сквозь толстую шерсть, и это его подбодрило. Гроб с останками леди Лианны исчез в крипте, и те, кому было дозволено войти, скрылись внутри. Прежде чем войти в крипту, леди Кейтилин Старк помедлила мгновение. К груди она прижимала дитя. Еще одна женщина, кормилица, держащая второго ребенка, хотела было тоже войти, но леди Кейтилин резко остановила ее. Джорах не расслышал, что она сказала, но кормилица поклонилась и унесла младенца прочь.

Джорах вопросительно взглянул на отца, который, по обыкновению, был хмур. Разве у Кейтилин Старк родилась двойня? Вроде бы об этом не объявляли… Выбросив эту мысль из головы, он последовал за отцом к поминальному столу, который ломился от яств и напитков. Король Роберт привез с собой множество менестрелей и арфистов — они пели и играли, пока пирующие тихо переговаривались друг с другом. Джорах налил себе вина и с наслаждением сделал глоток. У Старков всегда есть хорошее вино.

Лорд Джиор казался расстроенным. Его чело было еще более мрачным, чем обычно.

— Ты хорошо знал Лианну, отец? — спросил Джорах, думая, что ее смерть огорчила отца больше положенного.

Джиор наконец поднял на него глаза и несколько раз моргнул, словно пытаясь отогнать невеселые мысли.

— Не так хорошо, как ее отца и старшего брата, — ответил он. Словно отвечая на вопросительный взгляд Джораха, он наконец высказал, что его тревожит: — Я думаю о том, чтобы надеть черное.

Беда не приходит одна

ШЕСТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

На Медвежьем острове было необычайно холодно. Холод, словно волна, окатывал Джораха с головы до ног, пробираясь под шерстяную одежду и заставляя дрожать. Джорах потуже запахнул плащ. Морские брызги нежно коснулись его щек, и от этого соленого поцелуя он вздрогнул еще сильнее. Стоя на краю причала, Джорах наблюдал, как слуги укладывают вещи отца в лодку, которая должна доставить его с острова на материк. Джиор Мормонт, одетый в черное, молча стоял рядом с ним.

[BIG_ICE_BANG]

Несмотря на то, что отец принял решение вступить в Ночной Дозор, он продолжал обучать Джораха тонкостям дипломатии и торговли. Их дом не славился богатством, поэтому, чтобы выжить, нужно научиться считать деньги. По-видимому, Джорах хорошо зарекомендовал себя перед отцом во время восстания Роберта, но теперь он жалел об этом. Возможно, если бы я не отличился тогда, отец не отправился бы на Стену. Джиор говорил о чести и о том, что хочет посвятить остаток жизни полезному делу, но Джорах все равно чувствовал себя брошенным.

— Мы готовы, м’лорд, — сказал лодочник.

Джорах застыл. В этот момент он как никогда остро почувствовал утрату. Боль пронзила его сердце, и он стиснул зубы, чтобы не застонать. Джиор повернулся к нему. Джорах неохотно поднял глаза и встретил невозмутимый взгляд отца. Да, его отец был истинным северянином. Даже несмотря на грядущую разлуку, он смотрел на него строго и бесстрастно. В его голубых глазах не было и тени печали. Джиор положил тяжелую ладонь Джораху на плечо и тихо промолвил:

— Помни, чему я тебя учил. Помни наш девиз. Помни свой долг перед нашими людьми. Помни, что ты мой сын.

Джорах едва подавил усмешку. Сын… я был твоим сыном, пока ты не надел черное. Теперь у Джиора Мормонта нет иной семьи, кроме черных братьев. В тот день, когда ты принес обет, я стал сиротой. Джораху стало горько. Почему ты решил, что тебе нужна другая семья? Зачем бросать старую? Неужели ты настолько разочаровался в своих родных? Впервые в лице отца Джорах увидел какие-то эмоции — не сожаление и не тоску, как он надеялся. Нет, он увидел настойчивость. Он хочет убедиться, что я все понял. Не стоит расставаться в плохих отношениях. Джорах почтительно опустил взгляд и откашлялся.

— Для меня большая честь быть лордом Медвежьего острова и твоим сыном. — Он поднял глаза. — Я не подведу тебя, отец.

Джиор крепко сжал его плечо — единственный знак его расположения. Мы — северяне, нежности у нас не в ходу. Бывший лорд Медвежьего острова снял с пояса меч и вручил его Джораху. Длинный Коготь. Джорах с благоговением принял меч, и в его ладонь удобно легла рукоять, украшенная медвежьей головой. Валирийская сталь. Немногие дома Вестероса могут похвастаться столь ценным оружием. Если найти правильного покупателя, за этот клинок дадут больше, чем за весь Медвежий остров.

— Он твой, — произнес Джиор, отпуская меч. — Будь достоин его.

Джорах кивнул и повесил меч на пояс. Вес древнего клинка не заставил его дрогнуть, наоборот, только укрепил его. Он словно стал выше. Гордость переполняла его сердце.

— Прощай, отец, — сказал он более твердо и торжественно, чем собирался.

— Прощай, Джорах, сын мой, — ответил Джиор. — Напиши мне, когда ребенок родится. — Он резко повернулся и сел в лодку. Джорах смотрел, как лодочники отшвартовываются от причала и направляют суденышко в сторону материка. Отец так и не обернулся.

Джорах все смотрел и смотрел ему вслед, пока паром не превратился в маленькую точку на горизонте. Наконец он вернулся в Медвежий чертог, и там все приветствовали его новым титулом. Джорах Мормонт, лорд Медвежьего острова.

Однако последнему желанию предыдущего лорда не суждено было сбыться…

ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ

Каждую комнату, каждый угол Медвежьего чертога наполняли крики. Джорах слышал их везде, куда бы ни пошел. Звуки, отражавшие страдания его жены, преследовали его, словно призрак. Ребенок вот-вот должен быть родиться — и, учитывая, что леди Мормонт впервые доносила его до срока, была надежда, что он родится живым. Предыдущие две беременности закончились выкидышем — оба раза плод еще не созрел настолько, чтобы сформироваться. Но этот должен выжить. Мой первейший долг лорда — дать острову наследника. Это моя основная задача.

Вырвавшись из чертога, Джорах нашел себе убежище на галерее, выходящей на тренировочный двор. Там было пусто — на остров уже опустилась ночь. Елена рожала большую часть дня. Надеюсь, это скоро кончится. Джорах крепко сжал деревянные перила. Ему пришло в голову, что было бы правильным поступком съездить в Темнолесье и помолиться в богороще. Он не был религиозным человеком, но стоять и ничего не делать было невыносимо.

Внезапно в чертоге стало ужасающе тихо. У Джораха все внутри перевернулось. Значит, все закончилось. Выйдя с галереи, он снова вошел в чертог и направился в покои, где Елена давала жизнь их ребенку. С каждым шагом ему становилось все более тревожно. Слишком тихо. Почему не слышно крика новорожденного и восхищенного шепота служанок? По крайней мере, почему не слышно, как плачет жена?

— Милорд, — обратилась к нему повитуха. Ее руки и передник были запачканы кровью, и даже на щеке виднелись алые брызги. Слишком много крови. Джорах похолодел, его сердце замерло в тревоге.

— Говори, что там, — тихо сказал он, видя, что повитуха колеблется.

Та крепко сцепила руки и опустила глаза.

— Ребенок родился мертвым, милорд. И… ваша жена не пережила роды. Мне жаль, милорд.

Джорах шумно выдохнул, словно его ударили в живот. Елена?.. Он прошел мимо повитухи в комнату. Служанки быстро убирали беспорядок. Джорах не знал, куда смотреть. Его жена лежала на кровати, бледная и неподвижная. На ее белом как полотно лице застыли капельки пота, лоб был нахмурен, словно она все еще пыталась вытолкнуть ребенка в мир. Джорах прикоснулся к ней — гораздо нежнее, чем касался раньше. Он был уверен, что Елену погубила его неспособность полюбить ее. Она была несчастлива… и это лишило ее сил. Да, она всегда была слаба здоровьем, но он не сделал ничего, чтобы улучшить ее состояние.

— Оставьте меня, — тихо приказал он. — Я сам. — Это самое меньшее, что я могу сделать. Служанки и повитухи с поклоном удалились. Глубоко вздохнув, Джорах взял кувшин с теплой водой и закончил смывать кровь с тела жены. — Прости меня, Елена, — прошептал он.

Он был удивлен, насколько сильной оказалась его скорбь. Может, он и не любил ее, но со временем они стали добрыми друзьями. Елена разделяла его пристрастие к сказаниям и часто просила его почитать что-нибудь перед сном. Эта женщина за прошедшие десять лет многое пережила вместе с ним. Джорах неожиданно понял, что завтра и во все последующие дни он будет просыпаться без нее, и это глубоко опечалило его. Он привык к Елене, и теперь скорбел об утрате.

Покончив с омовением, Джорах выпрямил ей ноги и накрыл шерстяным одеялом. Поцеловав ее в висок, он откинул волосы с ее лица и пальцами разгладил нахмуренное чело. Теперь она обретет покой. Может быть, даже счастье. Какая странная мысль. Джорах от всей души надеялся, что так и будет. Отдав последние почести Елене, Джорах наконец обратил внимание на неподвижное маленькое тельце, завернутое в окровавленное одеяло. Его прошиб холодный пот. Ему не хотелось это видеть… это был его ребенок.

Джорах медленно развернул одеяло и оглядел своего мертворожденного сына. Волосы младенца, запачканные кровью, были светлыми, как у него самого. Ребенок лежал, свернувшись клубочком и прижав ручки к груди, словно в утробе матери. Он был совсем крошечным. Джорах впервые видел собственного ребенка. Подавив рыдания, он легонько прижал палец к маленькой ладошке. Его скорбь удвоилась. Сын. Он не смог сделать ни одного вздоха в этом мире. Невозможно сказать, почему. Тельце малыша выглядело полностью сформированным и здоровым. Джорах не мог найти в нем ни единого недостатка, ребенок был… совершенным.

Он одним пальцем смыл кровь, очень осторожно, чтобы не повредить крошечное тельце. Джорах видел новорожденных и прежде, но собственное дитя было для него драгоценным и неповторимым.

— Мой сын, — еле слышно выдохнул он, превозмогая боль, стиснувшую ему легкие и горло. — Мой сын. — Его сердце разрывалось от тоски, которой он раньше никогда не ведал. Джораху хотелось стать для своего сына больше, чем лордом и мастером над оружием, — он хотел быть добрым и любящим отцом. Его тетка посмеялась бы над ним, а отец был бы разочарован, однако при виде воплощения украденной мечты сердце Джораха наполнилось неизведанной ранее любовью.

Раньше он страшился отцовства и считал, что с появлением ребенка закончится его молодость и он станет добропорядочным и мрачным, как его отец. А теперь ему страстно хотелось испытать то, чего теперь узнать не суждено. Джорах подавил в себе это желание, прежде чем горечь потери сведет его с ума. Несколько слезинок стекло по его щеке. Он поцеловал своего сына в лоб и завернул в чистое одеяло.

Взяв младенца на руки, Джорах вышел из покоев, предоставив мейстеру подготовить тело Елены к похоронам. Он вышел из чертога и, вздрагивая от холодного ночного воздуха, направился в крипту Мормонтов. Освещая себе путь факелом, Джорах молча шествовал мимо древних могил, в которых покоились его предки, пока не дошел до собственной гробницы, возведенной после того, как он прошел обряд совершеннолетия. Рядом находилась гробница его отца. Каменные плиты были укрыты медвежьими шкурами.

Укрепив факел в кольце на стене, Джорах осторожно положил тело сына на свою погребальную плиту. Он взял лопату и принялся копать яму. В крипте Мормонтов покоились только те, кто прошел древний обряд, однако для своих детей Джорах сделал исключение. Рядом с его гробницей уже теснились две маленькие могилы. Джорах не знал, какого пола были его нерожденные дети, поэтому на каждом могильном камне было нацапарано просто «Дитя». Он копал и копал, стараясь работой заглушить свою боль.

Когда могила была готова, Джорах отставил лопату в сторону и взял в руки мертвого младенца. Снова поцеловав его в лоб, он плотно обернул его одеялом.

[BIG_ICE_BANG]

— Ты стал бы замечательным наследником Медвежьего острова, Геральт Мормонт, — прошептал он, нарекая своего сына. — Покойся со своими братьями, и вся семья будет рада встретить тебя, пока твой отец не присоединится к вам. — Он осторожно положил маленькое тельце в могилу и засыпал землей. По щекам вновь потекли слезы, но он не прекратил работу, чтобы вытереть их.

Как только могила была закопана, Джорах отколол от стены кусок камня и нацарапал на нем «Геральт Мормонт». Установив его в головах могилы, он позволил себе еще несколько мгновений предаться скорби, а потом похоронил ее в своем сердце, как и подобает северянину. Сняв факел со стены, он вышел из крипты. В его лице появилась непривычная для него суровость.

Ночь еще не закончилась. Вернувшись в кабинет, Джорах зажег свечу и написал два письма. Одно было к Гловерам из Темнолесье, сообщавшее о кончине их дочери. Второе предназначалось отцу.

Отец,

Теперь я вдовец и трижды не состоявшийся отец. У Медвежьего острова нет наследника.

Твой сын Джорах.

Письмо получилось кратким, но в нем было все, что его отцу следует знать. Джорах отправил оба письма с воронами и остаток длинной ночи провел без сна. Он не мог спать спокойно, пока Елену, по желанию ее родителей, не похоронили в Темнолесье. Она упокоилась в богороще, рядом со своими предками. К чести Гловеров, они не винили Джораха за смерть дочери, хотя он думал, что на их месте именно так бы и поступил.

После похорон Джорах некоторое время пытался забыться. С наступлением сумерек он старался ненадолго забыть о том, что он лорд Медвежьего острова, и утешался в обществе рыбачек и выпивки. Кроме того, он сосредоточился на том, чтобы увеличить торговлю рыбой и тем самым заработать больше денег. Это было скучно, но необходимо. Прошли месяцы, не принесшие с собой никаких событий, пока…

— М’лорд! — позвал его гонец.

Джорах, обнаженный по пояс, стоял по колено в воде, помогая вытаскивать сеть. Он вытер пот со лба и взглянул на берег. Гонец спешился и подбежал к нему.

— Успокойся и расскажи, из-за каких вестей ты едва не загнал коня? — спросил Джорах запыхавшегося паренька.

Тот вручил ему свиток. На печати был вытиснен лютоволк. Еле переводя дух, юноша просипел:

— Дом Грейджоев объявил войну!

Осада Пайка

На развернутом пергаменте подтаивала сломанная восковая печать с изображением лютоволка. В мерцающем свете свечи было трудно разобрать слова, но они накрепко запечатлелись в памяти Джораха:

Джораху Мормонту, лорду Медвежьего острова.

Виктарион Грейджой захватил Ланниспорт. Родрик Грейджой ведет свой флот на Сигард. Лорд Бейлон Грейджой объявил себя королем Железных островов и хочет захватить Семь Королевств. Собирайте людей и выдвигайтесь на юг, к Рву Кейлин. Там мы объединим свои силы и обсудим стратегию. Собирайтесь быстро, время не на нашей стороне.

Эддард Старк, лорд Винтерфелла и Хранитель Севера.

Война. Джорах потер небритый подбородок. Теперь отец далеко, и ему не у кого попросить совета. Придется самому отдавать приказы. Одно дело смотреть на карту и руководить воображаемыми войсками и совсем другое — отдавать распоряжения, понимая, что они будут воплощены в жизнь. Джорах знал, что его люди будут рады этой войне. Дом Грейджоев издавна досаждал дому Мормонтов. Разбойники с Железных островов время от времени делали набеги на остров, пытаясь заплатить проклятую железную цену за провиант, женщин и золото. Если нам удастся прикончить лишний десяток кракенов, жителям Медвежьего острова это пойдет только на пользу.

— Что за новости, кузен?

Джорах обернулся. В дверях стояла его двенадцатилетняя кузина, сжимая в руке тренировочный меч. Ее волосы были взъерошены, на щеке виднелись брызги грязи. Дейси, старшая дочь его тети, была столь же воинственна, как и мать. Джорах наблюдал за ее тренировками и даже иногда сам давал ей уроки. Дейси собиралась стать воительницей, о которых говорилось в легендах дома Мормонтов. Она обожала вырезанную из дерева женщину, держащую в одной руке младенца, а в другой — боевой топор, и считала ее примером для подражания, хотя история этой женщины не сохранилась. Джорах проводил целые часы, придумывая для Дейси подходящую историю, и они часто соревновались, кто придумает лучше. Он любил свою двоюродную сестру как родную.

— Кровь, — ответил он, кладя свиток на стол. — Похоже, будет много крови. — Джорах встал, проведя рукой по преждевременно поредевшим волосам. Опершись кулаком на стол, он взглянул на Дейси. Та выглядела обрадованной. Девочка напоминала Джораху самого себя в ее возрасте. Она хочет доказать, на что способна, почувствовать вкус битвы, поучаствовать в настоящем деле. Если бы Дейси была на пару лет постарше, Мейдж, скорее всего, попросила бы его взять ее с собой в качестве оруженосца. Именно этого Дейси сейчас и хочет. — Дом Грейджоев атаковал Ланниспорт и объявил войну Семи Королевствам и нашему королю.

— Значит, королю понадобятся медведи, — ответила Дейси, спокойно глядя ему в глаза. — Мы сражаемся с кракенами с того дня, как получили Медвежий остров.

Она знает историю нашего дома. Джорах улыбнулся.

— Да, Мормонты понадобятся королю, но ты еще слишком молода, — сказал он, не давая ее надежде укорениться.

— Но я уже готова! — заявила Дейси, расправив плечи, чтобы казаться выше и старше. — Мать говорит, я сражаюсь не хуже, чем она в моем возрасте.

— Может, и так, — согласился Джорах, — но, чтобы отправиться на войну, тебе нужно сражаться не хуже, чем она сейчас. Ты еще медвежонок, кузина, — ласково добавил он. В глазах Дейси отразилось разочарование, и Джораху было неприятно расстраивать ее, но он знал, что прав. Подойдя к ней, он положил руку ей на плечо и сказал: — Настанет время, когда и тебе придется отправиться на войну. Побереги свой пыл и храбрость. Тебе понадобится и то и другое, чтобы остаться в живых. — Джорах позволил себе слабо улыбнуться. — Побудь ребенком еще немного, Дейси. Поверь мне, быть взрослым не так уж и здорово.

Она тяжело вздохнула и кивнула.

— Ладно. Схожу позову маму.

Мейдж будет править островом вместо меня, пока я буду на войне. Джорах кивнул, и Дейси вышла. Он думал о том, сколько воинов — как мужчин, так и женщин — сможет взять с собой на юг. В моем доме знают, как сражаться с Грейджоями. Джорах начал подсчитывать, сколько провианта ему понадобится, когда в кабинет вошла его тетка.

— Дейси говорит, началась война с Грейджоями. Ты готов послужить государству, племянник?

Джорах поднял глаза на Мейдж. Та, по своему обыкновению, была одета в шерсть и вареную кожу, словно по первому зову готова выступить в поход.

— Лорд приказал созвать знамена и отправиться к Рву Кейлин. Сигард под ударом, им нужна помощь. У нас есть один день на сборы, на следующее утро выдвигаемся. Пока я не вернусь, возлагаю на тебя заботу о благополучии Медвежьего острова и его жителей, — произнес он предписанные обычаем слова.

Мейдж склонила голову.

— Это твой первый поход без отца. — Джорах заставил себя сохранить невозмутимое выражение лица. — Давно пора. Ты слишком много времени провел у рыболовных сетей. Война — это как раз то, что тебе нужно. Напомни этим Грейджоям, почему им так и не удалось захватить Медвежий остров.

ТРИ НЕДЕЛИ СПУСТЯ

— Дорогу лорду Джораху! — выкрикнул глашатай. Воины медленно расступались, позволяя Джораху въехать в Ров Кейлин. Рядом ехал знаменосец; стяг с гербом дома Мормонта гордо реял на ветру. Они спешились, и слуга провел Джораха в замок. В большом зале у широкого стола собралась небольшая группа мужчин. Джорах заметил знамена Амберов, Грейстарков, Карстарков, Ридов… да, он знал всех присутствующих. Их лорд позвал их, и все они явились на службу.

— Милорд, — приветствовал Джорах лорда Эддарда Старка, сидящего во главе стола.

— Мы рады видеть вас, лорд Джорах, — ответил ему лорд Эддард. — Итак, мы все собрались и можем обсудить поход, — произнес он. Голоса беседующих тут же стихли. Эддард Старк встал и подошел к карте Вестероса. Джорах занял последнее свободное кресло и взглянул на карту. На Железных островах, Ланниспорте и Сигарде стояли деревянные кораблики. — Пока мы разговариваем, дом Маллистеров держит оборону против Грейджоев. Брат короля, лорд Станнис, отправил флот, чтобы перехватить Железный флот здесь, — лорд Старк указал на Светлый остров. — Король приказал нам оказать помощь Сигарду, если они еще не заставили Грейджоев отступить. Если кракены уйдут обратно в море, тогда мы отправимся на Пайк. Лорд Бейлон поднял восстание — это измена. Он думает, у нашего короля мало верных союзников. Мы докажем ему, что он жестоко ошибается.

Джорах смотрел на карту, представляя себе битву. Железный флот — грозная сила, а Грейджои — опытные мореходы, море у них в крови. Несмотря на это, им придется сражаться против объединенного флота всех Семи Королевств. У Редвинов тоже много кораблей. Джорах заметил на карте флажок с их гербом рядом с гербом лорда Станниса. Если Железный флот не дрогнет под их натиском, то на суше им точно не выстоять, ведь против них под знаменем короля Роберта будут биться все Семь Королевств.

[BIG_ICE_BANG]

Если между королем и лордами и были какие-то разногласия, они исчезли в тот миг, когда Бейлон Грейджой дал им повод вновь объединиться. Даже лорд Эддард помирился с королем. Джорах видел это много лет назад, во время похорон леди Лианны. Общее горе сплачивает людей, заставляет их забыть о вражде и распрях.

— Выступаем на рассвете, — заключил лорд Эддард, и совет был распущен. Покинув Ров Кейлин, Джорах вернулся к своему отряду. Спешившись перед своей палаткой, он начал привязывать лошадь, как вдруг заметил знакомую взъерошенную шевелюру, тут же скрывшуюся из виду.

«Только не это», — подумал он. Как и следовало ожидать, после недолгих поисков ему удалось вытащить на белый свет Дейси Мормонт, прячущуюся среди мешков с зерном.

— Кузина, — резко произнес Джорах, скрестив руки на широкой груди. — Это не Медвежий остров.

Дейси встала на ноги и одарила его свирепым взглядом.

— Со всем уважением, кузен, это — Медвежий остров, — она указала на окружающих. — Ты не замечал меня неделями. Еще немного, и никто бы ничего не узнал, — пробурчала она, точно так же скрестив руки на груди.

— А что ты сказала матери? — спросил Джорах, неприятно удивленный тем, что только сейчас заметил ее. Странно, что до сих пор он не получил гневного письма от Мейдж с известием об исчезновении Дейси.

При этих словах на лице девочки промелькнуло виноватое выражение.

— Она… думает, я в Винтерфелле… помогаю леди Кейтилин… пока мужчины в походе. — Дейси прикусила губу и подошла к нему. — Пожалуйста, не говори ей! Позволь мне остаться! Я хочу сражаться!

Ухмылка исчезла с его губ.

— А потом твоя мать сдерет с меня шкуру на ремни? Благодарю покорно. — Дейси умоляюще смотрела на него. — Нет, Дейси. Ты не можешь остаться. Здесь слишком опасно. Я имею в виду не только битву. Война превращает мужчин в диких зверей.

— А что если я напишу матери и расскажу правду? — воскликнула Дейси. — Тогда ты позволишь мне остаться?

Джорах вздохнул и оценивающе посмотрел на нее.

— Ну ладно, — неохотно ответил он. — Пиши письмо. Пока будешь оставаться в моей палатке. Не выходи за пределы лагеря. А если на нас нападут, да не допустят этого Старые боги, спрячься и не высовывайся.

Дейси кивнула, улыбаясь до ушей. Она тут же расположилась в его палатке и принялась строчить письмо. Джорах раздраженно потер щеку.

— Еще не хватало на войне нянькой работать, — проворчал он себе под нос.

К тому времени как войско достигло Сигарда, пришел ответ от Мейдж. Она позволила своей дерзкой дочери остаться, однако Джорах должен был держать Дейси подальше от битвы, поэтому он назначил девочку своим оруженосцем. Если ей так не терпится узнать вкус войны, я позабочусь о том, чтобы этот вкус оказался как можно более горьким. В следующий раз ей не захочется покидать теплую постельку на Медвежьем острове. К чести Дейси, она безропотно выполняла все его приказы, даже когда он поручал ей самую грязную и нудную работу.

Теперь, когда вот-вот начнется сражение, Джорах был озабочен тем, чтобы держать Дейси подальше от поля боя. Однако, похоже, предосторожности оказались излишними. Сигард отбил атаку Грейджоев и без помощи союзников. Джорах вместе с другими лордами приехал в Сигард и с радостью обнаружил, что король тоже там. Роберт Баратеон привел на юг все свои силы — тысячи хорошо вооруженных воинов, готовых захватить Железные острова. Учитывая, что над островами виднелся дым, Джорах предположил, что некоторые отряды уже атакуют Бейлона Грейджоя. Лорд Старк, посовещавшись с королем и великими лордами, вернулся к своим вассалам.

— Замок Ботли захвачен. Сейчас наши люди сражаются в Лордспорте. К тому времени как мы переправимся на остров, город будет взят, — сообщил лорд Эддард.

— Значит, остается только Пайк, — заметил лорд Карстарк.

— Именно так, — Эддард Старк кивнул. — Как только высадимся, начинаем осаду. Выстройте своих людей вот так, — он разложил карту на коленях и показал всем, где разместить отряды. Джорах заметил сторожевую башню, где ему предстоит поставить своих людей. Легко запомнить. — Король Роберт привез осадные орудия. Как только стена рухнет, начинаем штурм. Сегодня мы покончим с этим мятежом.

— Да! Так и будет! — согласились все.

Джорах сжал рукоять Длинного Когтя, рассеянно погладил резного медведя. Вокруг него сновали взбудораженные, встревоженные люди. Мгновения перед кровопролитной схваткой всегда самые долгие. Ждать невыносимо… Это почти сродни безумию — удерживать внутреннего зверя до того момента, когда его можно будет выпустить наружу. В воздухе повисло предвестие смерти. Вернувшись к своим людям, Джорах выпрямился в седле. Сейчас ему предстоит доказать им, что он — достойный воин и командующий, чтобы завоевать их уважение и доверие в следующих битвах. Войско сильно настолько, насколько силен командир. Отец был хорошим командующим. Люди с радостью шли за него на смерть. Мне нужно сделать так, чтобы они и ради меня готовы были идти в бой.

Поступил приказ садиться на корабли. Как только последний человек взошел на борт, корабли отчалили в сторону Пайка. Джорах смотрел на дым, поднимающийся над замком и городом, где только что закончилось сражение. Его люди разминались перед битвой. Некоторые женщины собирали волосы в конские хвосты, прежде чем надеть шлем, — у кого были шлемы. У каждого на груди был изображен медведь Мормонтов. Это мои люди. Они здесь, потому что я привел их сюда. Нужно сказать речь. Отец всегда говорил речь перед битвой.

Тяжело ступая по ходящей ходуном палубе, Джорах встал у руля, где все могли его видеть.

— ДОМ МОРМОНТОВ! — громко произнес он, перекрикивая шум волн и ветра. Его люди смолкли и обратили внимание на него. Многие из них были бывалыми воинами, закаленными в битвах, и глядя на них, Джорах чувствовал свою неопытность. Он участвовал в восстании Роберта, но все равно под жесткими взглядами островитян ощущал себя скорее оруженосцем, чем ветераном. Собравшись с духом, он крепче сжал рукоять Длинного Когтя. Я — лорд Медвежьего острова. — Нам предстоит сразиться с нашими заклятыми врагами, которые разоряли наши дома и убивали наших близких. Кракены осмелели, но все равно боятся нас. Они решили переместиться от нас подальше, на юг. С чего бы? Видно, им надоело уворачиваться от медвежьих когтей!

Его поддержали выкриками «Да, точно! Так и есть!»

— Мы — Мормонты, — продолжил Джорах, гордо подняв голову. Реющие знамена дополняли задуманную им героическую картину. — Полакомимся кальмарами! Вперед!

— ВПЕРЕД! — эхом отозвались его воины.

— Мы лучше всех знаем, как убивать кракенов! Так?

— ТАК!

Джорах взглянул на берег. Почти доплыли.

— Так давайте попируем! — его голос дрогнул от ярости. — Покажем им, где кальмары зимуют, чтоб они наложили в штаны от страха! Пусть видят, кто к ним идет! Братья и сестры Медвежьего острова! Где мы стоим?

— ЗДЕСЬ МЫ СТОИМ! — взревели островитяне, колотя оружием о щиты в такт словам.

Джорах обнажил Длинный Коготь и поднял его над головой. Его кровь кипела, разгоряченная его словами и ответом его людей. Все на корабле были возбуждены и готовы к битве. Корабль дрогнул, ткнувшись носом в мелководье. Моряки вытравили якорь, а воины приготовили оружие.

— Мы — Мормонты. Каждый из нас стоит десятка кракенов! — Джорах, покинув свое место у руля, подошел к борту судна. — БРАТЬЯ И СЕСТРЫ! — выкрикнул он, ступая на сходни, спущенные в воду. — ДОМ МОРМОНТОВ! — Он выждал, пока его люди приготовятся к сходу на берег, и спокойно сказал: — Охота на кальмаров открыта.

Раздался громовой рев, и Джорах быстро спустился по сходням в воду. Их корабль причалил рядом с Лордспортом, а другие суда направлялись на Пайк, возвышающийся на неприступной скале. Вода доходила почти до колена, и Джораху приходилось ступать осторожно, чтобы не поскользнуться и не утонуть в доспехах. Высоко подняв Длинный Коготь, он вывел свой отряд на сушу, где их поджидало войско союзников. Он выстроил своих людей, как было отмечено на карте, и принялся наблюдать, как стреляют осадные орудия. Его воины выкрикивали оскорбления в адрес осажденных Грейджоев:

— Эй вы, рыбехи тухлые!

— Медведи порвут кальмаров!

— ЗДЕСЬ МЫ СТОИМ!

[BIG_ICE_BANG]

Джорах был горд тем, что смог так воодушевить их. Он с удивлением понял, что и сам с нетерпением ждет сражения. Каждый раз, когда камень не причинял вреда стене, его люди издавали разочарованные возгласы, и Джорах вместе с ними. Мормонты и Грейджои веками враждовали друг с другом. Джорах был рад возможности отплатить людям, которые в былые времена грабили его остров.

— Джорах! — позвал его кто-то. Он обернулся и увидел в строю Дейси. На девочке были доспехи, которые были ей велики, а в руке она держала булаву втрое толще ее руки.

Чувствуя, как внутри закипает раздражение, Джорах подошел к ней.

— Тебе здесь быть не полагается, — резко сказал он ей.

— Я уже здесь, и тебе меня не остановить, — так же резко ответила Дейси.

— Да ты эту булаву еле держишь. Тебе что, смерти захотелось? Возвращайся на корабль и жди, пока я за тобой не приду, — решительно приказал Джорах.

Дейси упрямо посмотрела на него.

— Может быть, я здесь, чтобы защитить тебя. Я твой оруженосец, и мне полагается быть рядом с тобой и помогать тебе. Я должна защищать лорда Медвежьего острова!

Джорах медленно выдохнул, стараясь сдержать гнев.

— Если мне придется отвлекаться, чтобы присматривать за тобой, я могу получить ранение, — сказал он. — Если хочешь защитить меня, оставайся на корабле и никому не мешай. Так я буду знать, что ты в безопасности, и смогу сосредоточиться на том, чтобы победить. — Дейси нахмурилась, хотя выражение ее лица едва можно было разглядеть из-под шлема, наползающего на глаза. — Ступай, девочка, — добавил Джорах уже мягче. — Увидимся после битвы.

— Обещаешь? — спросила она, и на этот раз Джорах разглядел страх в ее глазах.

— Даю слово. А сейчас… — Джорах осекся, увидев, как камень наконец попал в сторожевую башню. Та упала на стену, в которой образовалась брешь. Дружинники разразились торжествующим хохотом. Какой-то воин в красных одеждах побежал туда, размахивая пылающим мечом. Выглядело это устрашающе. — Дейси, бегом на корабль! — приказал Джорах. — ВПЕРЕД! — взревел он и побежал по направлению к разрушенной стене, следуя за огненным мечом.

Не успела осесть пыль от оседающей каменной крошки, как Джорах уже ворвался в брешь прямо в толпу Грейджоев. Воин в красном c боевыми воплями размахивал мечом, поджигая своих противников. Джорах вступил в схватку более обычным способом. Защитники, вероятно, не ожидали, что он врубится в самую гущу, но Джорах поступил именно так. Длинный Коготь со звоном вонзался в тела. Джорахом овладело боевое безумие. Он не помнил, как его зовут и где он находится. Для него существовала лишь битва — выпад, удар сплеча, шаг назад, снова удар…

В какой-то момент Джорах почувствовал боль, но его поглотила жажда крови и он продолжил прорубаться сквозь Грейджоев, как нож сквозь масло. Его люди и другие бойцы тоже прорвались сквозь брешь на подмогу. Вместе они заставили Грейджоев отступить. Некоторые из союзников уже захватили стену — Джорах видел их знамена: Старки, Карстарки, Баратеоны. Вокруг него сражались его люди. Джорах с удовлетворением отметил, что островитяне с особой легкостью сминают кракенов. У многих были личные счеты с Грейджоями.

Наряду с боевыми криками раздавались вопли раненых и умирающих — кого-то зарубили, кого-то затоптали в схватке. «Мне отрубили руку, я не могу ее найти», — причитал кто-то неподалеку. Джорах не смог толком разглядеть, кто кричит, — на него напал один из Грейджоев, вооруженный гарпуном. Длинный Коготь одним ударом разрубил гарпун пополам. Пораженный ужасом кракен не успел взмолиться о пощаде — Джорах вонзил меч ему в грудь.

Исход битвы был предрешен. Силы союзников вдесятеро превосходили силы железнорожденных. Кракены отступали, оставляя убитых и раненых, а северяне преследовали их до самого Большого замка. К чести Грейджоев, они сражались до последнего. Этих людей не назовешь слабаками. Однако в конце концов кракенам пришлось сдаться. Джорах был в числе тех, кто вошел в Большой замок. Воин в красном с удобством уселся за большой стол. Его огненный меч погас. Джорах чувствовал себя опустошенным. Его доспехи были залиты кровью, правая рука немилосердно ныла. Он несколько раз глубоко вздохнул, чтобы восстановить дыхание, и отправился на поиски своих людей. Следовало построить их и оказать помощь раненым.

Великие лорды принялись договариваться об условиях капитуляции. Дом Мормонтов исполнил свой долг. Каждый дружинник, которого встречал Джорах, хлопал его по плечу, жал ему руку или почтительно кланялся. Роберт Баратеон выиграл еще одну войну, а Джорах завоевал любовь своих людей. Гордость в их глазах согревала его сердце, и он был горд за них. Никогда прежде он не чувствовал себя более уверенным.

Позже, когда они вернулись на сушу и встали лагерем, Джорах принялся писать отцу, рассказывая о битве.

— Кузен! — раздался голос Дейси. Обернувшись, Джорах улыбнулся ей, а она подбежала к нему и крепко обняла. — Ты жив!

— Я же обещал, — ответил Джорах, взъерошив ей волосы. — Это тебе, — он вынул из кармана компас с выгравированным кракеном. Джорах нашел его на берегу среди гальки, рядом с телом одного из наследников лорда Грейджоя. — На память о битве. — Дейси благоговейно приняла подарок, словно он мог разбиться от неосторожного прикосновения. — Запомни сегодняшний урок, — сказал он. — Терпение и ответственность.

Дейси кивнула и снова обняла его. Джорах тепло улыбнулся ей и похлопал по спине.

— Король хочет видеть тебя, — внезапно сказала Дейси. Джорах был потрясен до глубины души.

— Что?

— Ну что, он здесь? Хорошо! — раздался громовой голос, и в шатер вошел король Роберт Баратеон собственной персоной. — Вот ты где, Джорах из дома Мормонтов!

Джорах тут же преклонил колено.

— Ваше величество, — приветствовал он короля.

— Вставай, Мормонт, дай поглядеть на тебя. — Джорах встал перед королем. Роберт был чуть ниже его ростом, зато гораздо шире в груди и плечах. Неудивительно, ведь он не расстается с боевым молотом. Судя по ошметкам мозгов, прилипших к его доспехам и плащу, король сегодня весьма успешно поработал своим молотом. Роберт со всей силы хлопнул Джораха по плечу. — Я слышал, ты вторым ворвался в брешь и проделал в войске Грейджоев дыру, побольше чем у портовой шлюхи, а потом наши ребята оттрахали их хорошенько.

— Я… — Джорах не знал, что сказать. К счастью, ему и не пришлось ничего говорить.

— За храбрость посвящаю тебя в рыцари, — объявил король. — Ты хорошо послужил королевству, и корона благодарит тебя за доблесть. Допиши письмо, кому ты там пишешь, а потом поедешь с нами в столицу, чтобы пройти священный обряд. — Джорах открыл рот от удивления. Я — рыцарь? — Через пару недель станешь настоящим помазанным рыцарем. Ну, что стоишь? Пожми мне руку да налей вина! Время праздновать!

Турнир в Ланниспорте

Старые боги, только бы не отлить королю на сапоги! Нужно было раньше подумать о том, чтобы справить нужду. Джорах обвел взглядом статуи Семерых. Возможно, я оскорбляю богов нечестивыми мыслями, но мое тело вот-вот подведет меня. «Семеро, помогите мне продержаться еще немного!» — мысленно прибавил он. Уже шестнадцать часов Джорах томился в богато украшенной броне. Тетка заставила его купить новые красивые доспехи, чтобы в них принести рыцарские обеты, и теперь он мечтал о том, чтобы вновь надеть удобный кожаный килт, набедренники и поножи.

Прямо с Пайка они отправились в Королевскую Гавань, всю дорогу празднуя победу. Джорах никогда раньше столько не пил. Каждый из его людей хотел выпить за его здоровье. Наконец войско прибыло в столицу и немедленно начались приготовления к церемонии посвящения в рыцари. Джорах вместе с еще одним воином, Джаселином Байвотером, должны были принести обеты в Великой Септе Бейелора. Поэтому ему пришлось провести шестнадцать часов, примеряя и подгоняя новые доспехи, и потом еще ждать, пока кузнецы все доделают и закрепят. Когда он наконец надел латы, они были еще теплыми от перековки.

Наконец он смиренно преклонил колени, но все его мысли были заняты борьбой с мочевым пузырем. Если я не опозорюсь, этот подвиг стоит еще одного рыцарского титула. Великая Септа Бейелора была полна народу. Члены королевской фамилии, высокие лорды и северяне собрались здесь, чтобы наблюдать, как вершится история. При приближении короля Роберта Джорах склонил голову. Вот бы отец сейчас меня увидел.

Король вытащил меч из ножен; раздалась песнь стали. Джорах плотно сжал губы, чувствуя, как кончик клинка коснулся его правого плеча.

— Джорах из дома Мормонтов, именем Воина, обязую тебя быть храбрым. — Меч переместился на левое плечо. — Именем Отца, обязую тебя быть справедливым. — Хорошо бы богов было на пять меньше. — Именем Матери, обязую тебя защищать юных и невинных. Именем Девы, обязую тебя защищать всех женщин. Именем Кузнеца, обязую тебя ко всем делам относиться с рвением. Именем Старицы, обязую тебя проявлять во всем мудрость. Именем Неведомого, обязую тебя выполнять рыцарский долг до самой смерти. Восстань, сир Джорах из дома Мормонтов, рыцарь Семи королевств.

Джорах встал, и верховный септон помазал его семью елеями. Толпа зааплодировала. Забыв о своей нужде, он неуверенно улыбнулся людям, радостно выкрикивающим его имя. Пожалуй, это… приятно. Чувствуя на бедре вес Длинного Когтя, Джорах вместе с сиром Джаселином Байвотером подошел к королю и, следуя за ним, вышел из септы. В честь церемонии звонили колокола, на площади перед септой собрался народ. Джорах понимал, что эти люди пришли сюда не ради новоиспеченных рыцарей, а в надежде получить медяк-другой от щедрот знати, но ему не хотелось думать об этом.

От Септы Бейелора процессия прошла по Королевской Гавани, но вместо того, чтобы вернуться в Красный замок, они направились к главным воротам. В честь победы в Ланниспорте должен был состояться турнир; король намеревался там присутствовать, а с ним и члены его семьи. Джорах, донельзя гордый новыми доспехами, тоже записался на турнир. Сквозь гомон голосов он услышал, как кто-то зовет его по имени, и, оглядевшись, обнаружил, что к нему спешит Дейси.

— Есть вести от твоей матери? — спросил он.

[BIG_ICE_BANG]

— Она приедет на турнир. А когда мы вернемся на Медвежий остров, устроим пир, чтобы отпраздновать твое посвящение в рыцари, — сообщила Дейси, восхищенно разглядывая его доспехи.

Опять празднования? И все в мою честь.

— А от отца не было письма? — спросил он, стараясь казаться невозмутимым.

— Пока нет, — ответила Дейси.

Джорах кивнул, стиснув зубы. Отец, скорее всего, очень занят — тренирует бойцов или устраивает вылазки за Стену. Письма со Стены приходили крайне редко. Однако, узнав известие о том, что Джорах стал рыцарем, он, наверное, все-таки напишет письмо. А пока молодой лорд Медвежьего острова намеревался вдоволь попраздновать.

ЛАННИСПОРТ

В Ланниспорте царила оживленная суета — вокруг городских стен лагерем встали участники и зрители турнира. Ряды шатров растянулись больше чем на милю. Если бы не смех и непринужденное веселье, можно было бы подумать, что город в осаде. Повсюду бродили шлюхи, желающие заполучить годовой заработок, удовлетворяя подвыпивших воинов. Те бойцы, которые до восстания Грейджоев считались зелеными юнцами, теперь ходили с высокомерным видом, словно каждый из них самолично убил сыновей лорда Бейлона.

Повсюду реяли знамена — некоторые стояли обособленно, но большинство вперемешку. Север рядом с Югом, Запад с Востоком. Над огромным лагерем разносился гул голосов и дым от многочисленных костров. Если раньше королевство и можно было назвать разобщенным, то теперь об этом не было и речи. Разумеется, не обходилось без мелких ссор, но их можно не брать в расчет.

Участникам турнира предоставили возможность разместиться в городе, поэтому сир Джорах Мормонт гулял по Ланниспорту. Особенно его восхитил рынок. Медвежий остров вел торговлю, но продукты были самые простые. Торговцы экзотическими товарами не забредали так далеко на Север. Здесь же торговали и шелками, и цветами, и яствами, о которых Джорах даже слыхом не слыхивал. Остерегаясь карманников, он вытащил было из кошеля монету, чтобы купить диковинно выглядящий перец, но случайно бросил взгляд на соседний прилавок и обомлел…

Рядом, разглядывая цветы и безделушки, стояла сама Дева, с волосами цвета спелой пшеницы и кожей цвета слоновой кости. Она выбрала себе розу и легонько коснулась губами нежно-желтых лепестков. Забыв о своей покупке, Джорах несмело приблизился к Деве. Не может быть, чтобы это была настоящая женщина из плоти и крови. Это видение, она… богиня! Джорах стоял рядом с ней, пораженный в самое сердце невиданной красотой. Он не знал, что делать. На Медвежьем острове ему было достаточно шепнуть несколько слов или просто подмигнуть любой женщине, чтобы заполучить ее в свою постель. Но эта женщина — не рыбачка, и Джорах совершенно растерялся.

В отчаянии он бросил взгляд на цветок.

— Прошу прощения, миледи, — тихо произнес он. Его низкий голос привлек внимание молодой женщины. Она повернулась к нему, вопросительно приподняв бровь, словно удивившись, что он к ней обращается. Джорах устыдился своей простой одежды, уместной на Севере и столь неподходящей здесь. — Вы совершаете ошибку, покупая этот цветок, — наконец сказал он.

Красавица улыбнулась.

— И как же зовут столь непревзойденного знатока цветов? — весело спросила она.

— Сир Джорах Мормонт, — ответил он, слегка запнувшись на новом титуле.

— Рыцарь? — удивленно протянула женщина, заправляя светлую прядь за ухо. Светлые волосы. Ланниспорт. Значит, она из Ланнистеров. Вряд ли мне удастся заинтересовать собой львицу. Но Джорах решил не сдаваться. — Ну что ж, сир, и почему мне не следует покупать этот цветок?

— Потому что вы затмеваете его своей красотой, — тут же ответил Джорах. — По сравнению с вами он кажется блеклым, словно никогда не видел солнца.

Она приподняла и вторую бровь.

— Ну надо же — северянин, который изъясняется стихами. А мне говорили, они только молчат и лишь иногда кряхтят или вздыхают. — Красавица поманила Джораха к себе, и он с радостью подчинился, гордясь этой маленькой победой не меньше, чем рыцарским титулом. — Проявите себя, сир Джорах. Какой же цветок подчеркнет мою красоту?

— Ни один, миледи, — ответил он, учтиво склонив голову. — Но, может быть, этот подчеркнет вашу грацию. — Он достал снежно-белый Лунный цвет и протянул ей.

— Ах, этот, — насмешливо улыбнулась она. — У нас в Староместе они растут повсюду. Я уже устала от них. Предложите что-нибудь необычное, мой рыцарь цветов.

В Староместе? Значит, она не из Ланниспорта.

— Тогда красный. — Джорах выбрал Драконий зев и легонько коснулся ее щеки лепестками. — Он отражает страсть, которую вы будите в мужских сердцах. — Ее глаза засияли при этих словах, и сердце Джораха затрепетало.

— Опять стихи, это так необычно. — Девушка оглядела его с ног до головы, и Джорах остро осознал свое несовершенство. Если бы я побрился, то выглядел бы моложе. Ей нравится борода? Может, стоило отрастить бороду подлиннее? Джорах почувствовал, что теряется, и решил держаться более уверенно, чтобы подчеркнуть свою силу. — Вы уверены, что вы рыцарь, а не бард?

— Я люблю читать, — искренне ответил Джорах. — Мы, северяне, много молчим, но зато мы много размышляем. Мы тщательно выбираем слова и приберегаем их для особого случая.

— И какие слова вы приберегли для меня? — спросила девушка. Она взяла предложенный цветок и вдохнула его аромат. Красные лепестки резко контрастировали с белой кожей и золотыми волосами.

— Только слова поклонения, — тихо ответил Джорах.

Красавица ничего не ответила, и Джорах решил, что допустил непростительную вольность. Красота развязала ему язык, и он от досады был готов отрезать его за глупые слова. Однако девушка наконец улыбнулась.

— Можете купить для меня этот цветок, сир Джорах Мормонт, — сказала она. Джорах облегченно перевел дух и с готовностью отдал деньги цветочнице. Девушка вернула ему цветок и откинула назад волосы, открыв изящное ушко. Джорах облизнул губы и осторожно коснулся ее волос. Он закрепил цветок у нее за ухом, осторожно, как будто она была сделана из стекла. Наконец он неохотно убрал руку, и девушка расправила волосы — цветок идеально подходил к ее прическе.

— Вы будете участвовать в турнире, сир Джорах? — спросила красавица.

— Да, буду.

— Прекрасно. — Девушка вынула из рукава платок. — Носите на турнире мой знак отличия. Надеюсь, он принесет вам удачу.

— Нет, не удачу, — возразил Джорах, принимая платок с таким благоговением, будто он был соткан из чистого золота. — Он даст мне силу, которая поможет мне выиграть турнир… Благодаря вам.

— В таком случае ожидаю вашей победы, — задорно ответила девушка и присела в реверансе. — До встречи, сир Джорах.

— Подождите! — воскликнул он. Видимо, от волнения его голос прозвучал слишком громко, потому что красавица удивленно обернулась. — Позвольте узнать, чей знак отличия я буду носить. Назовите ваше имя.

Девушка вновь улыбнулась, и сердце Джораха забилось сильнее.

— Линесса Хайтауэр. — Она бросила на него быстрый взгляд, повернулась и тут же исчезла в толпе. Джорах остался стоять, разглядывая платок. Он был из тончайшего шелка — на Медвежьем острове такого никогда не водилось. По краю были искусно вышиты ее инициалы. Джорах осторожно провел по буквам большим пальцем — по контрасту с тонкой тканью его руки казались грубыми и неловкими. Сама Дева благословила меня. Осторожно уложив платок за пазуху, Джорах почувствовал, как бесценный подарок согревает грудь. Возвращаясь в гостиницу, он повторял про себя лишь одно слово: «Линесса».

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ

Закрепив платок Линессы на наруче, Джорах оседлал коня и подъехал к краю турнирного поля. Общая схватка завершилась, наступило время рыцарских поединков. Джорах наблюдал за общей схваткой, хотя и недолго; день был жарким, и он решил поберечь силы. Он никогда раньше не выступал на турнирах и поэтому не знал, чего ожидать. Конечно, без синяков не обойдется; когда двое взрослых мужчин верхом на резвых конях тычут со всей силы друг в друга здоровенными палками, травмы неизбежны. Что касается самого поединка, Джорах имел о нем весьма смутное представление. Пару раз он надевал дешевые доспехи и устраивал пробные поединки со своими бойцами, но то были простые дружинники, а здесь — рыцари…
Первым противником Джораха был лорд Джейсон Маллистер. Об этом лорде говорили, что он любит участвовать в турнирах. Значит, у него большой опыт. А еще лорд Маллистер прославился тем, что убил Родрика Грейджоя, защищая Сигард от железнорожденных. Судя по всему, мне придется нелегко. Джорах направился к выходу на поле. За ним следовала Дейси, изнывая под весом тяжелого копья.

Рядом раздались ехидные смешки — несколько мальчишек лет двенадцати пялились на Джораха и Дейси.

— Смотрите-ка, у него девчонка в оруженосцах. Что это за рыцарь? — захихикал один из них.

Дейси окинула их гневным взглядом, потом подняла глаза на Джораха. Лишь в немногих вестеросских домах женщинам разрешали учиться владеть оружием, однако на Медвежьем острове это было в порядке вещей. Не обучать женщину воинскому искусству было немыслимо. Если судить по Мейдж Мормонт, женщины не хуже мужчин способны владеть боевым топором. Может, это и не по-рыцарски… но мы ведь Мормонты. Джорах кивнул Дейси. Зловеще усмехнувшись, та крутанула длинным копьем, сильным ударом повалив обидчиков на землю. Джорах не смог сдержать смешка, слыша их стоны. Он гордо улыбнулся, видя довольное лицо Дейси.

[BIG_ICE_BANG]

Распорядитель назвал его имя, и Джорах выехал на турнирное поле. Взяв щит, он закрыл забрало и только после этого оглядел места для зрителей. Светлые волосы… светлые волосы… В толпе было много белокурых девушек, но ни одна из них не была похожа на красавицу, встреченную им на рынке. Раздался звук рога, объявляющий начало поединка. Дейси дрожащими от напряжения руками подала Джораху копье. Джорах принял его и установил на луке седла. Было непривычно, и, чтобы не потерять равновесие, он как можно крепче уселся в седле.

В середине поля установили флажки. Толпа затихла. Кони фыркали и рыли копытом землю, словно чувствуя предстоящую схватку. Джорах сосредоточился на серебряном орле, украшающем щит лорда Маллистера. Самый лучший способ победить — ссадить противника с коня. Всего один сильный удар. Я справлюсь. Мне не впервой. Джорах улыбнулся сам себе под шлемом. Флаги взвились вверх, и он послал коня в галоп. Зрители зашумели, но Джорах не слышал ничего, кроме стука собственного сердца и топота копыт.

Забрало закрывало обзор, но Джорах не сводил глаз с цели. Длинное копье непривычно давило на руку, но он нашел нужное положение. Сосредоточившись на крае щита лорда Маллистера, он отвел руку назад и, когда кони встретились, ударил со всей силы. Копье сломалось, ударившись о щит, но, как Джорах и надеялся, удар оказался достаточно сильным, чтобы противник потерял равновесие и вылетел из седла. У меня получилось. С первого удара.

Он поднял сломанное копье вверх. Толпа загудела еще громче. Маллистер был хорошо известен по другим турнирам, и на него поставили многие. Джорах поднял забрало и подъехал к поверженному противнику.

— Хороший удар, сир, — криво усмехнувшись, произнес лорд Джейсон. — Очень хороший удар.

— Благодарю, лорд Маллистер, — учтиво ответил Джорах. — Надеюсь, вы не пострадали?

— Пострадало только мое самомнение. — Оруженосец помог Маллистеру подняться на ноги. — Добрая выпивка залечит эту рану. — Лорд Джейсон подмигнул Джораху и ушел с поля. Доспехи и конь теперь мои. Подошла Дейси вдвоем с конюшенным мальчиком, и они увели жеребца в свой лагерь. Джорах поехал к своему краю поля, махая рукой восторженной толпе. Он искал среди зрителей знакомое лицо и наконец увидел Линессу Хайтауэр. Та гордо улыбалась ему. Джорах склонил перед ней голову, а его сердце переворачивалось в груди, точно так же, как это делал лорд Маллистер.

Вернувшись на свой край поля, Джорах спешился, чтобы выпить воды и размять руку. До следующего поединка оставалось несколько минут. Он по-прежнему разглядывал толпу, ища лицо красавицы, которая дала ему небывалую силу. Прозвучал рог. Джорах надел шлем и снова взял копье. Бросив взгляд на щит следующего противника, он различил цвета дома Ройсов. Лорда Джона Ройса представили зрителям, и рыцари приготовились к поединку.

Они сходились трижды, сшибаясь друг с другом и зарабатывая очки. На третий раз Джораху удалось выбить лорда Джона из седла. Победа снова осталась за ним. Далее он сражался с двумя Фреями — Риманом и Хостином. В результате оба оказались в грязи, а Джорах стал героем дня. Его последняя схватка послужила окончанием первого этапа турнира. Усталый и избитый, Джорах спешился и гордым взглядом обвел трибуны, однако дама его сердца уже ушла.

Тем же вечером, искупавшись и залечив синяки и ссадины, Джорах присоединился к празднованиям. Похоже, все горожане вышли из домов, чтобы посмотреть на развлечения. Огнеглотатели изрыгали огонь, красивые девушки танцевали, акробаты и шуты веселили публику. Кругом царило веселье, и Джораху тоже хотелось присоединиться к празднику. Теперь он ходил по городу совершенно не так, как день назад. Люди узнавали его и аплодировали при виде медведя, вышитого у него на груди. Джорах понимал, что никто не ожидал его победы, ведь он всего лишь мелкий лорд, только что получивший рыцарский титул. Именно поэтому его победа так радовала жителей Вестероса. Что ж, я не прочь насладиться их вниманием. Если я выиграю турнир, обо мне наверняка сложат песню. Кто знает, может, ее даже споют на Стене.

Джорах бродил в толпе, выискивая Линессу. Никто не обещал, что она будет здесь, но он чувствовал ее присутствие. Она где-то здесь… Джорах искал Деву, но находил вместо нее лишь простых смертных. Видимо, он слишком явно искал ее, потому что сзади раздался насмешливый голос:

— Медведь вышел на охоту? — Джорах обернулся. Сзади стояла Линесса, держа в руке бокал вина. На ней было темно-синее вечернее платье с весьма смелым вырезом, открывавшим ее прелести. Это платье ей к лицу. Что бы она ни надела, ей все будет к лицу. — И какой добычи вы ищете сегодня, сир медведь? — спросила она, подходя ближе.

— Благословения, — хрипло ответил Джорах. Линесса коснулась его руки, и у него от волнения сдавило горло. — Я надеялся снова удостоиться благословения Девы. — Он засунул руку за пазуху и вынул ее платок. — Предыдущее сослужило мне хорошую службу.

Глаза девушки засияли от удовольствия — леди Линессе польстило сравнение с богиней. Это вовсе и не сравнение. Она и есть Дева. Белая кожа, золотые волосы, изящные черты. Тонкая гибкая талия и нежные руки. Она совсем не похожа на женщин Медвежьего острова. И на Елену.

— Вы отлично сражались сегодня, сир Джорах, — сказала она уже не насмешливо, а скорее удивленно. — Вы выступали на турнирах раньше?

— Нет, — Джорах покачал головой. — Это в первый раз. А вы часто посещаете турниры, миледи?

— Да, приходится. В Староместе дочерям лорда Хайтауэра делать нечего, поэтому мы проводим время при дворе. В последнее время король любит устраивать турниры. То один праздник, то другой. От этого начинаешь уставать. — Линесса пристально взглянула на Джораха. — Однако вы, сир Джорах, внесли разнообразие в турнирную жизнь. Я справлялась о вас, — продолжила она, медленно обходя Джораха по кругу. У него замерло сердце от столь явного внимания. — Дом Мормонтов принес присягу дому Старков. А сир Джорах Мормонт — один из двух храбрецов, которым был пожалован рыцарский титул за доблесть и отвагу, проявленные во время восстания Грейджоев. Вам не место в этом скромном городе, — добавила она, встав перед ним. — Вы — восходящая звезда, сир Джорах… надеюсь, вы не скоро погаснете.

— Одно ваше слово, миледи, и я буду гореть до конца моих дней, — торжественно заявил Джорах.

— Ах да, вы просили благословения у Девы, — напомнила ему Линесса и поцеловала его в щеку. Ей пришлось встать на носочки, ведь она была почти на голову ниже Джораха. Поцелуй был не настолько долог, чтобы считаться неприличным, но и не настолько краток, чтобы считаться целомудренным. Сердце Джораха гулко забилось, и кровь, словно воспламенившись, быстрее побежала по жилам. — Благословляю вас, — произнесла Линесса, отстранившись. — Горите ярко, мой медведь. Повелеваю вам стать победителем турнира.

В ее глазах сияло обещание, и Джорах был готов пасть на колени и поклясться ей в любви и верности. Все в этой женщине было соблазном. Ему безмерно хотелось познать вкус ее губ и сладость ее вздохов. Судя по ее обращению, Джорах питал надежду, что она чувствует то же самое. Линесса вновь улыбнулась ему, но пока Джорах собирался с духом, к ней подошел какой-то ее приятель и увел ее с собой.

— Это и есть Джорах Мормонт? Герой дня? — услышал Джорах его голос. Линесса улыбнулась еще шире, и они, смеясь, исчезли в толпе.

Джорах вспоминал ее поцелуй всю ночь… и весь день, когда вышиб из седла лорда Уэнта, сира Лайла Кракехолла и сира Бороса Блаунта. Последним его противником должен был стать Джейме Ланнистер. Цареубийца.

Джорах мало что знал о брате королевы. Лорд Эддард Старк крайне недолюбливал сира Джейме, ведь тот заколол короля в спину — это и бесчестно, и не по-рыцарски. Мнение лорда Эддарда передалось не только Джораху, но и всем северянам. Впрочем, о том, каков сам сир Джейме, если не брать в расчет его поступки, Джорах не имел ни малейшего представления. Говоря другими словами, он совершенно не знал его. О сире Джейме говорили, что он опытный боец и грозный противник, как в настоящем бою, так и на турнирах. За ним закрепилась слава победителя, и только дурак не поставит на его победу.

Выйдя на последний поединок, Джорах внимательно оглядел своего противника. Он был измотан, ведь большую часть дня ему приходилось сбивать копьем соперников. Сир Джейме тоже провел несколько схваток, но у него было меньше противников. Он устал меньше, чем я. Значит, нужно использовать его силу против него. «Ссади его с первого удара, и дело с концом». — сказал себе Джорах.

Затрубили фанфары, и он опустил забрало. Быстрым взглядом окинув трибуны, он заметил Линессу — она сидела рядом с отцом, и лицо у нее было серьезное и сосредоточенное. Неужели она боится за меня? Его правая рука была туго обвязана ее платком. Дева на моей стороне. Я справлюсь. Приняв у Дейси копье, Джорах поднял его и по взмаху флага послал коня вперед. Сир Джейме мчался ему навстречу, выставив копье под выверенным углом. Джорах слегка отклонился в седле, чтобы удар лишь задел его. Сам он выбрал для своего копья удобную цель, чтобы выбить сира Джейме из седла, как это случалось с предыдущими соперниками.

[BIG_ICE_BANG]

Они сшиблись, и обломки копий разлетелись в разные стороны. Кони отчаянно заржали, и Джорах, несмотря на все предосторожности, почувствовал сильный удар. Он придержал коня и, обернувшись, увидел, что сир Джейме остался в седле. Противникам была предоставлена краткая передышка, пока им присваивали очки и меняли копья. Они сошлись снова. Джорах снова сломал копье, копье Джейме уцелело, и оба остались в седле.

Так прошло двенадцать раундов. С каждым разом сил у Джораха оставалось все меньше. Ни одному из рыцарей не удавалось выбить другого из седла, однако Джорах чувствовал, что находится в одном очке от победы.

Обычно схватку выигрывает тот, кто выбивает соперника из седла. Это быстро и просто. В случае, когда противники слишком опытные, считают очки. Тот, кто ломает о соперника девять копий, получает три очка за каждое сломанное копье и выигрывает поединок. У ног Джораха лежали обломки восьми копий, а Цареубийца сломал только семь. Взяв очередное копье, Джорах еще раз смерил взглядом сира Джейме. Руку ломило, все тело болело. Будь я проклят, если не выиграю эту схватку.

Рыцари тронули коней, и время как будто остановилось. Зрители кричали от восторга, взбудораженные концовкой поединка, но Джорах едва слышал гул толпы. Он сосредоточился на своем дыхании, фырканье коня и стуке копыт. Надежно перехватив копье, он поднял его кончик вверх, крепко стиснул зубы и со всей мочи ударил в плечо сира Джейме. Копье разлетелось в щепки, и Джорах понял, что победил, но тут же почувствовал ответный удар Ланнистера. Удар был сокрушительным; Джорах покачнулся в седле, но вовремя стиснул ногами бока коня и только благодаря этому не рухнул на землю.

Вот и все. Победа. Сир Джейме тоже сломал копье, но Джорах был на одно очко впереди. Зрители бесновались и топали ногами от разочарования. Сир Джейме был фаворитом, и все ожидали его победы. Сегодня многие игроки потеряли свои деньги. Возвращаясь на свое место, Джорах встретился с Ланнистером. Тот снял шлем, протянул ему руку, и Джорах крепко пожал ее.

— Отличный поединок, Мормонт, — с некоторым удивлением произнес сир Джейме, разглядывая Джораха. — Не ожидал.

— Благодарю за возможность сразиться с вами, сир Джейме. Это позволит мне еще немного насладиться славой, прежде чем я исчезну из виду, как и многие члены малых домов, — ответил Джорах, хорошо представляя себе свою дальнейшую судьбу.

Сир Джейме прищурился.

— Я не забуду вас. У меня отличная память на лица. Особенно хорошо я помню тех, кто победил меня. Таких людей можно пересчитать по пальцам одной руки, — добавил он со своей знаменитой усмешкой. — Ступайте, наслаждайтесь победой. А я пойду прогуляюсь, пока мой зять и моя сестра не засмеяли меня насмерть.

Джорах кивнул и выпустил его руку. Повернувшись к трибунам, он подъехал к высокому помосту, где располагался король и члены его семьи. Щеки короля Роберта пылали, а глаза блестели. Судя по всему, весь поединок он не отрывался от кубка с вином. Рядом с ним сидела королева — Серсея из дома Ланнистеров. Она была бледна и безучастна — казалось, ее не удивляет, что победителем стал не ее брат, а другой человек. Королева держала на руках младенца, принца Джоффри. Тот громко плакал, и Серсея принялась успокаивать его, пока он не замолчал.

Только когда король Роберт встал, Джорах почувствовал значимость происходящего. Я стал победителем турнира — только что произведенный в рыцари мелкий лорд из бедного дома. Джораха переполняла гордость; его горло сжалось, а глаза защипало.

— Победитель турнира — сир Джорах из дома Мормонтов! — объявил король. Толпа заревела, и у Джораха все поплыло перед глазами, так что он был вынужден моргнуть, чтобы прогнать морок. Главное — не опозорить мое северное происхождение. — А теперь победитель выберет королеву любви и красоты!

Король возложил ему на голову корону победителя — она неприятно кололась, — а потом вручил корону королевы. Есть лишь одна женщина, достойная награды. Повернув коня, Джорах направился к Линессе. Чем ближе он подъезжал, тем прямее она держалась. Когда он остановился прямо перед ней, девушка в волнении прижала руки к груди.

— Миледи, — произнес Джорах, склонив голову, — моя победа принадлежит вам. — И он увенчал ее чело короной, объявив ее королевой любви и красоты.

Те, кто были рядом, разразились аплодисментами, но Джорах видел только ее — свою королеву. Линесса встала и, перегнувшись через перила, поцеловала его в щеку. Толпа зашумела еще громче. Сердце Джораха готово было выпрыгнуть из груди, и ее восторженный взгляд горячил кровь все сильнее. Турнир был завершен, утомленные зрители спускались с трибун. Этим вечером состоится прощальный пир, и Джорах собирался взять от этого праздника все.

Забрав у побежденных доспехи, боевых коней и выкуп, Джорах надел привычную шерстяную одежду и вышел из своих покоев… как вдруг чьи-то тонкие изящные руки втолкнули его обратно. Лишь только дверь закрылась, он почувствовал нежные губы на своих губах. На лицо ему упали светлые волосы. Он узнал форму этих губ. Линесса. Джорах закрыл глаза и жадно ответил на ее поцелуй. Подняв руку, он запустил пальцы в золото ее волос, притянув ее ближе. Это гораздо лучшая награда за победу на турнире, чем скромный поцелуй в щеку.

Они целовались, пока хватало дыхания, а потом ласкали друг друга, не в силах оторвать глаз. Джорах поцеловал Линессу в шею, и та еще крепче обняла его.

— Идем, — задыхаясь, прошептала она. — Сегодня вечером я хочу праздновать вместе с тобой под открытым небом. Пусть все видят. Мой медведь, мой победитель. — Лучезарно улыбнувшись, Линесса отстранилась и взяла его за руки.

Не думая о том, что это может вызвать скандал, леди Линесса пришла прямо ко мне в комнату. Поверить не могу. Держа ее под руку, Джорах гордо присоединился к празднующим. Играла веселая музыка, вино лилось рекой — особенно для Джораха. Каждый встречный хотел выпить с ним. Его бокал наполнялся снова и снова, и он, раздуваясь от гордости, слушал здравицы его дому, королю, доброму элю и тому подобное.

Через час Джорах понял, что окончательно пьян. Линесса тоже была навеселе — она хихикала, бросала на него дразнящие взгляды и словно невзначай ласкала его, проходя с ним по улицам.

— Это мой медведь. Смотрите, я поймала его! — говорила она прохожим. Ее друзья особенно обрадовались этой шутке, и они провели несколько минут, обсуждая, как же Линессе удалось поймать Большого Медведя, победителя турнира. После этого все смешалось, и через некоторое время Джорах обнаружил, что танцует.

Он не знал всех фигур, ведь это был не северный, а южный танец, но он очень старался. Если он оступался, Линесса, смеясь и целуя, поправляла его, и выходило не так уж плохо. Менестрели заиграли «Медведя и прекрасную деву», и Линесса ахнула:

— Мой медведь! — вскрикнула она, взяв его лицо в ладони. — Это же наша песня! Только послушай!

Прекрасная дева навстречу идет,
И пышные кудри ее словно мед!
Тут носом задергал красавец наш бурый,
Страшный, большой и с мохнатою шкурой!
Ах, бедная дева, увы ей и ах!
Учуял он мед у нее в волосах!
Пристало ли деве подолом вертеть?
Не стану плясать я с тобою, медведь!
Схватил он ее и давай вертеть!
Медведь, медведь, косолапый медведь!
Мне грезился рыцарь, а ты косматый,
Бурый, и страшный, и косолапый!
Она и брыкалась, она и визжала,
Но все ж от медведя не убежала.
Плясал с нею бурый весь день напролет
И с пышных кудрей ее слизывал мед!
Кричит она: милый ты мой, косматый,
Мой расчудесный медведь косолапый!
На парочку эту всем любо глядеть:
Прекрасная дева и бурый медведь!

Линесса рассмеялась и вновь потащила его танцевать. В ее присутствии Джорах чувствовал себя легче воздуха. От ее поцелуев и ласк он превратился в похотливого глупца. Когда песня закончилась, Линесса прижалась к нему и шепнула ему на ухо: «Мой медведь любит мед?» Джорах пробормотал что-то невразумительное; его мысли смешались от жара и опьянения.

[BIG_ICE_BANG]

— Попроси у отца моей руки, и я стану сладким медом для моего сильного медведя.

Ее слова донеслись до Джораха словно издалека, но от ее настойчивого взгляда у него в голове прояснилось. Он немедленно склонился к ней и поцеловал. Свадьба. Она предложила взять ее в жены! Его душа наполнилась одновременно и восторгом, и дурными предчувствиями, но пьяный кураж придал ему решимости.

— Веди меня к нему! — заявил Джорах, и Линесса, радостно взвизгнув, потащила его сквозь толпу. Лорд Лейтон и его товарищи праздновали в гораздо более тихом и уединенном месте. Джорах приблизился, а Линесса осталась позади, взволнованно сжимая руки и еле сдерживая торжествующую улыбку.

— Милорд, — учтиво поклонился Джорах. Хайтауэры были гораздо богаче Мормонтов, к тому же на их земле находилась Цитадель, где мейстеры обучались наукам.

— А, победитель турнира! — улыбнулся лорд Лейтон. — Поздравляю с победой, сир. Позвольте выразить благодарность за то, что вы оказали честь нашему дому, объявив нашу Линессу королевой любви и красоты.

— Это большая честь для меня, — ответил Джорах, стараясь говорить твердо и держаться прямо. — Милорд, моя победа свидетельствует о том, что я больше, чем просто лорд малого дома. Я влюблен в вашу дочь. Прошу у вас ее руки.

На лице лорда Лейтона отразилось изумление. Он внимательно оглядел Джораха, и тот испугался, как бы будущий тесть не решил, что его желание вступить в брак продиктовано вином, а не любовью. Лорд Хайтауэр перевел взгляд на дочь, стоящую позади Джораха.

— Он говорит правду? А ты хочешь выйти за него замуж, Линесса?

— Хочу, отец. — Линесса вышла вперед и, к счастью, ей удалось выглядеть более или менее трезвой. — Я люблю его.

Джорах не смел взглянуть на нее. Он бы с радостью поцеловал ее, но в данный момент это было явно неуместно. Лорд Лейтон пристально смотрел на них, а Джорах, заглянув ему через плечо, понял, что лорда сопровождают не его товарищи, а его семья. Дочери. Множество дочерей. Некоторые уже замужем. Надеюсь, Линесса родит мне много детей. Елена была слаба здоровьем, зато Линесса полна жизни и страсти. У нас родятся златовласые медвежата. Много-много. Джорах вознес молитву всем богам, каких знал, чтобы так и случилось.

Наконец лорд Лейтон кивнул.

— Хорошо. Я даю свое согласие. Утром мы обсудим подробности свадебной церемонии.

Так, не помня себя от восторга и нежности, Джорах Мормонт обручился с Линессой Хайтауэр. Больше никогда в жизни он не был так счастлив.

Слова любви, слова предостережения

В септе звонили колокола, возвещая о только что заключенном брачном союзе. Джорах не почитал южных богов, но Линесса воспитывалась в вере Семерых, поэтому они принесли брачные обеты в септе. Теперь на ней мой плащ… нет, не так — на ней только что был мой плащ. Джорах глотнул вина, наслаждаясь богатым вкусом. Линесса, прикусив губу, игриво взглянула на него из-под ресниц — ее взгляд обжигал жарче полуденного солнца. Пол качнулся под ногами; молодые супруги начали праздновать медовый месяц на увеселительной барке, которая должна была доставить их на Медвежий остров.

— Ты собираешься сожрать меня, медведь? — проворковала Линесса, распуская шнуровку платья.
От ее слов у Джораха заколотилось сердце. Он поставил бокал с вином на поднос с остатками праздничного ужина и приблизился к своей леди-жене. Не ответив на ее вопрос, он обхватил ее за талию и подхватил на руки. Линесса взвизгнула от удовольствия и засмеялась, запрокинув голову. Джорах закружил ее, прежде чем осторожно опустить на кровать. Ее улыбка согревала его сердце, но когда она соблазнительно прикусывала нижнюю губу, кровь просто вскипала в жилах. Чудо, что нам удалось дождаться свадьбы. Линесса была на удивление щедра на изъявления своей любви.

Теперь мы женаты. Хватит ждать. Она моя. Джорах жадно припал к губам Линессы, и она столь же охотно ответила на его поцелуй. Схватив его за рубашку, она заставила его опуститься на нее. Джорах удобно устроился между ее ног; Линесса испустила тихий вздох, и он воспользовался этим, чтобы углубить поцелуй. Она вздрогнула и застонала от удовольствия, и Джорах тоже содрогнулся, еле сдерживая страсть. Они слились в жарком поцелуе, лихорадочно лаская друг друга. Джорах гладил ее бедра и грудь, и от каждого прикосновения к мягким округлостям, скрытым под платьем, Линесса выгибалась навстречу ему, и это сводило его с ума.

Линесса водила ладонями по его спине и плечам, легонько царапая его ногтями. Некоторое время они просто прикасались друг к другу, получая наслаждение от долгожданной близости. Наконец Джорах прервал поцелуй, с удовольствием отметив, что щеки его юной жены порозовели, губы припухли, а в глазах горело такое желание, что его сердце едва не расплавилось от этого жгучего взгляда.

Джорах принялся неуклюже возиться со шнуровкой. Наконец ему удалось ослабить шнурки настолько, чтобы сорвать с Линессы платье. Та ахнула, глядя на него с восторгом и изумлением.

— Это было мое любимое платье! — воскликнула она, стукнув его кулачком в грудь. — Ах ты, чудовище!

— Я куплю тебе десять новых, — пообещал Джорах, освобождая ее от шелков. Наконец он стянул с нее нижнее белье, и Линесса предстала перед ним обнаженная. Ей хватило приличий принять при этом смущенный вид. Никогда не видел такого великолепия. Она была прекрасно сложена: холмы плавно переходили в долины, а тени, падающие на ее тело, непостижимым образом заставляли его сиять. — Любовь моя, — благоговейно прошептал он. — Я недостоин поклоняться этому алтарю.

— Каждый может смотреть на алтарь, — промурлыкала Линесса, взъерошив ему волосы. — Докажи, что ты способен на большее.

Второго приглашения Джораху не требовалось. Он принялся покрывать поцелуями ее шею и ключицы. Линесса, прикрыв глаза, наслаждалась каждым прикосновением его губ. Наконец Джорах добрался до ее груди, увенчанной маленьким розовым соском. Он прикоснулся языком к нежному бутону; Линесса содрогнулась и ахнула. Она крепко обхватила его за плечи и невольно раздвинула ноги шире. Чем дольше Джорах играл с ее соском — целовал, посасывал, лизал самый его кончик, — тем сильнее распалялась его молодая жена. Вскоре она стонала и извивалась под ним, тесно прижимаясь к нему бедрами.

— Кажется, я нашел ваше слабое место, миледи, — пробормотал Джорах. В его глазах плескалось веселье. Линесса нетерпеливо выгнулась и застонала. Джорах тихо рассмеялся и поцеловал ее плоский живот, чувствуя, как она вся дрожит от возбуждения. Он прижался губами к внутренней стороне ее бедра, слизнул блестящую каплю влаги. Линесса ахнула и запустила пальцы в его волосы.

— Джорах… — смущенно прошептала она дрожащим голосом.

Не ответив, он прижался губами к ее нижним губам. Светлые завитки были аккуратно подстрижены, но было ясно — Линесса не ожидала, что к ее потайному месту будет проявлено столько внимания. Она вся напряглась под его поцелуями. Джорах некоторое время дразнил ее легкими прикосновениями, а потом раздвинул губами нежные складки и проник языком в ее лоно. Линесса тихо вскрикнула и попыталась отодвинуться от него, не зная, что делать, но Джорах не отпускал ее.

Он проникал языком все глубже, лаская ее изнутри. Линесса вскрикивала и ерзала под ним, вцепившись пальцами ему в волосы. Ее стоны становились все громче. Джорах почувствовал, как она сжимает его язык своими внутренними мышцами. Похоже, ей нравится. «Джорах! Джорах! О, Джорах!» — выкрикивала она, чуть не плача. Он был счастлив и горд той особой гордостью, которую испытывает мужчина, доставивший удовольствие своей женщине.

Джорах еще раз поцеловал ее лоно и коснулся языком нежной кожи, прикрывающей ее бутон. Линесса громко вскрикнула и приподняла бедра ему навстречу. Она крепко удерживала его, не позволяя отстраниться. Джорах низко зарычал от страсти, и Линесса застонала в ответ. Он лизнул заветное место еще раз, и еще, сильнее, жестче, пока она не задрожала от наслаждения.

Внезапно Линесса содрогнулась всем телом, и Джорах ощутил вкус ее меда. Наконец она расслабилась и отпустила его волосы. Джорах, урча от удовольствия, вылизал ее начисто и в последний раз нежно поцеловал припухший розовый бутон, истекающий влагой. Облизнув губы, он вытер подбородок и, приподнявшись на локтях, взглянул на жену. Ее тело порозовело, глаза были полуприкрыты. Кажется, она была искренне потрясена тем, что произошло.

Джорах покрыл ее шею и лицо нежными поцелуями. Линесса с тихим вздохом обвила руками его шею.

— Мой медведь, — прошептала она, — возьми меня. Сейчас, скорее.

Поскольку его собственное возбуждение уже начало причинять неудобство, Джорах поспешил удовлетворить желание своей возлюбленной. Стащив с себя рубаху, он швырнул ее на пол. Линесса с любопытством оглядела его, провела кончиками пальцев по старым шрамам. Похоже, ей понравилось его мускулистое тело, тело воина. Джорах принялся распутывать завязки на бриджах, а Линесса легонько коснулась его члена. Одного легкого дразнящего прикосновения было достаточно, чтобы Джорах потерял голову. Я желал ее с момента нашей первой встречи. Зарычав от нетерпения, он наконец снял бриджи, высвободив член, твердый, пульсирующий, увитый венами.

Линесса отдернула руку и удивленно ахнула.

— Боюсь, вы разорвете меня на части, сир, — с тревогой произнесла она.

— Не бойся, любовь моя, — нежно прошептал Джорах и, наклонившись, поцеловал ее. Он улегся между ее ног и некоторое время просто наслаждался вкусом ее губ. Их языки исполняли сложный будоражащий танец. Только когда их губы снова припухли от поцелуев, Джорах вновь занялся тем, к чему так долго стремился.

[BIG_ICE_BANG]

Линесса снова была вся влажная от его ласк. Проведя пальцами у нее между ног, он покрыл медовой влагой до боли напряженный член. Убедившись, что его орудие достаточно хорошо смазано, Джорах прижал кончик к входу в ее лоно. Линесса пристально смотрела на него, переплетя его пальцы со своими. Он прижался к ней всем телом и медленно проник в нее. Она вскрикнула и дернулась, но тут же замерла в ожидании. Ее горячие складки на удивление легко поддались его напору; внутри было восхитительно тесно. Глухо зарычав, Джорах вошел в нее полностью.

Они слились в страстном объятии. Джорах взглянул Линессе в глаза: на ее лице было напряженное выражение, но через пару ударов сердца она успокоилась и кивнула. Он слегка приподнялся, по-прежнему обнимая ее, и медленно вышел; его член был так тесно сжат, что от малейшего движения его пробирала дрожь. Джорах снова проник внутрь, и от восторга у него перехватило дыхание. Издавая тихие стоны и комкая простыни, он продолжил размеренно толкаться в нее.

Линесса постанывала под ним, стискивая его плечи. Джорах чувствовал, как ее ногти вонзаются в кожу. Через несколько толчков она полностью расслабилась и лишь теснее прижимала его к себе. Джорах прибавил темп, распаляясь с каждым рывком. Еще! Еще! Линесса, казалось, разделяла его пыл; она еще шире раскинула ноги и, прижав ладони к его ягодицам, побуждала толкаться глубже.

Джораху больше не нужно было тревожиться — первые мгновения неудобства давно прошли, — и теперь он давал им обоим то, чего они страстно желали. Он таранил горячее влажное отверстие, жадно раскрывающееся ему навстречу. Линесса тихо вскрикивала, полуприкрыв глаза от удовольствия, и Джорах вторил ей приглушенными стонами. Наш союз заключен на небесах. Не потому что нас благословили семь богов, а потому что здесь, между ее ног, я обрел блаженство. Линесса еще теснее прижималась к нему, а он двигался все быстрее, вбиваясь в нее до отказа.

— Джорах! — выкрикнула она и прикусила его ухо. Его накрыла новая волна возбуждения, и он ускорил темп, толкаясь еще быстрее, жестче, глубже. Кровать трещала от его усилий. Если бы на море был полный штиль, мы бы все равно раскачали корабль. — О да, да! — громко вскрикнула Линесса, извиваясь под ним. Ее бедра задрожали, руки напряглись, а ногти вновь вонзились в его спину. Джорах зарычал, чувствуя, как ее лоно пульсирует, сжимая его член.

— О, ЛЮБИМЫЙ! — еле выговорила Линесса, прежде чем нахлынувшая на нее волна наслаждения лишила ее дара речи. Джорах выкрикнул ее имя, и ему показалось, что стены каюты вот-вот рухнут, таким мощным был заряд их страсти. Он не останавливался, яростно вонзаясь между ее содрогающихся бедер. Он тяжело дышал, по лицу стекали капли пота, но удовольствие было столь сильным, что он не мог остановиться. Линесса лежала под ним почти без чувств, глядя на него невидящим взглядом.

Встав на колени, Джорах приподнял ее бедра и резкими рывками продолжил толкаться в нее. Его мышцы были напряжены, с каждым толчком он все быстрее приближался к разрядке. «А-АХ-Х, ЛИНЕССА!!!» — выкрикнул он, чувствуя, как внутри него все взрывается от блаженства. С глухим стоном он излил в нее свое семя, оросив смятые простыни. Несколько мгновений Джорах ничего не видел и не слышал, оглушенный силой обрушившегося на него наслаждения; он оставался внутри Линессы, пока наваждение не прошло.

Влюбленные смотрели друг на друга с радостью и изумлением… Наконец-то я нашел женщину, которой я способен доставить удовольствие и которая может меня удовлетворить. Линесса коснулась его щеки, легонько провела пальцами по колючей щетине. Она притянула его к себе о поцеловала так крепко, что у Джораха перехватило дыхание. Он застонал; его сердце было преисполнено любви и блаженства. Эта женщина создана для меня. Я нашел ее. Я завоевал ее, а она завоевала мое сердце.

Их тела постепенно остывали после объятий, но любовный пыл еще не угас. Едва оторвавшись от его губ, Линесса вновь обожгла Джораха взглядом.

— Еще! — потребовала она, прижимаясь к нему бедрами.

Кровь вновь вскипела у Джораха в жилах. Вот это женщина! Как же я жил без нее?

— Еще! — повторила Линесса, придвигаясь еще теснее.

Джорах усмехнулся и вместе с ней вновь погрузился в пучину желания… Так продолжалось до тех пор, пока они не приплыли на Медвежий остров. Там их жар их страсти быстро остыл.

ГОД СПУСТЯ

Сапоги увязли в грязи, но Джорах высвободил ногу и снова сделал выпад.

— Еще быстрее, Дейси, — сказал он, легко уклоняясь от удара булавы.

— Если я буду еще быстрее, то попорчу твое смазливое личико, — проворчала она, отбив его атаку и нанося быстрый удар в плечо. — И что тогда скажет твоя жена?

Джорах со смехом отступил назад и удобнее перехватил меч.

— Полагаю, Линесса выходила за меня вовсе не из-за моей красоты, — возразил он. В его глазах светилось счастье. Лорд Медвежьего острова никогда в жизни столько не улыбался. Я женат счастливым браком, у меня молодая красавица-жена. У нас родятся красивые дети, и никто из нас не будет знать бед и несчастий.

Дейси фыркнула и ударила его булавой наотмашь. Джорах рассмеялся, сделал шаг в сторону, пропустив ее вперед, и коснулся мечом ее спины.

— Однажды ты узнаешь, что любовь придает сил. Руки становятся крепче, а ноги — быстрее.

— О боги, заставьте его замолчать, — притворно застонала Дейси. — Мой кузен изволит говорить о любви. Да будет тебе известно, любовь — мужская погибель. Мужчины губят себя и других, и все это во имя любви. Любовь превращает мужчин в слепцов. — Дейси опустила булаву и пристально посмотрела на Джораха. — Ты тоже слеп. Ей здесь совсем не нравится. — Поколебавшись немного, она спросила: — Скажи, почему ты ее выбрал? На свете столько женщин — почему ты женился именно на ней?

Воспользовавшись передышкой, Джорах крутанул мечом, разминая запястье.

— Из-за ее улыбки, — ответил он. — Я как будто и не жил, пока не увидел, как она улыбается. — Дейси снова состроила гримасу, но ничто не могло испортить Джораху настроение. Дейси всегда была его любимицей. Под строгим надзором Мейдж девочка стала жестче, в ней начал проявляться материнский характер. — Ну хорошо, моя мудрая кузина, скажи мне, в чем женская погибель? Разве не в любви?

— Пф-ф-ф, — насмешливо фыркнула Дейси, — вовсе нет. Женщины используют любовь как орудие. Мы, знаешь ли, умнее мужчин. Мы можем зажечь и потушить в себе любовь, так же легко, как свечу. Нет, женщину губит мужское сумасбродство. Особенно сумасбродство влюбленного мужчины, — со значением отметила она. — Защищай свое сердце, кузен, — Дейси вновь приняла боевую стойку, и Джорах последовал ее примеру, — там твое слабое место.

Они снова скрестили оружие. Джорах заметил, что левая нога Дейси увязла в грязи, и нанес удар справа. Девочка не успела отступить, ее правый бок остался без защиты, и Джорах несильно ткнул ее мечом в живот.

— Береги живот, кузина, иначе однажды в нем окажется чей-то топор. — Он опустил меч и потрепал ее по плечу. — Спасибо за урок. На этой неделе мы еще потренируемся.

Дейси закинула булаву на плечо и серьезно кивнула. «Дейси Мормонт, — про себя произнес Джорах, глядя ей вслед, — Ты станешь такой же грозной воительницей, как и твоя мать, никаких сомнений».

Однако в чем-то Дейси была права. У Джораха и Линессы был самый потрясающий медовый месяц, о каком только можно мечтать, но Джорах не мог забыть выражение лица своей молодой супруги, когда она впервые переступила порог его дома. Линесса увидела резную доску с изображением женщины, держащей в одной руке младенца, а в другой — боевой топор, и улыбка застыла на ее губах. Чем дальше он вел ее по своему скромному деревянному чертогу, тем быстрее меркло сияние сияние ее глаз.

Конечно, он подробно расспросил ее, желая узнать, как он может помочь ей чувствовать себя как дома. Линесса родилась и выросла в Староместе — богатом городе с каменными домами и величественным замком, в котором находится настоящее чудо света — Цитадель. Медвежий остров, конечно, не чета Староместу. Вместо камня здесь используют дерево. Вместо красивых зданий здесь деревья, скалы и водопады, вместо уличного шума — вой ветра и рокот воды. Линесса уверила Джораха, что его остров прекрасен и она будет совершенно счастлива.

Что ж, по крайней мере, сегодня она точно будет счастлива. Джорах купил новое ожерелье. Оно отлично подойдет к шелковому платью, которое он подарил Линессе в прошлом месяце. Уверен, она будет в восторге от этого ожерелья, и я снова увижу ее улыбку. Покинув тренировочный двор, Джорах вошел в Медвежий чертог и направился в свой кабинет. Там он отдал грязные сапоги слуге и переменил тяжелую тренировочную куртку на легкую рубаху. На столе лежала маленькая шкатулка — подарок для его возлюбленной. Джорах натягивал рубашку, когда дверь в кабинет отворилась и на пороге появилась Мейдж.

— Хорошо, что ты здесь, — сказала она. — Нам нужно поговорить о налогах. Скоро приедет сборщик податей, и нам нужно удостовериться, что у нас хватит денег.

Джорах застонал. Он терпеть не мог эту часть обязанностей лорда. Мормонты с Медвежьего острова никогда не славились богатством. Нищими нас назвать нельзя, но и богатыми тоже. Мы производим и продаем достаточно, чтобы жить безбедно, и только.

— Ты уже все подсчитала? — спросил он Мейдж, садясь за стол и доставая свитки с расчетами.

— Подсчитала, — ответила та обвиняющим тоном. — На уплату налогов деньги есть, но их не хватит, чтобы заплатить работникам. Недавно кто-то взял из казны значительную сумму. — Ее взгляд упал на шкатулку. — Теперь я вижу, куда девались эти деньги.

Ее слова задели Джораха за живое.

[BIG_ICE_BANG]

— Не о чем беспокоиться, тетя. Я тоже все подсчитал. Со следующим уловом работники получат свою плату. Всего-то на неделю позже. Уверен, они спокойно проживут одну неделю без денег. Все равно они добывают себе еду сами, — проворчал он.

— Сам поживи неделю без денег, посмотрим, как ты тогда запоешь, — отрезала Мейдж.

Джорах повернулся к ней и сердито посмотрел ей в глаза, но, не в силах выдержать ответного взгляда, сдался.

— Ладно, я все понял. Это больше не повторится, — тихо произнес он, опустив голову. Тетушка здорово меня отчитала. У нее отлично получается ставить мужчин на место.

— Уж постарайся, — твердо сказала Мейдж. — А твоя жена могла бы уже перестать примерять на себя всякие побрякушки и начать заниматься чем-нибудь полезным, я считаю, — заметила она. — Я предложила ей выйти разок на тренировочный двор, ведь хозяйка Медвежьего острова должна знать, за какой конец держать меч или боевой топор, так она отказалась. Говорит, это не место для леди. — Мейдж расхохоталась. — С таким отношением ей скоро придется узнать, что место леди — на четвереньках, под каким-нибудь пиратом.

— Придержи язык, — резко осадил ее Джорах. — Ты говоришь о моей жене. Она не просто хозяйка Медвежьего острова, она настоящая леди.

— Вот именно, — согласилась Мейдж. — Настоящая леди, сплошь шелк и сливки. Она не годится для нашей жизни, Джорах. Ей никогда не стать медведицей. Постарайся не погубить нас всех, пытаясь сделать ее одной из нас.

Джорах гневно взглянул на нее. Мейдж несправедлива. Линесса и так много делает для того, чтобы приспособиться к новой жизни. Нельзя же ожидать, что она сразу же воспримет уклад семьи Мормонтов, ведь она изначально воспитывалась совершенно иначе. Ей нужно время и поддержка.

— Это все? — спросил он, своим тоном давая понять, что если ответ будет отрицательным, он за свои слова не ручается.

— Да.

— Хорошо. Несмотря на твое мнение, хочу тебе напомнить, что она твоя леди. — Джорах помедлил, чтобы убедиться, что смысл его слов дошел до его тетки. — Я приду к тебе позже, и мы закончим подсчеты.

Мейдж поняла, что он предлагает ей удалиться, и решила не спорить. Кивнув Джораху, она вышла из кабинета. Как только дверь за ней закрылась, Джорах в раздражении стукнул кулаком по дубовому столу. Чувство вины не давало ему покоя. Он открыл шкатулку и проверил ожерелье — пять прекрасно ограненных сапфиров, оправленных в серебро. Какая тонкая работа. Отличный подарок для настоящей леди. И этот подарок стоил моим работникам недельной оплаты.

Вздохнув, Джорах взял шкатулку и направился в свои покои. Линесса проводила там большую часть времени за шитьем, чтением и написанием писем. Кажется, это единственное место, где она чувствует себя уютно. Джорах открыл дверь — как и ожидалось, его жена наслаждалась одиночеством, расшивая платье.

— Приветствую тебя, муж мой, — со вздохом приветствовала она его. — Что, тренировка уже закончилась?

— Ну да… Мейдж сказала, что пыталась вытащить и тебя на учебный двор. — Джорах закрыл за собой дверь и вошел в комнату. Когда-то здесь стояла лишь кровать да стол со шкафом, а пол и стены покрывали медвежьи шкуры. Теперь место шкур заняли дорогие ковры, над кроватью висел шелковый полог, а ложе укрыто шелковыми простынями и покрывалами. Всюду лежали платья и украшения — никаких сундуков не хватало, чтобы вместить все. Эта комната разительно отличалась от других помещений в доме. По сравнению с простым убранством Медвежьего чертога вычурная роскошь покоев леди Линессы резала глаз.

— Пыталась, — кивнула Линесса, — но потом она посмотрела на мои руки и пришла к выводу, что я не способна держать топор или меч. Я и не возражаю. Мое единственное средство защиты — это игла, а самое грозное оружие — то, что у меня между ног, — усмехнувшись, добавила она. — Мне не нужен топор, чтобы завалить медведя.

Хорошо. По крайней мере, она в хорошем настроении. Улыбаясь ее шутке, Джорах подошел к ней сзади и поцеловал в шею.

— Любовь моя, за то, что ты выдержала битву с моей тетушкой, прими вот это, — и он вручил ей шкатулку. Глаза Линессы немедленно загорелись, и она, радостно взвизгнув, выхватила у него подарок. Джорах рассмеялся и, усевшись на кровати, принялся наблюдать за женой — ей явно не терпелось узнать, что внутри.

Отложив иголку с ниткой, Линесса открыла шкатулку и радостно всплеснула руками.

— О, Джорах! — воскликнула она, едва не прослезившись. — Мой милый медведь, мой щедрый супруг! — Линесса достала ожерелье и, приложив к шее, тут же повернулась к зеркалу. — Это самое великолепное ожерелье, какое я когда-либо видела, — объявила она. При виде ее неподдельной радости у Джораха потеплело на душе. Наконец-то она довольна. Да, это стоит недельной платы работникам. Я готов отдать все сокровища мира за ее драгоценную улыбку.

— Тебе нравится? — спросил он. Линесса отвернулась от зеркала и бросилась ему на шею. Джорах охнул от неожиданности, а потом звучно рассмеялся.

— Не просто понравилось — я в восторге! — воскликнула Линесса, увлекая его на кровать и покрывая его лицо поцелуями. — Жду не дождусь, когда смогу показаться в нем перед сестрами. Они умрут от зависти, — удовлетворенно промурлыкала она, устраиваясь у Джораха на коленях. Застегнув ожерелье, она толкнула Джораха в грудь, и тот опустился на постель. Линесса сжала коленями его талию и томно взглянула на него. У Джораха тут же вскипела кровь, сердце бешено заколотилось. Его красавица-жена шевельнула бедрами, теснее прижимаясь к нему. Джорах обхватил ее за талию, комкая шелковые складки платья. — Ну скажи, мне идет? — шепнула Линесса, целуя его. Он провел руками по ее спине, притянул ближе к себе, но она отстранилась, легонько прикусив его нижнюю губу. Это лишь разожгло его желание еще сильнее. Хихикнув, Линесса слезла с кровати и исчезла за ширмой. Джорах издал разочарованный стон, но не двинулся с места.

— Ты даже септона введешь в соблазн, — сказал он, принимаясь развязывать бриджи. Моя женушка слишком занята примеркой, так что приходится раздеваться самому.

— Неужели? — донеслось из-за ширмы. Джорах поднял глаза и обомлел. Перед ним стояла Линесса, полностью обнаженная, если не считать сапфирового ожерелья. Центральный камень покоился между ее грудей, привлекая взгляд к прекрасным розовым соскам. Член Джораха вот-вот готов был прорвать бриджи, но сам он не в силах был шевельнуться под вызывающим, жарким взглядом Линессы. Она медленно подошла к нему, провела кончиками пальцев по своему телу, играя с сосками. — Так каково же ваше мнение, муж мой? — проворковала она, поворачиваясь вокруг себя. Джорах с восторгом наслаждался видом. — Ожерелье мне к лицу?

— Вы безукоризненно выбрали наряд, миледи, — хрипло ответил он. — Ни одно платье не оттенит эти камни так, как ваша кожа. — Линесса рассмеялась и приблизилась к нему. С каждым ее шагом его возбуждение нарастало, разум помутился от желания. Хочу ее, прямо сейчас.

Линесса прыгнула на кровать и встала на колени рядом с Джорахом. Он увидел, как блестит влага между ее бедер, и его член шевельнулся в бриджах.

— Вы хотите сказать, я должна носить это ожерелье только на голое тело? — спросила Линесса, призывно качнув бедрами. Джорах умоляюще смотрел на нее, водя ладонями по ее щиколоткам и икрам. — Это попахивает насилием. Мой муж, он такой медведь… — продолжила она, любовно оглаживая каждый сапфир, потом провела пальцами по животу и принялась ласкать себя внизу, распределяя влагу по нижним губам. — Он убьет любого, кто осмелится взглянуть на меня.

Джорах испытывал невыносимые страдания. Он словно горел заживо, а напряженный член причинял ему ощутимую боль.

— Линесса… — в отчаянии позвал он.

Его жена окинула его торжествующим взглядом и уселась к нему на колени. Джорах прижал ее к себе и, ощутив жар ее тела через бриджи, тихо зарычал от предвкушения.

— Похоже, мне предстоит приручить медведя. — Прикусив нижнюю губу, она принялась стаскивать с него рубаху. Джорах сел, чтобы помочь ей. Как только рубашка упала на пол, Линесса заставила его вновь улечься на кровать и занялась его бриджами. Прежде чем Джорах успел снять их с себя, Линесса взяла его твердокаменный член и уселась на него сверху.

— О-ОХ! — вскрикнули они оба в один голос.

Ее ножны — влажные, горячие, трепещущие — идеально подходили для его меча. Джорах не успел снять бриджи, они так и остались спущенными до колен, но Линессу это не волновало. Она опустилась на него, вобрав в себя до отказа, и принялась раскачиваться из стороны в сторону. Джорах не помнил себя от страсти. Он крепко схватил ее за бедра, пальцы впились в нежную плоть. Его жена помедлила несколько мгновений, потом приподнялась и вновь опустилась на него, вскрикнув от удовольствия. Джорах, глухо рыча, до синяков сжал ее бедра.

Она достаточно дразнила меня, теперь я главный. Он принялся с силой приподнимать ее за бедра и насаживать на свой член, с каждым разом вгоняя его все глубже. Линесса вскрикивала от наслаждения, выгибалась, запрокинув голову, так что роскошные золотые волосы касались ее ягодиц. Джорах провел пальцами по ее животу, накрыл ладонью грудь, пощекотал сосок. Линесса задрожала от возбуждения и резко опустилась на него. «Джорах!» — выдохнула она, схватив его за запястье. Тот усмехнулся и сжал сосок сильнее.

— О, ДА, ДА! — низким, грудным голосом воскликнула Линесса и, опершись обеими руками о грудь Джораха, принялась яростно скакать на нем.

Звуки их соединяющихся тел эхом разносились по комнате. С каждым толчком Джорах приближался к вершине наслаждения. Сапфировое ожерелье подпрыгивало в такт их скачке; Джорахом овладело животное желание сорвать его с белой шеи Линессы, но ему стало жаль портить дорогую вещь, и он сдержался. Чтобы отвлечься, он принялся двигаться быстрее. Линесса беззвучно вскрикнула, когда он коснулся тайного места внутри нее. Там было так тесно и жарко, что он едва не излился в ее лоно.

[BIG_ICE_BANG]

— О-О, ДА, ЕЩЕ, ВОТ ТАК! — громко воскликнула Линесса, вонзив ногти Джораху в грудь. Он зашипел от боли, но это помогло ему продержаться дольше. Он все глубже и жестче таранил тугую щель Линессы. Кровать скрипела и трещала под ними. Полностью поглощенный страстью, Джорах быстро достиг своего пика.

— Линесса! — хрипло вскрикнул он, чувствуя, как внутри него зарождается жаркая дрожь. Его жена тоже была на пороге блаженства. Ее крики стали тише, и она уже не столь яростно насаживалась на него. — Ахххх… — Джорах содрогнулся, ощутив, как ее трепещущие складки туго сжали его член. Линесса резко вскрикнула и выгнулась, дрожа всем телом, и Джорах уже не мог сдерживаться дольше. — ЛИН! — Крепко прижав ее к себе, он наполнил ее лоно своим семенем. Его тело сотрясали волны наслаждения, оставляя после себя блаженную пустоту. — О боги, — выдохнул Джорах, бессильно откидываясь на постель. Линесса опустилась ему на грудь; жар ее дыхания обжигал, серебро ожерелья холодило кожу.

Наконец Линесса медленно приподнялась и поцеловала его. Джорах вернул ей поцелуй, вложив в него всю свою любовь. Его восхищению не было предела. Она неторопливо оторвалась от его губ и лизнула мочку его уха. По телу Джораха пробежала дрожь. Его супруга обнаружила эту его слабость на третий день после свадьбы и с тех пор успешно ей пользовалась.

— Иди сюда, мой медведь, — прошептала она, перебираясь в изголовье кровати, — брачный сезон в самом разгаре.

Джорах перевернулся на живот и взглянул на жену. Она с улыбкой встала перед ним на четвереньки, призывно подставив попку. Джорах усмехнулся и немедленно воспользовался приглашением. О да, это ожерелье стоит дороже, чем недельный заработок моих людей. Эта улыбка… этот взгляд… я готов отдать за них весь этот проклятый остров.

Решение

ДВА ГОДА СПУСТЯ

Казна пуста. Казна пуста. Джорах все повторял эти слова про себя, глядя в расчетные книги. И не просто пуста… я весь в долгах. Его прошиб холодный пот. Как это исправить? Как вернуть деньги острову? Джорах устало потер лоб, в сотый раз за день запустил пальцы в редеющие волосы и в сотый раз тяжело вздохнул. Я погубил свою семью и свой народ. Я не могу расплатиться с ними. Как они смогут прокормить свои семьи? На какие деньги купят одежду детям?

— Проклятый дурак, — вполголоса выругался он, яростно оттолкнув книгу. Она соскользнула со стола и с глухим стуком упала на пол. Джорах откинулся в кресле, закрыв лицо руками. Сундуки опустели не в одночасье. Он опустошал их день за днем. С каждым годом Линесса тосковала все сильнее и улыбалась все меньше… Их отношения начали охладевать. Отчаянно пытаясь вернуть любовь жены, Джорах покупал ей все новые драгоценности и шелка. Подарки успокаивали ее, но ненадолго.

Они часто ссорились из-за того, что Линесса не желала приспосабливаться к обычаям Медвежьего острова, а в перерывах между ссорами спорили о детях. Они много занимались любовью, но у них до сих пор не было ребенка, и Джораха это настораживало. Ему казалось, что если Линесса родит, то будет чувствовать себя более уютно. К тому же, долг лорда — дать острову наследника. Более того, ему хотелось, чтобы у них с Линессой был ребенок. Мальчик или девочка — все равно, ведь малыш унаследует красоту матери. Наши дети станут украшением Медвежьего острова.

Но ребенка все не было. Линесса ни разу не понесла. Джорах подозревал, что она пьет лунный чай, но когда он прямо спросил ее об этом, Линесса страшно разозлилась. Та ссора была самой сильной из всех. После того раза Джорах перестал делить ложе с супругой. Он был несчастен… но все равно любил ее. Я люблю ее сильнее всего на свете. И именно поэтому мне нужно найти способ все исправить. Джорах встал и вышел из кабинета — он больше не мог оставаться в этой тесной комнатушке.

Ноги сами вынесли его за пределы чертога. До Джораха доносился шум водопадов, но даже эти звуки не приносили ему успокоения. Он спустился по тропе, ведущей вниз с холма в ближайшую деревушку. Если все, что я могу сделать, это занять себя какой-нибудь полезной работой, пусть будет так. Буду копаться в навозе вместе с крестьянами, авось помогу им. «Доброго дня, милорд», — приветствовали его прохожие, и Джорах приветственно кивал каждому.

В деревне было оживленно. Мимо Джораха проносились босоногие ребятишки. Он вспомнил те времена, когда сам был ребенком — бойким мальчуганом с грязными исцарапанными ногами и раскрасневшимися от свежего воздуха щеками. Джорах не тосковал по прошлому — ему было больше по душе настоящее. Однако сегодня, когда его душа была полна печалью, ему хотелось вернуться в детство и играть на берегу вместе с деревенскими детьми, вместо того, чтобы терпеть невзгоды, которые он сам на себя навлек из-за собственной глупости.

Джорах подошел к краю леса и присоединился к лесорубам. Взяв пилу, он помог им валить деревья. На Медвежьем острове лишь два источника дохода — лес и рыба. Рыбалка на сегодня окончена. Остается рубить деревья. Джорах работал без устали весь день и всю следующую неделю. Он поднимался с рассветом и приходил домой лишь после заката. Линесса тосковала и сердилась еще сильнее — она думала, что муж пьет или проводит время с женщинами. У Джораха не было времени потакать ее прихотям. Однако прибыль от его работы была настолько незначительной, что им снова овладело отчаяние. Казалось, ему никогда не удастся вновь наполнить сундуки деньгами… однако судьба распорядилась иначе.

— Милорд! — раздался голос со стороны деревни. Тяжело дыша, Джорах выпрямился и вытер пот со лба. Опустив топор, он огляделся. К нему бегом бежал гонец. — Милорд, лесники поймали браконьеров. Их схватили, и теперь ждут вашего приговора.

Приговора. То есть, казни. Долг лорда Медвежьего острова — казнить преступников. А я-то думал, самое худшее, что ждет меня сегодня, — это попытка уговорить жену быть со мной поласковее. Джорах положил топор на землю, натянул через голову зеленую рубаху и надел пояс с мечом, чувствуя на бедре тяжесть Длинного Когтя. Тяжесть моего долга. Ему подвели коня, и он поехал вслед за гонцом в лес.

Сперва они ехали по лесной дороге, потом углубились в чащу. Деревья росли густо, но лошади сами находили тропку. Наконец впереди показался просвет. На полянке пятеро лесников окружили трех оборванцев. Судя по виду их лохмотьев, браконьеры пытались слиться с окружающим лесом. Эти люди не похожи на умирающих от голода бродяг. Их бороды слишком аккуратно подстрижены.

— Милорд, — с поклоном приветствовал его стюард, охраняющий пленников. — Эти люди — браконьеры. Мы поймали их, когда они сдирали шкуру с сумеречного кота. При них нашли еще шкуру медведя.

Джорах тяжело вздохнул. Он уже хотел приказать отвести преступников в Медвежий чертог, чтобы там предать их казни, но передумал. Его посетила одна неожиданная мысль. Не в первый раз ему доводилось ловить браконьеров. Однако ему вспомнились преступники, которых он казнил много лет назад, когда был еще юношей.

Работорговцы дорого платили за рабов. Поскольку работорговля в Вестеросе была вне закона, живой товар стоил дорого. Даже за таких подонков отвалят немало золота. Джорах беспокойно поерзал на коне; его люди с беспокойством смотрели на него, заметив его колебания. Мне нужно золото. Его хватит, чтобы расплатиться с долгами и немного пополнить казну… если сделка состоится. Джораху было все равно, что думают об этом сами преступники. Его не волновало, что он подвергает их страшной участи. Эти люди были для него лишь средством для решения его затруднений. Убедив себя в том, что продажа в рабство — гораздо более мягкий приговор, чем смерть, Джорах принял решение.

— Оставьте их здесь, — приказал он стюарду и лесникам. — Я сам казню их и похороню. — Слуги поколебались, не зная, что делать. — Не хочу проливать кровь в чертоге. Казню их здесь. Вы свободны, — добавил Джорах уже резче. Его люди поклонились и ушли, оставив его наедине с браконьерами.

— Прошу вас, м’лорд, мы ведь не хотели ничего дурного, — тут же взмолился один из преступников. — Мы голодали!

Джорах не обратил внимания на их мольбы. Убедившись, что дружинники ушли, он спешился, взял веревку, которой были связаны браконьеры, и дернул ее, заставив их встать на ноги. Преступники недоумевающе посмотрели друг на друга, потом на него. Ни говоря ни слова, Джорах повел их на берег. Работорговцы частенько проплывали мимо Медвежьего острова. У них были дела к северу от Стены — одичалые продавали им рабов в обмен на припасы. Джорах крепко привязал браконьеров к дереву и уселся на берегу в ожидании работоргового судна.

Он не думал о том, что нарушает закон и оставлял без внимания вопросы пленников. Те спрашивали его, что с ними будет, но Джорах молчал. Он думал о золоте, о том, какое облегчение испытает, наполнив им фамильные сундуки. Если меня спросят, откуда взялись деньги, скажу, что продал драгоценности Линессы, которые она уже не носит. Все просто и ясно — никому и в голову не придет продолжать расспросы.

Прошел час. Джорах начал беспокоиться, что работорговцы сегодня уже не появятся. Он уже начал раздумывать, где держать пленников, — или бросить эту дурацкую затею и казнить их, — как вдруг заметил корабль. Судно было маленькое, предназначенное не для боя, а для быстрого хода. Джорах вскочил на ноги и вытащил кинжал. Поймав в нем луч солнца, он послал сигнал — ему уже давно был известен условный знак, которым подзывали работорговое судно. Оставалось только надеяться, что этот знак не поменялся.

Через мгновение корабль повернул к берегу. Джорах взволнованно вздохнул — ему стало легче. Он повернулся к браконьерам и отвязал их. Подойдя к берегу, они поняли, что их ожидает.

— М’лорд, прошу, убейте нас. Я лучше умру, чем стану рабом! — взмолился один.

— Заткнись. Жизнь есть жизнь. В конце концов, всегда сможем сбежать, — возразил второй.

— Мы потом всем расскажем, кто нас продал, — воинственно заявил третий.

[BIG_ICE_BANG]

Джорах смерил браконьера холодным взглядом, но ничего не сказал. К берегу подплыла шлюпка, в которой сидел капитан и пятеро вооруженных моряков. Видимо, они заподозрили засаду. Джорах положил Длинный Коготь на камень, чтобы обозначить свои миролюбивые намерения. Капитан высадился на берег и подошел к нему. У него была бронзовая кожа, крашеная лиловая борода и лысая макушка. Тирошиец.

— Ты нам сигналил, — с сильным акцентом произнес работорговец. Он был весь увешан золотыми монетами и драгоценными камнями. Видно, хочет всех поразить своим богатством.

— У меня есть люди на продажу, — заявил Джорах, не тратя время на приветствия. — Сколько дашь?

Капитан улыбнулся и весело цокнул языком. Он отлично знал, что работорговля в Вестеросе незаконна. Джорах болезненно сознавал, что находится в руках у этого прощелыги, но старался думать лишь о золоте. Работорговец осмотрел пленников: он снял с них рубашки, даже ощупал члены и проверил зубы.

— Три сотни драконов. За каждого.

Джорах стиснул зубы.

— Добавь до тысячи. Мы оба знаем, что за вестеросцев ты получишь вдвое больше.

— Девятьсот пятьдесят, — с самодовольным видом предложил капитан.

Джорах протянул руку.

— Девятьсот пятьдесят. И отрежь им языки. Рабам нет нужды разговаривать.

Капитан с любопытством посмотрел на него. Пленники громко запротестовали, но работорговец понял Джораха. Немые рабы не выдадут того, кто их продал. Он кивнул и пожал Джораху руку.

— Идет. — Махнув своим людям, принялся отсчитывать монеты. Работорговцы схватили новоиспеченных рабов, разожгли огонь. Когда пламя разгорелось, один из них вытащил кинжал и раскалил его докрасна. Браконьеры вырывались, но моряки крепко держали их. Джорах стиснул зубы, стараясь не смотреть. Золото. Мне нужно золото. Моему дому нужно золото. Я — лорд Медвежьего острова, я должен спасти мой дом… и мой брак. — … пятьдесят, — закончил капитан, укладывая последний золотой в мешок. — Приятно иметь с вами дело, — сказал он, вложив мешок Джораху в руку. — Надеюсь, еще увидимся.

Джорах не ответил. Взяв мешок, он отвернулся. Раскаленный кинжал уже достали из огня, и работорговец поднес его к лицу одного из несчастных. Джорах сел на коня и поехал прочь. Еще целую милю его преследовали крики.

ТРИ НЕДЕЛИ СПУСТЯ

В Большом чертоге Винтерфелла было шумно от болтовни, смеха и музыки. Лорд Старк устроил праздник, который длился уже две недели. Настало время для большого веселья. Познакомившись с детьми лорда Старка, Джорах нежно прошептал Линессе, что хотел бы в один прекрасный день представить их детей лорду Эддарду. Та улыбнулась и поцеловала его. Джораха нельзя было назвать искусным танцором, но в эти праздничные дни он часто выходил танцевать с женой. Линесса любила танцевать и теперь наслаждалась. Хотя в Винтерфелле ее окружали северяне, она нашла утешение в обществе леди Кейтилин Старк, которая тоже была южанкой по рождению.

Настал последний вечер праздника. Джорах был поглощен игрой в шахматы с лордом Старком. Задумчиво поглаживая бороду, он сосредоточенно изучал доску. Его лорд осадил его со всех сторон. Мне стоит у него поучиться.

— Как поживает ваш отец? — спросил лорд Эддард.

Джорах нахмурился.

— Уже три месяца я не получал от него вестей. Что ж, теперь он — лорд-командующий Ночного Дозора. Ему недосуг писать своему бывшему сыну. — Слова прозвучали слишком горько, и Джорах решил начать заново. — Он упоминал, что ваш брат получил повышение. Бенджен хорошо несет службу. Отец пишет, что он прирожденный дозорный.

Нед невесело кивнул.

— Бенджен всегда был серьезным юношей. Когда мы были детьми, я как-то увидел, что он стоит у окна и смотрит на звезды. Я спросил, что он хочет увидеть, и он ответил: «Цель, Нед. Смысл». Ему тогда было восемь лет, — лорд Старк улыбнулся. — Мой старший брат, Брандон, в этом возрасте интересовался только драками и девочками.

Джорах наконец сделал ход и откинулся в кресле. Взяв кружку с элем, он поднес ее к губам и поднял глаза к столу, стоящему на помосте. Линесса нашептывала что-то в ухо леди Кейтилин. Ее щеки раскраснелись. Похоже, моя леди-жена выпила слишком много вина. От вина она добреет. Интересно, о чем они шепчутся? Может быть, о детях? Стук медной фигуры о деревянную доску заставил его повернуться к своему лорду. Эддард Старк снова поставил его в трудное положение.

— Я слабый противник, милорд, — с усмешкой заметил Джорах, изучая доску.

— Ерунда. Чтобы восстановить ваше мнение о себе, должен сказать, что вы держали меня в постоянном напряжении. Такая игра требует времени. Когда я не бегаю за сыном и дочерью, то сижу за доской. Понимаю, вам не до игр — должно быть, заботы о Медвежьем острове занимают все ваше время.

Джорах кивнул.

— Богатство достается нелегко, милорд, но я не жалуюсь. Нам всегда приходилось много трудиться. Может быть, однажды мы копнем поглубже, и выяснится, что под землей скрывается золотая жила, — пошутил он. Нед улыбнулся шутке. Джорах сделал следующий ход, и в этот момент в комнату вошел мейстер.

— Прилетел ворон, милорд, — сказал он, вручая Неду послание. Лорд Эддард развернул свиток и углубился в чтение. Джорах отхлебнул эля и взглянул на жену. Та заметила его взгляд, и Джорах улыбнулся ей. Линесса ответила на его улыбку, и от этого Джораху стало теплее. По телу пробежали приятные мурашки.

Однако последующий разговор заставил его похолодеть.

— Кто-то продает рабов, здесь, на Севере, — громко произнес Нед. У Джораха екнуло сердце. Эддард Старк помрачнел. Он свернул послание, засунул его в карман на поясе и огладил бороду. — Вы не замечали ничего странного у себя на острове? Работорговцы могли высадиться на побережье, там проще всего заключить сделку.

Джорах сглотнул.

— Я не заметил ничего необычного, — ответил он, стараясь держаться спокойно. — В письме говорится, кто эти рабы?

Нед покачал головой.

— Моряк уверен, что это вестеросцы. Им отрезали языки, поэтому они не смогли назвать имя того, кто продал их в рабство, но по их виду можно определить, что это северяне.

Джорах нахмурился.

— Каким образом? По светлой коже? Это не обязательно могут быть северяне. — Сердце снова забилось, но часто и гулко. Это может меня выдать. И ладони вспотели. — Я расспрошу людей, — пообещал он лорду Эддарду, склонив голову.

— Я тоже, — со вздохом отозвался Нед, устало отхлебнув эля из кружки. — Если найдете преступника, задержите его. Наказание за работорговлю — смерть. Я сам исполню приговор.

У Джораха мороз пробежал по коже.

— Как прикажете, милорд, — ответил он.

— Простите, но мне придется прервать игру. Я должен поговорить с другими лордами. Продолжим в другой раз, — произнес лорд Эддард, вставая.

— Разумеется, — ответил Джорах и откинулся в кресле, переводя дыхание. Кто-то узнал. Может быть, даже видел или слышал. Если капитан решил предать меня, я найду этого гада и отрублю ему голову. А может, донес кто-то из моряков? Может, кто-то из рабов умел писать? Нет, если так, Нед бы уже знал мое имя. В любом случае, в Винтерфелле небезопасно.

На следующее утро Джорах с Линессой вернулись на Медвежий остров.

Едва они приехали домой, Джорах тут же приготовился к поспешному отъезду. Прошла неделя, потом другая. Миновал месяц. Джорах начал думать, что опасность миновала, но вдруг получил анонимное письмо: лорд Эддард узнал о том, что именно он продал рабов, и едет на остров, чтобы казнить его. Джорах немедленно принялся собирать вещи.

— Я не понимаю, — сказала Линесса, разглядывая клочок пергамента. — Ты же не продавал никаких рабов. Просто поговори с лордом Эддардом, объясни ему, что это просто недоразумение. — Джорах продолжал укладывать одежду, не глядя на нее. — Джорах… Джорах… ты же не… — произнесла она умоляющим голосом. Подняв глаза на Линессу, он нервно дернул плечом. Этого было достаточно. — Зачем ты это сделал?

— Потому что я больше не могу позволить себе содержать тебя! — воскликнул Джорах громче, чем собирался. Этот возглас вырвался прямо из его сердца. — Ради тебя я влез в долги, — продолжил он, не в силах остановиться. — Проклятье, тебе все было не по нраву, а я старался, старался угодить тебе и покупал все больше дорогих вещей. Но у нас недостаточно денег, чтобы обеспечить тебе роскошную жизнь, к которой ты привыкла. Я был почти разорен… нужно было платить налоги Роберту, а у меня не было денег. Тут подвернулись эти браконьеры, и я подумал… подумал, что мне удастся как-то свести концы с концами. — Джорах взял ее руки в свои. — Я сделал это ради тебя. Ради нас с тобой. Мы просто уедем отсюда куда-нибудь, где теплее, где лучше. Мы снова будем счастливы.

Линесса отняла руки.

— Я не просила тебя покупать мне дорогие подарки. Я не просила разорять твой дом.

Джорах стиснул зубы, подавив в себе раздражение.

— Нет, но ты никогда не считала мой дом своим. Ты сама только что проговорилась — ты сказала «мой дом». Но это и твой дом, Линесса. Если бы ты захотела получше узнать это место и этих людей, ты не чувствовала бы себя такой несчастной.

Линесса смерила его таким ледяным взглядом, что Джорах испугался, что потерял ее навсегда.

— Что ж, поведай мне свой план, муж мой. Куда ты повезешь меня теперь?

Джорах вернулся к сундуку с вещами.

— В Лисс. Корабль ждет нас.

— Лисс, — повторила она. — Значит, ты увозишь меня еще дальше от дома?

Джорах закрыл глаза, сдерживая гнев.

— Линесса, если твоя любовь ко мне угасла, можешь возвращаться домой. — Он повернулся к ней. — Но если ты по-прежнему меня любишь, доверься мне. Я все сделаю правильно. Я сделаю тебя счастливой.

Линесса долго смотрела ему в глаза. У Джораха задрожали руки. Если она оставит меня… я погиб. Она — мое счастье. Даже сейчас, когда моя налаженная жизнь рухнула, а имя покрыто позором, мне довольно одной ее улыбки. Она глубоко вздохнула, потом кивнула.

— Хорошо. Значит, плывем в Лисс.

Он улыбнулся, взял ее руку и поднес к губам.

— В этом городе рабы постигают путь Семи Вздохов и обучаются доставлять удовольствие. Нам будет хорошо там, я уверен.

— Да уж, там мы можем многому научиться, — тихо хихикнула она.

[BIG_ICE_BANG]

Поздним вечером они оба облачились в черные плащи и приготовились незамеченными покинуть чертог. Тетя Мейдж и ее дочери наверняка уже знают, что лорд Эддард едет, чтобы казнить меня. Линесса уже вышла из дома и села на лошадь, а Джорах еще оставался в их покоях. Он взял в руки Длинный Коготь. За валирийскую сталь можно получить немало денег. Нам не придется думать о золоте. Можно будет до конца безбедно жить в Лиссе, радуя друг друга… но это же Длинный Коготь. Фамильный меч. Он в течение пяти веков принадлежал дому Мормонтов. Джорах не знал, кому принадлежал меч до того, как попал к его предкам.

Он задумчиво оглядел темные разводы на клинке, погладил резного медведя на рукояти, свирепо рычащего на врагов, рассеянно провел большим пальцем по резьбе. В этот момент он почувствовал всю тяжесть своего позора. Я запятнал не только себя, но и всю мою семью. Меня запомнят как человека, который продавал людей в рабство. Это клеймо навеки пристанет к моему дому. Моих родных будут называть родственниками работорговца. Это больше не мой меч. Я больше не Мормонт. Я больше не лорд.

Джорах подумал, что надо бы оставить послание для Мейдж с извинениями и объяснениями. Вот мое послание. Чувствуя, что прощается со старым другом, он положил меч на кровать, устроив рукоять на подушку. «Прости меня, отец», — прошептал он. Его накрыла волна скорби, и он закрыл глаза, пересиливая боль в груди и в горле. В этот момент он чувствовал себя напуганным мальчишкой — ему не было так страшно даже в юности, когда он впервые вышел на медведя. Джорах сжал медвежий коготь, висящий у него на шее, потрогал пальцем острый кончик. Еле сдержавшись, чтобы не разрыдаться, он откашлялся и вышел.

Линесса с каменным лицом ожидала его у ворот. Джорах молча сел на коня, и они поехали к берегу. Джорах свернул на боковую тропу, подальше от деревни, и вскоре они достигли того самого побережья, где он продал рабов. Там их ждала лодка. Они сели в нее, погрузили вещи, и лодка доставила их на небольшое торговое судно. Корабль поднял паруса и направился на юг. Нужно плыть быстро, чтобы добраться до Лисса, прежде чем король Роберт отправит за нами погоню — если он вообще захочет посылать погоню. Джорах надеялся, что лорд Эддард не станет преследовать его, узнав, что он отправился в изгнание.

Линесса спустилась в каюту, а Джорах смотрел, как Медвежий остров исчезает вдали. Морской бриз пробирал до костей, но этот холод был ему знаком. Запах моря, вкус соли — на этом он вырос. Высокие сосны постепенно уменьшились до зеленых точек… и наконец его остров — его дом — скрылся из виду. Теперь я изгнанник. Джорах почувствовал себя одиноким и беспомощным.

Он понял, что такое дом, лишь потеряв его.

Лисс

На первый взгляд Лисс казался похожим на рай. В гавани стояли галеи и корабли, раскрашенные в яркие цвета. На Севере в ходу три цвета — зеленый, коричневый и черный, поэтому для Джораха все это разноцветье поначалу резало глаз. Линесса ахала от восторга и перегибалась через борт, чтобы получше все разглядеть. Как только корабль причалил, они сошли на берег, в шумный порт. Кругом было множество людей — в основном рабы; их можно было легко отличить по цепям и бедной одежде. Но даже рабы здесь были красивы, с высокими резкими скулами и синими глазами. Знаменитые лиссенийские постельные рабы.

Джорах чувствовал себя не в своей тарелке. Я здесь не к месту — слишком тут красиво. Его жена, напротив, прекрасно подходила к этому городу. Ее золотые локоны сияли на солнце, а глаза были столь же ярко-синими, как и у местных жителей. На фоне такой красоты Джорах чувствовал себя уродливым чудовищем. Линесса была очарована Лиссом — она с легкостью влилась в людской поток, словно была создана для того, чтобы жить здесь. Так оно и есть. Она родом из большого города. Наверное, здесь она чувствует себя как дома — не то что на Медвежьем острове.

Джорах нанял носилки для сундуков и повел Линессу в город. На улицах было людно. Казалось, везде бурлит жизнь. Кругом ходили торговцы, продавая свои товары. Там, где толпилось больше всего народу, торговали рабами. На небольшом помосте стояли обнаженные молодые мужчины и женщины. Купец расхваливал их достоинства, словно продавал скот. Он даже заставил юношей ласкать себя, пока их члены не стали твердыми, как будто демонстрировал стати жеребцов. Джорах отвернулся, чувствуя во рту неприятный привкус. Здесь не Вестерос.

Это стало еще более понятно, когда он разглядел резьбу и рисунки, украшающие стены зданий — стены и своды были покрыты эротическими сценами с изображениями мужчин и женщин, женщин и женщин, мужчин и мужчин. Фонтаны и даже дорожные указатели были украшены непристойными статуями. Как ни удивительно, в городе было много храмов. Если бы септоны увидели работы местных мастеров, их бы удар хватил. Здесь полно святилищ на любой вкус, но чардрево вряд ли найдется.

Линесса с большим интересом разглядывала статуи и местных жителей. Конечно, она отлично сознавала, что ее муж выглядит здесь безобразным уродом. Большинство уроженцев Лисса были похожи на Таргариенов — серебристые волосы, синие глаза, светлая кожа. Таргариены были в Вестеросе чужестранцами, поэтому их внешность казалась необычной. Здесь же, в окружении лиссенийцев, Джораху казалось, что он попал в какую-то волшебную страну. Такое ощущение, что вот-вот появятся древесные духи или Дети Леса.

Они вышли на рыночную площадь, столь же людную, как и порт.

— Возьми, — Джорах вручил жене кошель с монетами. — Купи себе что-нибудь поесть. Я поговорю с магистрами и найду нам дом. — Он надеялся, что ему удастся подобрать что-нибудь подходящее, хотя, учитывая состояние его кошелька, вряд ли им удастся поселиться в роскошном месте. Этот город принадлежит купцам и рабовладельцам — изгнанникам здесь придется нелегко. Джорах направился к дворцу, где располагался совет магистров, и провел целый час в толпе просителей.

Наконец он дождался аудиенции. Как и следовало предполагать, единственные доступные для аренды дома находились в самой бедной части города. Джорах не мог допустить, чтобы его нежная жена ночевала на улице, поэтому он выбрал небольшой дом, заплатил за месяц и получил ключи. После этого он вернулся на рынок, чтобы забрать Линессу. Хотя большая часть лиссенийцев были сереброволосыми, в толпе встречались люди с каштановыми, черными и золотистыми волосами, изредка мелькали голубые, зеленые и фиолетовые шевелюры тирошийцев. Наконец Джорах услышал знакомый смех.

Он уже давно не слышал смеха Линессы, и этот звук, пробившийся сквозь гул голосов, стал усладой для его слуха. Джорах нашел жену у большого прилавка, за которым торговали безделушками и духами. Линесса была не одна. Рядом с ней стоял мужчина, одетый в тонкие шелка. На нем было больше украшений, чем у Линессы, — драгоценные камни сверкали в ушах, на шее и пальцах.

— Линесса, — Джорах легонько коснулся ее руки. — Я нашел дом, где мы будем жить.

— Вот и славно. Я утомилась с дороги. Трегар, это мой муж, сир Джорах, — представила его Линесса.

— А, значит это и есть тот самый медведь. — Незнакомец фальшиво улыбнулся Джораху. — Ваша жена рассказывала мне о вас. Вы — рыцарь из Вестероса. И что же привело вас на наш скромный остров?

— Погода, — сухо ответил Джорах. — Мы хотели поселиться в более теплом месте.

— А как же старые связи? — Трегар шутливо подтолкнул его.

Прежде чем Джорах успел осадить нахала, Линесса показала ему стеклянный пузырек.

— Посмотри, любовь моя, Трегар сделал мне подарок.

— Сильнодействующие духи для красивой женщины. Уверен, ваш муж их оценит. — Трегар подмигнул Джораху. Тот сурово взглянул на него. Чем дольше они оставались в обществе этого человека, тем более неуютно Джорах себя чувствовал. Он слишком много улыбается… слишком откровенно глазеет на Линессу… и какой мужчина станет дарить духи чужой жене?

— Несомненно, — холодно ответил он. — Еще увидимся. — Он кивнул купцу на прощание и, взяв Линессу под руку, увел ее с рынка. Как только они отошли достаточно далеко, Джорах рассеянно спросил: — Что ему было нужно?

— Что нужно? — Линесса с недоумением посмотрела на него. — Он просто подарил мне духи. Он сказал, что солнечный луч должен пахнуть солнцем. Я была ему благодарна — ведь я вся пропахла рыбой. — Джорах заподозрил, что она намекает на Медвежий остров, и мрачно взглянул на пузырек.

— Тебе следует быть осторожной, — предостерег он ее. — Здесь в ходу яды. За Узким морем не ведают, что такое честь. — Именно поэтому мы и приехали сюда. Я не просто изгнанник — я позорно сбежал. Мое место среди мерзавцев, воров и работорговцев. Линесса недовольно поджала губы, поэтому Джорах решил сменить тему. — Я не нашел дома на продажу. По крайней мере, такого, какой мы можем себе позволить. Поэтому я снял дом на месяц. Мне нужно будет срочно найти какую-то службу.

Линесса нахмурилась.

— Я думала, мы будем вместе. Ты же обещал, что мы будем жить в мире и покое до конца дней своих. И чем ты собираешься заниматься?

Джорах не знал. Он обладал некоторыми познаниями, в основном о том, как управлять островом. Искусство управлять деньгами ему не давалось — это следовало признать. Возможно, стоит наняться на рыбацкое судно, но платы не хватит на дом и еду.

— Завтра посмотрим, — ответил он. Они покинули людный центр и оказались на улицах, где жила беднота. Чем дальше они шли, тем бледнее становилась улыбка Линессы. Мимо них пробежали голые ребятишки, гоняясь за курицей. По краям улиц текли сточные канавы. В Королевской Гавани Джорах видел нищету и похуже… но не сильно.

Наконец они добрались до нужного дома. Джорах отпер дверь и предложил Линессе войти первой. Они зажгли свечи, открыли окна и решили, что дом требует основательной уборки, но в целом неплох. В нем была большая гостиная с очагом, которая служила также и столовой, маленькая кухня, выходящая на задний двор, уборная рядом с входом. На втором этаже располагалась спальня. Потолок был такой низкий, что комната больше напоминала платяной шкаф.

[BIG_ICE_BANG]

Джорах с беспокойством повернулся к жене.

— Ну, как думаешь, сможешь ты здесь чувствовать себя как дома? — Линесса огляделась, потом перевела взгляд на мужа, изучая выражение его лица. Она подошла к нему и поцеловала в губы.

— Это место станет нашим домом, — прошептала она, и Джорах облегченно улыбнулся. — Более того, мы создадим его сами, ведь у нас нет слуг, которые распакуют наши вещи. — Джорах усмехнулся. — Если бы моя мать видела меня сейчас… она всегда требовала, чтобы я сама убирала свою комнату. Ну что ж, матушка, придется мне здесь прибраться.

Подойдя к ней, Джорах провел пальцами по ее спине. Ему хотелось, чтобы она забыла об этом красивом пузырьке с духами.

— Полагаю, сперва нам стоит обустроить спальню, — тихо произнес он. По телу Линессы пробежала дрожь. Она повернулась к нему, и в ее глазах пылала такая страсть, что Джорах почти поверил, что у них все будет хорошо.

— А кто сказал, что здесь нужно что-то обустраивать? — ответила она и, схватив его за рубашку, потянула на пол.

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ

Как Джорах и предполагал, заработок рыбака был слишком мал. По крайней мере, для такой жены, как Линесса, этих денег недостаточно. Он обошел весь город в поисках работы. Поскольку главным товаром в Лиссе были рабы — точнее, постельные рабы, — Джорах быстро зашел в тупик. Здесь живут либо купцы, либо рабы. Кажется, других занятий в этом городе нет — кроме одного. В тавернах висели объявления, сулящие много крови и много денег. Лисс объявил войну Браавосу из-за каких-то спорных земель на Ройне. У лиссенийцев не было регулярной армии, они платили наемникам. Джорах подумал, что в этом есть смысл. Зачем посылать собственных людей на войну, когда есть другие, которые готовы воевать по доброй воле? Да, он не доверял наемникам. Эти люди убивают ради денег. Честь у них не в ходу. Хватит уже считать себя человеком чести. Свою честь я оставил дома.

Войдя в «Робкую деву» — так называлась таверна, где записывали в наемный отряд, — Джорах огляделся. За столами сидели мужчины, облаченные в кожу и доспехи. Они пили вино и травили байки. Он увидел толпу перед одним из столов и подошел туда. За столом сидел здоровяк с большим носом и свернутой набок челюстью. На его нагруднике было выгравировано черное сердце.

— Имя, — резко сказал здоровяк, смерив Джораха взглядом.

— Сир Джорах Мормонт, — ответил Джорах. Произнося свою фамилию, он почувствовал укол тревоги. Если за мою голову назначена награда, наемникам ничего не стоит схватить меня. Однако здоровяк невозмутимо протянул ему лист пергамента, и Джорах вздохнул с облегчением.

— Подпиши. Это контракт на год — будем воевать с Браавосом. Если останешься в живых, тебе заплатят. Деньги делим поровну, без затей. Коли помрешь, золота не получишь. Можно сказать, провалишь дело, понял? — Джорах ничего не ответил. Он пробежался взглядом по контракту и поставил подпись. — Значит, «сир», говоришь? — произнес здоровяк. — Еще один изгнанный рыцарь. — Джорах внимательно посмотрел на него; мороз пробежал у него по коже. — С Золотыми Мечами ты в хорошей компании. Мы все здесь изгнанники, и я тоже. — Наемник проверил подпись на контракте и протянул Джораху руку. — Майлз Тойн, генерал-капитан этого сброда. Ребята называют меня Черным Сердцем. — Джорах крепко пожал протянутую руку. — Добро пожаловать в отряд. Отплываем в конце недели. Ждем тебя в гавани на рассвете.

Тойн швырнул Джораху золотую монету. Джорах поймал ее и сунул в кошель. Это покроет аренду на несколько месяцев. Прежде чем уйти, он оглядел людей, с которыми ему предстоит сражаться бок о бок. Все они по виду бывалые воины, потрепанные в сражениях. Что Тойн имел в виду, когда сказал, что все они изгнанники? Целый отряд изгоев, мечтающих вернуться домой. Похоже, я нашел себе подходящую компанию. Джорах вышел из таверны и вернулся домой, сообщить новость Линессе.

— Что значит ты не знаешь, когда вернешься? — тут же спросила она. — Ты собираешься бросить меня здесь, в незнакомом месте, совсем одну? Без друзей и родных, на которых я могу положиться?

Джорах переступил с ноги на ногу под горестным взглядом жены.

— Это единственный способ заработать денег. Я получу достаточно, чтобы мы могли безбедно жить какое-то время. В отряде хорошо платят. Нам хватит на несколько лет. Потом я найду что-нибудь более подходящее, а сейчас я должен быстро добыть золота, иначе нам придется спать на улице. — Джорах обнял ее за талию и притянул к себе. — Я напишу тебе при первой же возможности. Может быть, поход будет длиться недолго, скажем, несколько недель. Ты ведь продержишься несколько недель без меня?

Линесса не улыбнулась.

— Ты оставляешь меня одну в незнакомом месте.

— А ты хотела бы поехать со мной на войну? Жить среди мужчин, которые после битвы жаждут поскорее удовлетворить похоть с первой подвернувшейся женщиной? Там я не смогу тебя защитить, а здесь ты в безопасности.

Линесса тяжело вздохнула. Джорах знал, что она ни за что на свете не согласится жить в походной грязи.

— Ладно, — смирившись, согласилась она. — Но если ты погибнешь, я все здесь продам и вернусь домой.

Джорах поцеловал ее в лоб.

— Я не погибну, если моя леди удостоит меня вниманием и подарит мне знак отличия.

Линесса улыбнулась при этих словах.

— Я удостою твой член своим вниманием, — прошептала она, подталкивая его к лестнице, ведущей в спальню. — И с собой тоже дам какой-нибудь знак отличия. Идем, муж мой. Если ты собираешься покинуть меня на долгое время, сделай так, чтобы все эти месяцы я вспоминала о тебе.

Возвращение

Весь вечер Джораха преследовали неживые усмешки мертвецов. С шатра генерал-капитана ему ухмылялся череп, один из многих; в свете лагерных костров поблескивали желтые зубы. Таков обычай Золотых Мечей: когда генерал-капитан погибает, его череп очищают от плоти и оправляют в золото. Вокруг шатра на пиках висит множество черепов. Должно быть, один из них принадлежит Эйегору Риверсу. Если я останусь в отряде, то, может быть, когда-нибудь и сам стану генерал-капитаном, и со временем мой череп украсит шатер следующего командира. А может быть, мой череп, в нарушение традиции, отошлют Линессе. Наверняка ей понадобится золото.

— Что, страшно? — спросил кто-то. Джорах обернулся и увидел одного из своих новых братьев, Черного Балака, капитана лучников.

— Нет, скорее интересно, — ответил Джорах, предлагая летнийцу флягу с элем. Лучник взял ее и сделал добрый глоток. — Шатер нашего генерал-капитана украшают наглядные свидетельства истории. Можно сказать, в этих черепах воплощено бессмертие. Эти люди до сих пор живы, потому что их потомки помнят о них. Попробуй забудь, когда рядом такое напоминание, — добавил он, усмехнувшись.

Балак криво усмехнулся в ответ и вернул Джораху флягу.

— Это точно. Я могу рассказать историю каждого из этих командующих — как его звали, как он погиб, в какой битве это случилось. Эти черепа придают нам силу. У нас есть традиция — мы сражаемся честно и до конца. За это враги нас боятся. Когда они видят блеск золота и жуткие ухмылки черепов, их пробирает дрожь. Завтра нам понадобится помощь наших мертвецов — мы будем сражаться с браавосцами.

— Мне раньше не доводилось биться с ними. Чего ожидать? — нахмурившись, спросил Джорах.

Балак презрительно скривился.

— Водяные плясуны. Пляшут на поле боя. Но с ними нелегко сражаться, этого у них не отнять. У них легкие мечи, легкие доспехи, поэтому они быстро двигаются. Ты ведь рыцарь, так? — Джорах кивнул. — Твоя броня слишком тяжела. Надень лучше кожу. — Джорах приготовился возразить; его учили совершенно другому. — Они будут сражаться с тобой не так, как в обычае у вестеросских рыцарей. Не думай о строе, не думай о приемах. И не выделывайся. Бей насмерть. Чем быстрее ты свалишь его, тем лучше для тебя.

Да, есть над чем призадуматься. Надо наконец дописать письмо Линессе. Судя по всему, битва с браавосцами будет совершенно не похожа на те сражения, в которых Джораху доводилось участвовать. Он поднес флягу к губам и сделал глоток. Балак гортанно рассмеялся.

— Не бойся, сир рыцарь. Мои лучники подстрелят этих пляшущих говнюков, прежде чем они успеют сделать хоть шаг.

Летниец встал, хлопнул Джораха по плечу и ушел к себе в палатку. Джорах остался сидеть у костра в одиночестве. Уже месяц они стояли лагерем на берегу Ройны, ожидая, когда наконец прибудет их противник. Каждый день воины упражнялись с оружием и повторяли маневры. В отряде поддерживалась жесткая дисциплина. Джорах не боялся физических упражнений — они отвлекали его от мрачных мыслей. Вдали от Линессы его терзала тоска по дому. В Эссосе слишком жарко. Джорах с грустью вспоминал холодные ветра Медвежьего острова.

Он часто обменивался письмами с Линессой. Судя по ее рассказам, она старалась найти себе занятие. Ей удалось подружиться с несколькими дамами, с которыми она хотела познакомить его, когда он вернется. Это утешало Джораха. Если у Линессы есть подруги, она будет счастлива. На Медвежьем острове ей недоставало компании — женщин, с которыми она могла просто поболтать. В тихую ночь перед боем Джорах как никогда остро скучал по своей возлюбленной, мечтал почувствовать прикосновение ее теплых ладоней к своему лицу. Но больше всего он мечтал снова увидеть ее улыбку, от которой загорались ее глаза. Сейчас как никогда он нуждался именно в ее улыбке.

Когда над горизонтом появился розовый отсвет, Джорах понял, что больше всего ему сейчас нужен сон. Браавосцы будут пытаться изнурить меня, и если я не высплюсь, то дам им дополнительное преимущество. Он вернулся в свою палатку, настолько тесную, что там помещался только тюфяк и седельные сумки. Переступив через свои пожитки, Джорах опустился на тюфяк и, пошарив под подушкой, достал письма Линессы.

«Возвращайся целым и невредимым, мой медведь».
«Твоя любящая жена».
«Душой и телом изнываю от разлуки с тобой».

[BIG_ICE_BANG]

Он жадно читал излюбленные строчки. Это, конечно, не стихи, но каждое слово дышало любовью, и потому было для него бесценно. Джорах осторожно убрал письма обратно под подушку и улегся, разглядывая полог палатки. Снаружи фыркали лошади, люди перешептывались или пьяно смеялись. Звенела сталь, трещали дрова в кострах, и все эти звуки перекрывал шум Ройны. Завтра речные воды окрасятся кровью.

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ

На красной земле алели отблески красного неба. Джораха послали вместе с вторым подразделением на другой берег реки. «Раз трусливые браавосцы не решаются перейти к нам на берег, мы сами переберемся к ним и перережем им глотки», — сказал генерал-капитан. Тойн во главе первого подразделения уже вступил в битву, а отряд Джораха должен был догнать их. Шум сражения заглушал рокот течения. Битва сама выплескивалась в реку, топя и друзей, и врагов.

Как только баржа приблизилась к берегу, Джорах обнажил меч. Последовав совету Балака, он оставил броню в обозе. На нем был легкий кожаный доспех, а также кожаные наручи и поножи. Обмотав тканью ладони, Джорах вдохнул несколько раз, стараясь унять бьющееся сердце. Уже стоило бы привыкнуть к битвам… но в этот раз ему предстоит сразиться с незнакомым противником, к тому же у него нет друзей, готовых прикрыть ему спину. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться и сосредоточиться, Джорах взглянул на командующего, чьего имени он еще не успел выучить.

— Готовьсь! — заорал командир, взмахнув мечом. — Дадим урок танцев этим уродам!

Воины издали приветственные кличи — всех охватило предвкушение битвы. Джорах, стиснув зубы, приготовился к сражению. Раздался резкий толчок — это баржа ткнулась носом в берег. Матросы бросили сходни, и Золотые Мечи ринулись в бой. Люди Тойна стойко держали строй, сдерживая натиск браавосцев, но им явно требовалось подкрепление.

Золотые Мечи отличались от других наемных отрядов. Вместо того, чтобы сражаться слепо и безрезультатно, закаленные и дисциплинированные воины придерживались заранее утвержденной стратегии. Отряду Джораха было предназначено зажать браавосцев в клещи. Как только противник понял, что их атакуют с флангов, они бросили бой с людьми Тойна, чтобы встретиться с новой опасностью. Джораха затянуло в гущу битвы. Он успевал лишь отражать удары, которые обрушивались на него со всех сторон.

Несмотря на это, он не мог выделить для себя конкретного противника. Водяные плясуны двигались слишком быстро. И что еще более странно, как только Джорах оказался лицом к лицу с одним из браавосцев, тот отступил в сторону, встал к Джораху боком и направил в его сторону меч, держа его одной рукой. Седьмое пекло, как он собирается атаковать? Заметив колебание Джораха, водяной плясун напал первым. Тонкий меч прорезал воздух быстрее молнии. Джорах еле успел отразить удар, но едва он успел перехватить меч, как противник вновь сделал выпад. На этот раз укол оказался точным — клинок вонзился Джораху в руку.

Джорах зарычал от боли. Водяной плясун ухмыльнулся и исполнил какой-то смехотворный кульбит, прежде чем снова напасть. Джорах отступил, помня о быстроте противника. Нужно убить его, иначе он прикончит меня. Не обращая внимания на боль, Джорах попытался подстроиться под ритм браавосца. Он был медленнее, но лишь на полшага. Если бы на мне была броня, я был бы слишком неповоротлив, а значит, мертв. Выставив перед собой меч, Джорах перешел в наступление.

К его раздражению, водяной плясун не принял боя. Он отступал, по-прежнему держась боком, поэтому Джорах не мог достать его. Мечи скрестились. Браавосец быстро отбил выпад Джораха и снова отступил вне пределов досягаемости. Разозлившись, Джорах ускорил ритм, нанося удары все быстрее. Удар справа, слева, сверху — все они отражены, зато ему удалось прижать противника к стене — точнее, к строю людей. Браавосец, почувствовав это, совершил нечто невероятное. Как только Джорах нанес удар, водяной плясун высоко подпрыгнул и пролетел прямо у него над головой. Заметив блеск стали, Джорах пригнулся, упал на одно колено, и тут же теменем почувствовал дуновение воздуха — клинок просвистел на волосок от его головы. Он перепрыгнул прямо через меня! И приземлился на ноги!

Джорах быстро выпрямился, не в силах скрыть своего изумления. Водяной плясун широко улыбнулся и шутливо поклонился ему. «Твою мать», — прорычал Джорах. Значит, они еще и акробаты. Почему меня не предупредили? Как сражаться против людей, которые скачут, словно блохи? На этот раз браавосец его обошел, явно желая воплотить в жизнь план, который Джорах хотел применить к нему. Значит, придется соображать на ходу.

Противники снова сошлись. Джорах отбил удар у правого колена, над головой, в бок. Удары были быстрыми, но не скомканными. Браавосец бил точно и продуманно. Это внушало страх. Джорах никогда не сражался против такого врага. Он понимал, что скоро выдохнется. У него устали руки отражать многочисленные удары. Водяной плясун на это и рассчитывал. Он подпрыгнул, и его меч взметнулся над головой Джораха.

И тут до Джораха дошло. Я не двигался. Я просто пытался удержать бой на одном месте. Если я хочу подобраться к врагу, я должен плясать вместе с ним. Он заметил очередной выпад, но вместо того, чтобы парировать, уклонился. Браавосец споткнулся. Он ожидал, что его меч ударится о меч Джораха, и это даст ему возможность сделать следующий шаг, но без этого удара танец оказался прерван. Джорах легко выбил у противника из руки меч и вонзил свой клинок браавосцу в грудь.

Тот что-то удивленно пробормотал, выплевывая кровь. Джорах рывком выдернул меч и толкнул водяного плясуна на землю. Через пару мгновений он будет мертв. Оставив противника истекать кровью, Джорах тут же сошелся с новым. Этот браавосец был моложе первого и явно хотел произвести впечатление. Он тут же взлетел в воздух, собираясь перепрыгнуть через Джораха и ударить его сзади.

Но Джораха было этим уже не удивить. Когда водяной плясун пролетал у него над головой, он быстро отразил его удар и вонзил меч парню в шею. Рухнув на землю, браавосец оказался короче на голову — голова упала в нескольких футах в нескольких футах от тела. Джорах глубоко вздохнул и снова бросился в битву, желая пролить еще больше крови.

Сражение было выиграно, но браавосцы не собирались сдаваться. Разведчики доложили, что на подходе подкрепление. Пара месяцев быстро переросли в полгода. Во время кратких передышек у Джораха не было возможности вернуться в Лисс. Он получал письма о том, что его долги растут, — Линесса тратила заработанные им деньги быстрее, чем он успевал их посылать. Предоставленный ему отпуск Джорах провел, как это ни странно, в Браавосе, где занял денег, чтобы покрыть долги и обеспечить жене кров и кусок хлеба.

Война продолжалась. За шестью месяцами последовали еще шесть и, наконец, Браавос запросил перемирия. Спорные земли, за которые шло противостояние, отошли к Лиссу. Золотые Мечи и другие наемные отряды получили свое золото. Джорах забрал причитающиеся ему деньги и отправился домой. Он понимал, что ему предстоит неприятный разговор с Линессой по поводу ее неразумных трат. Мы не можем позволить себе столь роскошную жизнь. Еще не время.

Несмотря на то, что предстоящий разговор тревожил его мысли, Джорах страстно ожидал встречи с женой. Он так давно ее не видел, не обнимал ее, не покрывал поцелуями. Большую часть путешествия в Лисс он мечтал об их встрече — и особенно об ее улыбке. Война с Браавосом закалила его. Его кожа потемнела от загара и огрубела. Он заработал несколько новых шрамов, но в целом был здоров и мечтал поскорее оказаться в постели с красавицей женой. Надо сделать ей ребенка, прежде чем я отправлюсь в следующий поход.

Наконец корабль вошел в гавань и, попрощавшись с братьями по оружию, Джорах быстро пошел по извилистым улочкам по направлению к дому. В заплечном мешке он нес трофеи — мелкие безделушки, снятые с павших противников. Джорах радостно открыл дверь… и обнаружил хохочущую Линессу сидящей на коленях у богато разодетого и надушенного гада… и не простого гада. Джорах запомнил его лицо. Трегар Ормоллен. Холодная ярость ошеломила его, и он застыл в дверях.

— Линесса, — тихо произнес он, не сводя глаз с Трегара. — Я дома.

Его жена побледнела, смех замер на ее губах, но она не сделала и попытки высвободиться из объятий Ормоллена.

— Ошибаетесь, сир изгнанник, — любезно улыбнулся Трегар. — Теперь это мой дом. Я же не мог позволить прекрасной Линессе спать на улице. Когда она поведала мне о своем бедственном положении, я счел необходимым подать ей руку помощи. Этот дом теперь принадлежит мне… со всем, что в нем находится.

Джорах скрипнул зубами.

— Линесса, — сдавленно произнес он. — Пойдем со мной. У меня достаточно денег, чтобы найти нам более подходящий дом.

— Сомневаюсь, — сказал Трегар. — Я навел справки о вас. Сир Джорах Мормонт, вы задолжали весьма большую сумму браавосским банкирам. Я уверен, что всего того, что лежит в вашем мешке, хватит, чтобы покрыть едва ли половину. — Усмехнувшись, он добавил покровительственным тоном: — Я щедрый человек. Я заплачу ваши долги… в обмен на вашу жену, — Трегар поцеловал Линессу в щеку, и та улыбнулась ему. — Точнее, бывшую жену. Мы уже аннулировали ваш брак.

Это был сокрушительный удар. Джорах на мгновение пошатнулся.

— Каким образом? Меня здесь не было, я ничего не подписывал…

Трегар махнул рукой.

— Сущие пустяки. Короче говоря, вы больше не женаты. Впрочем, если вы поставите свою подпись, я дам вам столько золота, сколько она весит. С этой суммой вы сможете начать новую жизнь. — Джорах молчал. — Я так и думал, что вы не согласитесь. Ну ничего. Наложница — это тоже неплохо. Ты не первая замужняя женщина, которую я привел в свой дом, — прошептал он Линессе, обнимая ее за талию.

— Линесса, — с трудом выговорил Джорах. На его лице отразились боль и смущение. Он не мог понять, что происходит.

[BIG_ICE_BANG]

— Если вы будете упорствовать, — сказал Трегар, и его тон перестал быть любезным, — я сделаю так, что вас продадут в рабство за долги. Выбор весьма прост, если хорошенько подумать.

Рабство? Джорах усмехнулся про себя. Что ж, весьма подобающая участь для меня.

Прежде чем он успел ответить, Линесса заговорила.

— Ступай, Джорах.

Он посмотрел ей в глаза и увидел в них грусть… но не раскаяние.

— Линесса, я…

— Ступай, — резко перебила она. — Я больше не люблю тебя. — Еще один удар. Джораху показалось, что ноги вот-вот откажутся служить ему. От боли перехватило дыхание. Его прошиб холодный пот. Как так могло случиться? — Уходи. Я больше не желаю тебя видеть.

Трегар подчеркнуто взглянул на него. Джорах сделал шаг вперед, неосознанно пытаясь ухватиться за что-то, но купец прищелкнул языком.

— Я уже сказал, все в этом доме — мое. Вам принадлежит лишь то, что на вас. Уезжайте из Лисса. Если вы вернетесь сюда, я прослежу, чтобы вас продали на рынке.

Джорах едва слышал его слова. Словно в бреду, он повернулся и вышел из дома. Лишь когда за ним закрылась дверь, он смог вздохнуть, и с этим вздохом его сердце пронзила невыразимая боль. Я потерял жену. Отдал ее проклятому купцу. К нему вернулась холодная ярость, он хотел было вернуться и задушить этого мерзавца… Линесса сказала, что больше не хочет меня видеть. Если я убью ее любовника, она меня возненавидит.

Терзаемый невыносимыми страданиями, Джорах шел куда глаза глядят, пока не оказался в гавани — он был здесь всего час назад. Не раздумывая, он отдал деньги первому же попавшемуся капитану и сел на корабль. Устроившись на койке в трюме, он задавал себе тысячи вопросов. Что делать? Куда идти? Но самый главный вопрос терзал его снова и снова:

Почему она бросила меня?

Попутчики, оказавшиеся в каюте, старались не смотреть на высокого мужчину, одетого в разрозненные доспехи, который тихо плакал, уткнувшись лицом в грязную койку. Джорах потерял все — дом, честь, родных… и жену.

Что дальше?

В один прекрасный день Джораха занесло в Волантис. Необычный город, хотя более привычный, чем был для него Лисс. Здесь было множество рабов, и от тепла толпы воздух казался еще более влажным и горячим. Одежда липла к коже, а кончики волос закрутились от влаги. Для того, кто привык к сухому холодному воздуху, Волантис казался неуютным местом. Однако, как это ни странно, здешний запах был Джораху знаком. Волантис стоит в устье Ройны, и здесь всегда полно рыбы. Рыбный запах напомнил Джораху о доме. Воспоминания были приятными, хотя и причиняли боль, и именно из-за запаха он решил ненадолго задержаться в Волантисе.

У Джораха в кошельке завалялось несколько золотых монет, и первую ночь он провел в гостинице рядом с Рыбной площадью. Следующей ночью он спал в переулке. Желание потратить остаток денег на выпивку одержало верх. Джорах питал глупую надежду, что на него набредет какой-нибудь головорез и избавит от мучений. Но даже в поисках смерти ему не повезло. Он проснулся, целый и невредимый, и принялся гулять по городу. Волантис был поделен на две части. Старый город был окружен стеной из черного камня — Джорах узнал, что это драконье стекло. Оно мерцало на солнце, но от одного прикосновения к нему под палящим солнцем было достаточно, чтобы получить ожог. За Длинным мостом располагался Новый город, выстроенный в устье Ройны.

Наконец он вернулся к переполненной Рыбной площади и большую часть дня просидел на краю фонтана — без сомнения, резные скульптуры, украшающие его, были сделаны еще во времена, когда в небесах парили драконы, — наблюдая, как купцы продают свои товары. Жрецы и жрицы Рглора были столь же многочисленны, как и рабы. Их легко было различить по дорожным плащам. Они теснились в углах площади, проповедуя о своем Владыке Света и о том, что ночь темна и полна ужасов. От их пророчеств меня ждет ночь, полная головной боли.

Тем не менее, Джорах вынужден был признать, что храм Владыки Света великолепен. Он в три раза превосходил размером Великую Септу Бейелора. Башни, опоры, колонны и переходы были вырезаны столь искусно, что казались почти невесомыми. А цвет… Джорах и не подозревал, что камень может быть таким ярким. Все оттенки оранжевого, красного и желтого смешивались в камне, так что казалось, будто храм возведен из огня. Джорах сомневался в существовании Рглора — как и всех прочих богов, — но величественное сооружение произвело на него впечатление.

Иногда жрецы — а в особенности жрицы — бросали на него косые взгляды, и от этого Джорах чувствовал себя неуютно. Именно поэтому он решил найти себе заработок. Похоже, мне не суждено умереть в ближайшее время, поэтому надо перестать жалеть себя и вернуться к жизни. Уж не знаю, почему, но видимо, мне не предназначено умереть здесь. У Джораха не было ничего, кроме одежды, что на нем, и меча. С этим он отправился к Купеческому дому — самому большому постоялому двору в Волантисе, где вывешивали свитки с предложениями о работе.

Лишь только Джорах вошел в гостиницу, его тут же прижали к стене. Внутри находился общий зал — как и на всех постоялых дворах, — но у этого был еще и помост. Там играли музыканты, и это привлекало толпу. Джорах растолкал людей, пробираясь к стойке, где можно было снять комнату. Протиснувшись между двумя толстяками, он наконец добрался до доски c объявлениями, висевшей рядом со стойкой, и принялся читать.

«Ищу глиняный горшок. Ночные горшки не предлагать. В последнем, который мне принесли, была моча. Еще раз кто так сделает, пожалуюсь триарху».

Джорах фыркнул и стал читать следующее.

«Предлагаю девочку на продажу. У нас мало денег и много ртов. Привлекательная, грудь уже растет. Сгодится для дома удовольствий».

«Муж не может удовлетворить? Чешется там, где некому почесать? Приходите к Девятидюймовому Невосу, и он будет таранить, пока Черные Стены не рухнут. Мужчинам не беспокоить».

«Нанимаю бойцов. Сопровождение до Квохора. Половина сразу, остальное — когда прибудем в Квохор. Опытным воинам предпочтение. Ювелирная лавка на Рыбной площади, спросить Вхалассо».

Это подойдет. Джорах повернулся, и его тут же отбросили назад, к стойке. Зарычав, он обогнул стойку и почувствовал, как резкая боль пронзила его поясницу. На него упал человек, оттолкнул его и ринулся обратно, к тому, кто толкнул его. Джорах поднял глаза и увидел двух дотракийских табунщиков. Началась драка. В переполненном зале стало еще более шумно и суетно — люди либо присоединялись к драке, либо пытались убраться подальше.

— Что происходит? — спросил кто-то, по-видимому, хозяин гостиницы.

— Какой-то дурень попытался расплатиться с дотракийцами деньгами. Он, видно, не знает, что они меняют свое добро только на рабов.

Джорах не хотел ввязываться в неприятности. Нужно добраться до рынка, пока этот Вхалассо не ушел домой. Однако выйти из гостиницы оказалось не так-то просто. Зажатые в душном зале, люди оказались вовлеченными в драку, хотели они того или нет. Джорах не стал исключением. Внезапно он оказался лицом к лицу с каким-то потрепанным типом, который без предупреждения попытался ударить его. Джорах увернулся от удара в голову и ударил напавшего лицом об стойку. К несчастью, этого оказалось недостаточно, чтобы вырубить обезумевшего или пьяного задиру. Он встал и, прежде чем Джорах успел уклониться, двинул его локтем по зубам.

Джорах поднес руку ко рту. Зубы на месте, но губа треснула. По подбородку потекла струйка крови.

— Ладно, — пробормотал он и нанес ответный удар, но драчун перехватил его руку и сильно ударил кулаком в грудь. У Джораха перехватило дух. Стиснув зубы, он схватил противника за руку и резким рывком сломал ее. Раздался вопль. Джорах двинул задиру кулаком прямо в лицо, на этот раз не встретив сопротивления. Отлично. На душе у него немного полегчало. Противник забормотал что-то о пощаде, и Джорах остановился.

Костяшки пальцев были ободраны до крови, зато его сопернику пришлось куда хуже — левая сторона его лица распухла и кровоточила. Джорах бросил его, тяжело дыша. Он сплюнул кровь, скопившуюся во рту, и, яростно расталкивая людей, принялся пробираться к выходу. Дерущиеся уже похватались за стулья. Едва Джорах вышел наружу, один из стульев с грохотом ударился о стену позади него. Те, кому удалось избежать драки, с тревогой ожидали снаружи. Заметив приближающихся дотракийцев, Джорах счел за лучшее убраться подальше. Это не моя драка.

Купеческий дом находился неподалеку от Рыбной площади, и до Джораха доносились крики дерущихся. Он шел по торговым рядам, протискиваясь мимо рабов и лошадей и уворачиваясь от паланкинов. Наконец он нашел вывеску «Ювелирная лавка Вхалассо» и вошел внутрь.

— Приветствую! — обратился к нему хозяин на общем языке, но с заметным акцентом. — Нечасто я имею удовольствие принимать у себя вестеросцев. Вам понравились мои редкие товары? Поверьте, цены весьма разумные.

Джораху сразу стало ясно, почему купец ищет людей для сопровождения. Вхалассо едва был ростом ему по грудь, тучный, с молочно-белой кожей. Ему больше подходят шелка и подушки. Этот тип ни разу в жизни не брал в руки оружия. Торговец любезно улыбался, его волосы были намаслены, аккуратно подстриженные усы огибали рот и переходили в тонкую бородку. Как будто червяк обвился вокруг губ.

— Я по объявлению, — сказал Джорах.

— Вот оно что. — Взгляд торговца стал менее любезным. Еще бы, ведь ему предстояло тратить золото, а не получать. — Что ж, — он окинул Джораха взглядом. — Ты выглядишь весьма сурово. — Джорах обратил внимание, что купец разглядывает его окровавленные костяшки и разбитую губу. — Половину сейчас, половину потом. Три сотни золотых.

— До Квохора далеко. Всякое может случиться. Пять сотен, — возразил Джорах.

— Ты не единственный, кто едет со мной, — заявил Вхалассо. — Четыреста, и ни монетой больше. В этом городе полно головорезов, желающих заработать.

Джорах кивнул.

— Годится. Когда отправляемся?

[BIG_ICE_BANG]

Вхалассо сунул руку в карман, выудил кошель с двумя сотнями золотых и вложил его в большую ладонь Джораха. Джорах быстро сунул кошель в карман, в компанию к лиссенийским, браавосским и вестеросским монетам.

— Через два дня. Встречаемся в гавани. Поплывем по реке на корабле. Говорят, что пираты на Кинжальном озере в последнее время совсем зарвались. Приготовься сражаться. Я не хочу потерять груз, — предупредил его Вхалассо.

Джорах кивнул, положив руку на рукоять меча.

— Клянусь, ты доберешься до Квохора в целости и сохранности.

Вхалассо улыбнулся.

— Вот слова истинного вестеросца. Теперь ступай. Ты распугаешь мне всех покупателей.

Этой ночью Джорах не стал спать на улице. Он снял комнату на постоялом дворе, менее людном, чем Купеческий дом. На следующий день он принялся закупать припасы для похода. Бинты, целебные травы и мази, свежее масло и точильный камень для меча — вещи, необходимые любому наемному охраннику. Идя по Длинному мосту, он увидел нечто серое и огромное. Мимо него прошествовал слон, украшенный шелками и драгоценными камнями. На его спине ехал вельможа — видимо, один из триархов. Слон был слишком богато украшен, чтобы принадлежать кому-то другому.

Джорах стоял, открыв рот, пока огромное животное медленно шло по мосту. Никогда не видел такого большого зверя. Загибающиеся кверху слоновьи бивни — блестящие и длинные, длиной едва ли не с тело слона, — были украшены сверкающими драгоценными камнями. С бивней свисали знамена, на которых было написано «Донифос Пенимион». Да, отличный способ привлечь внимание и объявить о своем присутствии. За слоном шли рабы с вытатуированными на щеках мухами. Иногда они останавливались, чтобы убрать слоновий навоз в корзины, которые носили за спиной. Джорах таращился на слона, пораженный его величественным видом. От топота огромного животного подрагивала земля. Вот это диво!

На следующий день, собрав скудные пожитки, он пришел в гавань. Книги, принадлежавшие матери, — последнее напоминание о доме, — были обмотаны холстиной и надежно завернуты в кожу. Его работодатель в сопровождении двух охранников садился на небольшой ког. Судно было маленьким, но вполне пригодным для путешествия по реке. Похоже, Вхалассо не настроен тратить много денег на дорогу. Джорах тоже поднялся на борт, приветствовал Вхалассо, потом отнес свои вещи в трюм, а когда вернулся на палубу, подошел познакомиться с бойцами, которых купец нанял для охраны.

Это оказались два брата-браавосца, ищущие подвигов и славы. Не много славы они нацдут, сражаясь за какого-то купца против пиратов. Однако у парней была фляга с ромом, и они щедро угощали.

— Вот увидишь, андал Джорах, — с хвастливой ухмылкой заявил один из братьев, Бобоно, — наши статуи воздвигнут на плечах самого Титана!

— То есть, Титан будет у одного из вас между ног. Это я понял. А кто из вас будет под ногами у другого? — развеселившись, спросил Джорах.

— Я старше, значит, буду на самом верху, — сказал второй брат, Рогго.

— Просто у меня здоровенный член, и ты боишься, что я буду бить тебя им по голове, если ты будешь снизу, — отпарировал Бобоно.

Джорах усмехнулся. Я уже и забыл, что такое смех.

— Когда в следующий раз буду в Браавосе, обязательно посмотрю на ваши статуи, — пообещал он братьям. Глупцы. Через пару лет вы будете мертвы. Поиски славы обычно заканчиваются именно так. Тем временем матросы подняли паруса, и суденышко поплыло по Ройне. Джорах расположился на носу и принялся смотреть по сторонам. Большая река, наверное, даже больше Трезубца. Когда они удалились от города, река оказалась такой широкой, что скорее напоминала озеро.

— Джорах-андал, смотри! — воскликнул Рогго, указывая в воду. — Вон там, это же Речные Старцы! — Джорах перегнулся через борт и увидел большой панцирь. Рядом показались еще два панциря, из-под каждого торчали лапы. Черепахи. Они несуетливо, однако довольно быстро плыли рядом с кораблем. — Из них получается отличный суп.

— У нас их называют черепахами. Точнее, гигантскими черепахами, — сказал Джорах.

— А здесь их называют Речными Старцами, — пояснил Рогго. — Ты впервые плывешь по Ройне, андал Джорах?

Джорах хотел поправить браавосца, но передумал. Андалы, Первые люди… Для жителей Эссоса все едино.

— Да, — ответил он. — Хотя я сражался на этих берегах. Кстати, с браавосцами.

— Ничего себе! — Рогго вызывающе ухмыльнулся. — Если ты выстоял против наших водяных плясунов, значит, ты и вправду хороший боец. Может, нам когда-нибудь придется сражаться друг против друга, а?

Джорах криво улыбнулся в ответ и перевел взгляд на реку. Ему вспомнились истории о Ройне, которые ему доводилось читать.

— Я слышал легенду, что во временя Ройнарских войн ройнары использовали водяную магию против валирийских драконьих владык. Они создавали из воды воинов, на которых не действовало драконье пламя. В одном сражении дракон даже утонул в водах Ройны, и его кости до сих пор лежат на дне. — Рогго кивнул, соглашаясь; ему тоже была знакома эта легенда. — А во время Долгой Ночи вода замерзла аж до Селору.

Рогго нахмурился.

— Что за Долгая Ночь?

— Возможно, вы называете ее по-другому, — принялся объяснять Джорах. — Зима, которая накрыла весь Вестерос и часть Эссоса. Земля замерзла, начался голод. Рассказывают, что вместе с зимой пришли чудовища, а еще говорят, что если не будешь молиться на ночь, они утащат тебя в страну Вечной Зимы. — Сказки для детей. Отец всегда становился молчаливым, когда слушал рассказы о Долгой Ночи. Отличные истории, чтобы рассказывать зимними вечерами. Джорах считал, что все истории о Долгой Ночи — выдумка. Люди с удовольствием придумывают всяких чудовищ, когда не хотят признавать, что убивали друг друга за кусок хлеба или что ели собственных детей, чтобы спастись от голодной смерти.

— Да, знаю, — кивнул Рогго. — мы зовем это время Тьмой. Она пожрала Ройну, превратив ее воды в стекло. Так продолжалось, пока не явился герой, который призвал детей Матери-Ройны, например, Крабьего короля и Речного Старца. Они объединили свои силы и вместе спели песнь, которая принесла с собой день.

Джорах недоверчиво приподнял бровь.

— Песню?

— О да, мой друг! Правильная песня может растопить сердце любого чудовища — или упрямой женщины. — Рогго толкнул Джораха в бок и широко улыбнулся. — Вот послушай!

Джорах сидел на носу корабля, слушая пение Рогго, до самых сумерек. Так и продолжалось их путешествие. Они рассказывали истории, пели песни, и пару раз Джорах тренировался с братьями. Ему удалось на некоторое время перестать думать о Лиссе и о женщине, которую он потерял. Джорах не был счастлив, но он больше не тонул в омуте всепоглощающего отчаяния.

Забавы закончились, когда ког приблизился к Кинжальному острову.

Утром они проплыли мимо горящего корабля, и Джорах с браавосцами были начеку. Джорах первым заметил опасность.

— ОСТАНОВИТЕ КОРАБЛЬ! — скомандовал он. Матросы немедленно спустили паруса и бросили якорь. — Смотрите, там, впереди. — Через реку, под водой, была протянута утыканная шипами цепь, предназначенная для того, чтобы останавливать корабли и вспарывать их обшивку. Как только якорь коснулся воды, раздались крики.

— Пираты, — прорычал Бобоно, вытащив из ножен тонкий меч.

— Кто-то должен разомкнуть эту цепь, иначе нам не уплыть отсюда, — сказал Джорах.

К ним подбежал Вхалассо. Купец весь трясся от страха.

— Что нам делать? Они совсем близко!

— Спускайтесь в свою каюту, заприте дверь и не впускайте никого, кроме нас, — велел ему Джорах и настойчиво подтолкнул торговца в сторону каюты. — Какие есть соображения? — обратился он к товарищам.

— Я займусь цепью, — заявил Рогго. — Если мне удастся повалить один из столбов, на которых она держится, она утонет, и мы проплывем над ней. — Он хлопнул Бобоно по плечу. — Сражайся как следует, братишка.

— Когда ты вернешься, от пиратов останутся только трупы, — подмигнул ему Бобоно.

Хорошо, что они так уверены в себе. Пираты закинули крючья на борт кога, и Джорах обнажил меч.

— Режь канаты. Не дай им пробраться на борт.

Нас всего двое. А против нас… неизвестно, сколько пиратов сочли наше суденышко подходящей добычей. Подойдя к борту, Джорах рубанул мечом по канату, и два пирата рухнули в воду. Корабль окружили пиратские шлюпки — легкие, маневренные, в каждой по пять человек. Джорах бегал вдоль борта, обрубая канаты с абордажными крючьями. Однако морские разбойники начали карабкаться на корабль, а у него не было под рукой ничего, чтобы сбросить на них сверху. Джорах ударил одного из них мечом по голове, но второй успел перелезть через борт.

Джорах отступил, чтобы встретить противника с боем. Абордажный тесак скрестился с длинным мечом. Джорах отражал удары, понимая, что чем дольше его соперник остается в живых, тем больше пиратов успеет подняться на борт. Наконец он воспользовался удобным моментом и вонзил клинок пирату в живот. Бросив его умирать, Джорах оглянулся на Бобоно — тот тоже сражался с одним из разбойников. Еще двое уже ступили на палубу, и Джорах набросился на них.

Один ударил его слева, второй справа. Джорах, быстро развернувшись, отразил оба удара. Однако один из пиратов обошел его сзади, и Джорах оказался зажатым между двумя противниками. Он двигался как можно быстрее, но не мог вырваться из ловушки. Стиснув зубы, он отбил удар, направленный в спину, развернулся и отразил удар, направленный в грудь. Однако пират, держащийся позади него, не терял времени даром и нанес колющий удар в бок. Зарычав от боли, Джорах отступил, чтобы вражеский клинок не задел внутренние органы.

[BIG_ICE_BANG]

Однако от ранения нога ослабла, и он стал прихрамывать. Скрипнув зубами, он крепче сжал меч и набросился на ближайшего к нему пирата, однако тот легко парировал удар. Джорах сделал выпад, но ослабшая нога подвела его, он упал на бок… и второй пират, уже занесший тесак, чтобы ударить его в спину, погрузил клинок в живот своему товарищу. Все трое на мгновение замерли от потрясения. Лежа на палубе, Джорах тут же схватил оставшегося в живых пирата за лодыжку и с силой дернул, заставив повалиться на палубу. Яростно зарычав, он придавил противника своим весом и сломал ему шею.

Джорах тяжело дышал, приходя в себя. Бок дергало от боли. Он провел по нему рукой, и пальцы стали мокрыми от крови. С трудом поднявшись на ноги, он поднял меч и вступил в бой со следующим противником. Казалось, бой длился целый день, но наконец послышалось хвастливое пение — это вернулся Рогго. Как я рад слышать этого ублюдка. Пиратская атака была отбита, корабль снялся с якоря и на всех парусах миновал Кинжальный остров.

Только когда они проплыли несколько лиг, Вхалассо наконец отважился выглянуть из каюты.

— Это было ужасно, — слабым голосом объявил он. — Отныне буду путешествовать только по суше. Хватит с меня пиратов.

Хорошенько хлебнув рому, Джорах прижег рану и перевязал ее. Весь следующий день он отдыхал, а на следующее утро они приплыли в Квохор. Как только корабль вошел в гавань, Джорах понял, что Квохор не похож на другие города. Здесь все казалось… странным. По коже поползли мурашки, и не только от сырого воздуха.

— Что ты знаешь об этом городе? — спросил он у сходящего на берег Бобоно.

— О Квохоре-то? Подозрительное место, — отозвался тот. — Здесь в ходу кровная магия, заклятия и чародейство. Никому не смотри в глаза, а то наведут порчу.

Джораха пробрала дрожь. Кровная магия. В Вестеросе подобное колдовство считалось нечистым. Квохор — древний город. Сколько людей здесь принесли в жертву за всю историю? Сколько крови пролилось на эти камни? Мне здесь не по себе.

Получив от Вхалассо обещанную плату, Джорах решил держаться вместе с братьями. Его кошель был полон, и некоторое время он мог жить вполне сносно. Они вместе прошли сквозь городские ворота, миновав стражников, вооруженных копьями и круглыми щитами. Воины стояли неподвижно, словно изваянные из камня. Вот это выучка. Их остроконечные шлемы напомнили Джораху полузабытые истории.

— Это Безупречные? — спросил он.

— Лучшие бойцы в Эссосе. После браавосцев, конечно, — с усмешкой ответил Рогго. — Все они рабы, и к тому же евнухи. Однажды три тысячи Безупречных защитили Квохор от пятидесятитысячного кхаласара. Здесь до сих пор стража состоит только из Безупречных.

Джорах взглянул на ближайшего к нему Безупречного. Лицо евнуха было бесстрастно. А глаза, еле видные из-под шлема, — мертвые, как и у остальных рабов, которых Джораху доводилось встречать. В городе повсюду встречались изображения козла. В Волантисе — огненный бог, а здесь — козел…

Выйдя из гавани, они оказались в большом дворе, где заготавливали древесину. Мужчины и женщины трудились, готовя длинные бревна для постройки кораблей. Это деревья из знаменитого Квохорского леса. Джорах оглядел необработанное дерево. Его ствол едва ли мог пройти в городские ворота. Восемь человек в обхвате, не меньше. Вот бы взглянуть на этот лес. Если там все деревья такие, то это просто чудо света.

Рогго и Бобоно намеревались отыскать гостиницу — желательно с веселым трактиром. Джорах сомневался, что им удастся найти желаемое. Воздух здесь спертый. Похоже, беззаботное веселье здесь не поощряется. Мне это место не по душе. Наконец они нашли постоялый двор, и Джорах, обработав свою рану, уснул; впрочем, не без труда — со стены на него таращилась козлиная морда.

На следующее утро Джорах отправился на поиски заработка. Первым делом он пошел на рынок, посмотреть, чем торгуют в столь необычном городе. Едва войдя в торговые ряды, он сразу услышал сердитые голоса. Джорах пошел на шум и обнаружил вестеросского купца — далековато он забрел от дома, — который взволнованно извинялся перед несколькими дотракийцами.

— Прошу прощения, я вас не понимаю. Здесь двадцать золотых драконов! — пролепетал купец и тут же весь сжался, когда дотракиец что-то гневно выкрикнул в ответ.

Другие торговцы, которые, видимо, уже привыкли вести дела с кочевниками, молча наблюдали за мучениями своего товарища. Джорах думал пройти мимо, но потом решил вмешаться.

— Они не используют деньги, — объяснил он купцу, встав между ним и дотракийцами. Смуглые табунщики вопросительно смотрели на него.

— Фин йер? Фини хаш йер залат? — произнес один из них. Джорах не понял, вопрос это или приказ.

Да, непростое дельце. Джорах ткнул пальцем в предмет в руках у дотракийца.

— Обмен, — произнес он и показал жестами, что меняет одно на другое. — На что меняешь? — Джорах указал на товары, лежащие на прилавке.

Дотракиец уставился на него, потом перевел взгляд на своих товарищей. Один из них что-то шепнул ему на ухо, кивнув в сторону прилавка.

— Обмен, — прорычал табунщик и указал на колокольчик, лежащий среди товаров. Джорах отдал колокольчик дотракийцу. Тот потряс его, улыбнулся — звон ему понравился, — и вручил Джораху свой товар — связку шкур. Джорах взял шкуры и положил на прилавок.

— Колокольчик стоит дороже, — запротестовал купец. — Это надувательство!

— Тебе сохранили жизнь. Полагаю, она для тебя дороже колокольчика, — тихо произнес Джорах, предостерегающе взглянув на него. Купец понял намек и замолчал. Повернувшись к дотракийцам, Джорах коротко кивнул, прощаясь с торговцем, и уже собирался уйти, как один из табунщиков толкнул его в грудь.

— Фини йер хаке? — спросил он. Джорах смотрел на него, пытаясь понять, чего он хочет. Дотракиец ударил себя в грудь. — Тирро. — Он снова коснулся груди Джораха.

А, имя.

— Сир Джорах Мормонт, — ответил Джорах, по привычке прибавив рыцарский титул.

— Вестерос. Джорах из андалов. — Тирро усмехнулся. — Джорах… э-э… храбрый. — Ага. Скорее, идиот-самоубийца. — Джадат. — Дотракиец жестом велел ему следовать за собой. Поколебавшись, Джорах подчинился. Вместе с табунщиками он вышел за городские стены и оказался в дотракийском лагере. Вокруг него были сотни людей, туда-сюда разъезжали всадники. Джораха подвели к большому шатру, в котором сидел высокий воин и заплетал длинную косу.

Тирро приветственно поднял руку.

— Кхал Дрого, анна асшилат Джорах андал Раэш Андали. — Джораха подтолкнули вперед. Я что, пленник?

Высокий воин окинул его взглядом и встал. Стоя он казался еще более внушительным. Джорах был на голову ниже его. Кхал оглядел его с головы до ног и хлопнул по плечу.

— Добро пожаловать, Джорах из андалов. Я — кхал Дрого.

Сделка

Дотракийцы — странный народ. Джорах никогда раньше не встречал кочевников. Их образ жизни казался варварским, но в то же время очень простым: они уважали одну лишь силу. Расставшись с Рогго и Бобоно, Джорах отправился с кхалом Дрого. После многочисленных попыток поговорить с дотракийцами, он понял, что совершил храбрый поступок, вмешавшись в спор между табунщиками и вестеросским купцом. Чудо, что меня не убили за то, что я сунулся не в свое дело. Джорах так и не понял, кто он для этих кочевников — гость или пленник.

Его не держали в цепях — а он видел много рабов, закованных в цепи, — и ему было позволено свободно ходить по лагерю. Похоже, кхалу нужен был человек, владеющий общим языком, чтобы вести переговоры с купцами и работорговцами. Поэтому Джорах ехал в кхаласаре и мало-помалу учил дотракийское наречие. Ему в этом помогал юноша по имени Ракхаро.

Ракхаро был молод и грезил о славе. Он поведал Джораху, что его отец был кровным всадником кхала Бхарбо, отца Дрого. Когда Бхарбо погиб, отец Ракхаро покончил с собой, как подобает кровному всаднику после смерти кхала. Жестокий обычай, но благодаря ему кровные всадники пользуются большим почетом, чем прочие. Ракхаро часто ехал рядом, показывал на различные предметы и называл их по-дотракийски, а Джорах старался запомнить. Дотракийский язык оказался трудным, к тому же в общем языке было множество слов и понятий, которых у дотракийцев попросту не было. С произношением тоже пришлось попотеть. После нескольких дней практики Джорах охрип, пытаясь воспроизвести гортанный и резкий дотракийский говор.

Но он учился, и дотракийские нравы и обычаи оказались интересным предметом для изучения. Джорах узнал, что кочевники поклоняются Великому Жеребцу, поэтому лошади здесь в почете. Дотракийцы не строят домов, единственные постоянные сооружения находятся в священном городе — Вейес Дотрак. Туда и направлялся кхаласар, чтобы присутствовать на свадьбе кхала, с которым Дрого был в дружбе. Любопытно будет посмотреть на дотракийскую свадьбу. Вряд ли молодые здесь стоят перед деревом и обмениваются плащами.

Однако где-то посреди Дотракийского моря их путь был прерван внезапным нападением. Джорах упражнялся в дотракийском с Ракхаро, когда впереди раздались крики.

— Фини? (Что?) — спросил Джорах, придержав коня. Высокая, в рост человека, трава тревожно колыхалась. Ракхаро достал аракх и натянул поводья. Джорах тоже обнажил меч.

— ГВЕ! (СЮДА!) — закричал дотракиец, едущий сзади.

— Киша йет ладжат! (Будем сражаться!) — выкрикнул Ракхаро. Ладжат. Сражаться. Джорах огляделся. С кем сражаться? Наконец он увидел противника. По тропе бежал большой белый лев. Дотракийцы поспешно сворачивали с пути грозного хищника. Со всех сторон раздавались выкрики: «Храккар! Огат!» (Храккар! Убить!)

[BIG_ICE_BANG]

Убить. Я знаю это слово. Огромный лев направился к Джораху. Его конь попятился. Едва не вывалившись из седла, Джорах сжал конские бока коленями и тронул жеребца вперед. Как только конь ступил на твердую землю, Джорах пришпорил его и послал в галоп. Лев, рыча, отстал, в надежде найти более медленную добычу. Джорах, сделав круг, вернулся к кхаласару, как вдруг услышал ржание.

Завидев его, Тирро улыбнулся, и Джорах облегченно вздохнул.

— Храккар… А-А-А-А!..

Все произошло мгновенно. Только что Тирро был здесь, и вдруг белая молния взмыла над лошадью, увлекая дотракийца за собой. Брызнула кровь; алые капли попали на Джораха, хотя он находился в десяти футах от происходящего. Предсмертный вопль Тирро стих, сменившись хрустом костей. Джорах развернул коня и поскакал прочь.

Его охватила паника. В высокой траве невозможно разглядеть крадущегося хищника. А Тирро… Джорах не был с ним знаком так близко, как с Ракхаро, но именно Тирро привел его в кхаласар. У него осталась жена и две дочери. Рядом раздался львиный рык, и Джорах сосредоточился на том, что творится вокруг. Крепче сжав меч, он повернул коня и сошел с тропы. Высокая трава щекотала лицо, закрывая обзор. Справа вновь раздалось рычание, настолько близко, что конь дернулся, и на этот раз Джораху не удалось удержаться в седле. Он упал на спину; от удара перехватило дыхание. Конь тут же скрылся из виду среди колышущейся травы.

— Твою мать, — выругался Джорах, поднимаясь на ноги и подбирая упавший меч.

Рычание перешло в утробное ворчание, от которого дрожал воздух. Джорах повернулся на звук и принял защитную боевую стойку. Внезапно рычание раздалось позади него. Джорах тут же обернулся, настороженно прислушиваясь. Ему было трудно сосредоточиться — рядом слышались яростные выкрики и вопли ужаса, заглушаемые львиным рыком. Похоже, на нас охотится целая стая храккаров.

Краем глаза Джорах заметил белую вспышку и тут же обернулся. Сколько их здесь? Один? Два? Он похолодел от страха. Одно дело сражаться с человеком… а этот зверь хитер и грозен. Не хочу окончить жизнь в львином брюхе. Его внимание привлекло едва заметное движение — и как раз вовремя. Храккар прыгнул прямо на него. Охнув от неожиданности, Джорах повернулся к нему, широко расставив ноги и выставив меч перед собой. Лев взвыл, но его вой тут же оборвался; меч рассек мышцы и кости.

Лев всей тяжестью рухнул на Джораха, и тот упал на землю. Храккар пытался освободиться от меча, но конец уже был близок. Зверь несколько раз дернулся и затих. Джорах, придавленный массивной тушей, резко вдохнул — ему не хватало воздуха. Он отчаянно цеплялся за траву и грязь, стараясь выбраться из-под мертвого льва. Наконец ему это удалось. С трудом переведя дух, он медленно поднялся на ноги и выдернул меч из тела храккара.

Однако схватка с львами еще не закончилась. До Джораха доносился низкий голос Дрого, отдающего приказы. Надеясь найти своего коня и вернуться к отряду, Джорах направился по следам копыт, виднеющимся в траве. Он чувствовал, что за ним наблюдают, и временами замечал среди зелени белые пятна. Справа и слева раздавались крики — львы продолжали нападать. Впереди он заметил двух всадников, с яростными воплями преследующих храккара. Наконец он нашел коня — тот стоял рядом с тропой и нервно бил копытом.

Тут и там на тропе попадались мертвые лошади и дотракийцы, их внутренности валялись на земле. Храккарам будет пир. Вскочив на коня, Джорах поехал на голос Дрого. Если где и ведется организованное сражение, то рядом с кхалом. Кхал Дрого и его кровники прорубались сквозь высокую траву, их аракхи были алыми от крови. Сам Дрого был весь покрыт кровью, и даже на расстоянии Джорах разглядел в его глазах кровожадную ярость. Кхал не видел, что сзади к нему подкрадывается храккар.

— ДРОГО! — крикнул Джорах, посылая коня вперед. — СЗАДИ! — Он не знал, как сказать это по-дотракийски, но надеялся, что кхал поймет. Он не знал, услышал ли его Дрого, а если услышал, то понял ли; кхал продолжил преследовать убегающего льва. Стиснув зубы, Джорах взял меч наизготовку. Его конь сопротивлялся, не желая приближаться к храккару, но Джорах крепко держал поводья. Ближе… еще немного…

Храккар уже приготовился прыгнуть Дрого на спину, но Джорах смял его конем и описал мечом широкую дугу. Клинок вонзился в мясо и кость. Джорах едва не вывихнул руку; он застонал — или то был звериный рык? — но продолжал рубить, пока не отрубил льву голову. Храккар рухнул на землю. Джорах обернулся и увидел, как Дрого прыгает со своего коня прямо на спину льву, которого он преследовал.

Преисполненный ярости, кхал прижал зверя к земле и перерезал ему горло аракхом. Под улюлюканье кровных всадников оставшиеся львы были убиты или разбежались. Дотракийцы собрались вокруг кхала. Похоже, потеря нескольких товарищей не сильно их опечалила; они смеялись над полученными ранами и гордо демонстрировали друг другу львиные головы, взятые в качестве трофеев. Джорах с радостью заметил Ракхаро, целого и невредимого.

— Джорах Андали. Йер савидозалат анна. Йер окео. (Джорах-андал. Ты спас меня. Ты мой друг). — Дрого положил тяжелую ладонь Джораху на плечо и крепко сжал его. Сила пожатия внушала трепет. Ему не нужен аракх — он способен убить и голыми руками. Джорах не понял, что сказал ему кхал, и счел за лучшее кивнуть. Дрого кивнул в ответ и повернулся к своим людям. — Аджалан! Киша виттейкой! (Сегодня устроим пир!)

Дотракийцы разразились радостными криками и тут же принялись готовиться к празднику. Покинув Дотракийское море — по крайней мере, выехав из густой травы на открытое пространство, — они разбили лагерь.

Джораха посадили на почетное место рядом с кхалом. Кхал сам научил его нескольким дотракийским словам, а Джорах с интересом слушал и старательно повторял. Самый главный урок, который я сегодня усвоил, — ни в коем случае не злить кхала. Если бы мне предложили выбор, с кем сражаться, — с Дрого или с храккаром, — я бы без колебаний выбрал льва.

Пир получился роскошный. В стычке между львами и людьми хищники стали добычей. Правда, Джораху львиное мясо показалось слишком жестким — одни жилы. Слухи о его храбрости в борьбе с храккарами распространились по всему кхаласару. Дотракийцы выказывали ему знаки уважения, а несколько женщин даже танцевали перед ним, вероятно, в надежде затащить в постель, однако Джорах вовремя заметил ревнивые взгляды мужчин. Я здесь лишь гость, хотя и пользующийся почетом.

Поэтому ночь он провел в одиночестве, хотя и не был этому рад. Его сердце по-прежнему было разбито, но тело жаждало утешения. Моя бывшая жена, ни капли не сомневаясь, нашла себе другого. Джорах спал крепко… только отдаленный львиный рык изредка тревожил его.

Через несколько дней перед ними показались величественные статуи жеребцов, вставших на дыбы, — ворота в Вейес Дотрак. Ворота есть, а дороги к ним нет. Дома здесь, правда, были — из камней и глины, крытые соломой. Самое большое здание стояло в центре поселения. Сразу за воротами находились два больших сарая, охраняемые суровыми воинами. Ракхаро подъехал к Джораху.

— Нет оруж.

Джорах непонимающе взглянул на него. Ракхаро снял с пояса аракх и отдал его угрюмому стражу.

— А, оружие, — произнес Джорах.

— О-ру-жи-е, — повторил Ракхаро. — Нет оружие. — Джорах почувствовал себя неуютно. Ему не хотелось лишаться единственного средства защиты против пьяных табунщиков. Ракхаро почувствовал его колебания и медленно произнес: — Нет… э-э… ковволат кой (проливать кровь). — Ракхаро жестами показал, как сносит аракхом голову невидимому врагу, и развел руками.

Здесь не убивают. Неплохой закон. Надеюсь, они его соблюдают. Джорах неохотно отдал стражнику-дотракийцу меч и кинжал. Только после этого ему позволили войти в город вместе с остальными членами кхаласара. За воротами обнаружилась настоящая дорога, ведущая к центру города. У Вейес Дотрак не было стен, дающих защиту или обозначающих границу поселения. Дорога вела к горе, высящейся над городом, по обеим ее сторонам стояли дома, воздвигнутые без всякого порядка. Чему тут удивляться — у них нет даже слова, обозначающего порядок.

В преддверии свадьбы город был наполнен людьми, однако Джорах заметил много пустующих зданий. Здесь больше рабов, чем дотракийцев. Рабы ходят пешком, а дотракийцы ездят верхом. Кхал Дрого подъехал к большому зданию в центре города и спешился. Остальные последовали его примеру, и Джорах поступил так же. Он удивленно взглянул на Ракхаро — на лице юноши отразилось благоговение. Остальные также взирали на здание с восторгом и трепетом. Это что, храм?

— Дош кхалин, — пояснил Ракхаро. — Кхалиси ше дрив кхал. (Жены мертвых кхалов).

Юноша подкрепил свои слова жестами, пока Джорах наконец не понял. Вдовы покойных кхалов. Я и не задумывался, какая судьба ждет жену кхала после его смерти. Я думал, ее убивают или берут в рабство. Джорах понял, что зря считал дотракийцев дикарями. Они проявляют уважение к женщинам, которые некогда вели их вместе с их вождем… В Вестеросе к бывшим королевам не проявляют такого почтения.

Двери отворились, и наружу вышли несколько женщин. Среди них были и молодые девушки, и дряхлые старухи. Старшая из женщин приблизилась к кхалу Дрого, и тот, почтительно склонив голову, вручил ей дары — шкуры храккаров, а также золотые и серебряные изделия. Глава дош кхалин приняла дары и поцеловала кончик косы Дрого. После окончания церемонии вдовы вернулись в дом, а Дрого взмахом руки распустил всадников. Все разбрелись по городу в поисках свободных домов, в которых можно переночевать.

[BIG_ICE_BANG]

Радуясь возможности наконец обрести крышу над головой, Джорах вместе с Ракхаро занял одну из лачуг. К ним присоединились еще несколько дотракийцев — каждому досталось по комнате. Вытянувшись на постели, Джорах вздохнул с облегчением. Ему нравилось путешествовать с дотракийцами и изучать их язык и обычаи, но он истосковался по удобствам. Весь оставшийся день он отдыхал, а на следующий день состоялась свадьба.

У кхала, берущего себе жену, лицо и тело были раскрашены черными полосами, придававшими ему свирепый вид. Его невеста-дотракийка также разрисовала себя черным. Джорах надел лучшую шерстяную рубаху, чтобы не выглядеть оборванцем. Устроившись в отдалении, он наблюдал, как мужчины преподносят невесте дары — кнут, лук и аракх, — а невеста отказывается от них и вручает мужу. Видно, так здесь принято.

По дотракийскому обычаю, свадьба длилась весь день. Сразу после церемонии подали угощение и крепкие напитки. Дотракийцы не ограничивали себя ни в том, ни в другом. Джорах старался соблюдать меру, но, когда солнце стало клониться к закату, понял, что вдрызг пьян. Ему стало это понятно, потому что он танцевал, — а он обычно старался этого не делать. Его движения трудно было назвать танцем — скорее, он ритмично переваливался с ноги на ногу. Женщина, с которой он танцевал, старалась за двоих. Она соблазнительно прижималась к нему всем телом, так что кровь закипала в жилах.

Несмотря на головокружение, Джорах услышал какой-то шум. Кое-как сфокусировав взгляд, он увидел двух дерущихся дотракийцев. За ними наблюдала женщина в красной вуали. Дерущихся куда-то утащили — видимо, за пределы Вейес Дотрак, где они могут пустить друг другу кровь. Их уход сопровождался веселым улюлюканьем, а женщина в красной вуали нашла себе другого партнера для танцев, в то время как другие мужчины дрались за право потанцевать с ней. Заметив, что лицо его партнерши тоже скрыто за алой вуалью, Джорах счел за лучшее удалиться.
И как раз вовремя — один из табунщиков схватил женщину и повалил на землю. К изумлению Джораха, они принялись совокупляться в грязи у всех на виду. Джорах отвел глаза и обнаружил, что эта парочка не единственная. В сгустившихся сумерках он разглядел кхала, поднимающегося на молодую жену. Интересно, все дотракийские свадьбы переходят в свальный грех? Похоже, так и есть. Возьму-ка еще один рог с… как там это называет Ракхаро? Забродившее кобылье молоко?.. Отвратительное на вкус, зато забористое.

Сделав глоток, Джорах направился на поиски ночлега. Мысль о том, чтобы найти себе женщину, казалась весьма привлекательной, но он еле держался на ногах. Споткнувшись о какие-то тюки, Джорах рухнул на землю. Неподалеку послышался рокочущий смех — две женщины тащили кхала Дрого в дом. Ну хотя бы у кхала выдастся приятный вечер. Джорах с трудом принял вертикальное положение и, после долгих блужданий, наконец набрел на дом, в котором остановился вместе с Ракхаро. Добравшись до постели, он рухнул лицом на подушку и тут же уснул.

На следующее утро его ожидали два сюрприза. Первый был неприятным — голова разламывалась на части. Джорах со стоном сжал виски и закрыл ладонями глаза, не в силах выносить дневной свет. «Больше никогда», — пробормотал он, чувствуя, как тошнота подступает к горлу. Выпив воды, Джорах повернулся на бок и обнаружил второй сюрприз.

К его ладони прилип клочок пергамента. Как он сюда попал? Джорах неловко развернул маленький свиток и прочел:

«Тоскуешь по дому? Встречаемся на Западном рынке. Возможно, твои молитвы станут явью. Приходи один.
И. М».

Джорах перечитал послание несколько раз, прежде чем до него дошло. Домой? Кто может знать о том, что я здесь? Инициалы в конце письма ни о чем не говорили ему. Упоминание о доме всколыхнуло застарелую тоску. Джорах резко встал и принялся умываться и одеваться, несмотря на плохое самочувствие. Надев вчерашнюю шерстяную рубаху, он остро ощутил, как вокруг жарко. Нужна новая рубашка — светлее и легче. Прихватив кошель, он медленно вышел из дома.

Было тихо. Дотракийцы, которые так и не смогли добраться до своих домов, спали прямо на земле, некоторые — в чем мать родила. Рабы чистили и кормили лошадей, пока хозяева спали беспробудным сном. Лучше бы я тоже спал. Солнечный свет резал глаза, и Джорах чувствовал, что его вот-вот вырвет. Стиснув зубы, он направился на Западный рынок, на котором кипела жизнь.

На Западном рынке торговали купцы из Вольных городов. Джорах заметил знакомые безделушки и товары из Волантиса и Браавоса. Лиссенийские торговцы выставили на продажу рабов для утех. Джорах понятия не имел, кого ему следует искать. Если этот И.М. знает, что я здесь, он сам меня найдет. Поэтому он решил не тратить время впустую и направился к прилавкам с одеждой. Большая часть одеяний была восточного покроя, а ему хотелось купить что-то более привычное. У одного из прилавков Джорах приметил ярко-желтую рубаху.

— Вам нравится этот цвет, сир? — спросил торговец, прикладывая рубашку к груди Джораха. — Как раз ваш размер!

Джорах вынужден был признать, что желтый цвет — необычный выбор. Мне и хотелось посветлее… к тому же она тоньше, чем шерстяная. Немного поколебавшись, он расплатился с торговцем и забрал рубашку. Повернувшись, чтобы уйти, он наткнулся на тучного мужчину, одетого в плащ с капюшоном.

— Удачная покупка. Эта рубашка выгодно оттенит цвет ваших глаз, — произнес незнакомец.

Джорах сразу догадался, кто это.

— Полагаю, вы и есть И.М.? — спросил он.

— Именно так, — незнакомец склонил голову. — Идемте. Здесь слишком много глаз и ушей.

Он повел Джораха узкими переулками, подальше от рынка. Жалея, что при нем нет меча, Джорах настороженно шел за своим провожатым, ожидая любого подвоха. Ему хотелось думать, что он сможет одолеть этого загадочного незнакомца, если придется. По правде говоря, в моем теперешнем состоянии это мне вряд ли под силу. Они шли по запутанным переходам, пробираясь между хаотично расположенными домами. Издалека доносился шум рынка, но Джорах не имел ни малейшего представления, где находится.

— Вот здесь подходящее место, — наконец объявил И.М. и снял капюшон, открыв пухлое лицо, украшенное по меньшей мере четырьмя подбородками. Светлые волосы, разделенные на прямой пробор, постепенно переходили в бакенбарды, обрамляющие необъятные щеки. Но самым нелепым штрихом к портрету незнакомца была раздвоенная бородка, которую тот самодовольно огладил. — Иллирио Мопатис, к вашим услугам. — Он церемонно поклонился Джораху, насколько это было возможно при его телосложении. — Не трудитесь называть свое имя, сир Джорах Мормонт. Мой друг приметил вас, как только вы высадились в Лиссе.

Это встревожило Джораха. Кто следит за мной и с какой целью?

— Сочувствую вашей утрате… любовь к женщине превращает мужчин в глупцов. Я сам пошел против воли принца ради женщины. Я мог бы стать членом королевской фамилии, но вместо этого последовал зову сердца. Поэтому мне понятна ваша боль. Мы получаем тяжкие раны из-за тех, кого любим. — Джорах промолчал. Я не знаю этого человека. Сомневаюсь, что он хотя бы отдаленно представляет, что я чувствую. — Однако все это дело прошлое, — продолжил незнакомец. — Вы пришли сюда из-за дара, который я могу предложить вам.

— Помилование, — запинаясь, выговорил Джорах. — Каким образом вы можете его получить?

— Я уже говорил, у меня есть друг… король слушает его советы. Одно слово из его уст, и королевское помилование у вас в кармане.

Джорах скрипнул зубами.

— Какова цена?

— Сущий пустяк, — Иллирио сложил пальцы домиком. — Через несколько лет у нас появится прекрасная юная невеста. Когда этот день наступит, вас найдет мой посланник. Вы распишете вашему другу кхалу Дрого красоту невесты и удовольствия, которые он получит, вступив с ней в брак. Приведите его в Пентос, пусть посмотрит на нее своими глазами… а когда они поженятся — я уверен, они обязательно поженятся, девочка и вправду очень красива, — вы будете… поддерживать связь. Не со мной, нет. Вы будете писать нашему общему другу. Куда она поехала, как ее здоровье и тому подобное.

Джорах скрестил руки на груди.

— Вы хотите, чтобы я шпионил за невестой? — мрачно спросил он.

— И за ее братом, — добавил Иллирио. — Вот, собственно, и все. Право же, ничего особенного. Со временем прибудет ваше помилование, и вы сможете вернуться на родину. Вы, вероятно, так тоскуете по дому. Я несколько месяцев не был в Пентосе, и мое сердце уже кровью обливается от тоски. — Он сочувственно посмотрел на Джораха. — Если бы я был столько времени оторван от дома, сколько вы, даже не могу представить, каково это, — наконец вернуться.

В этом он прав. Джорах с каждым днем все сильнее тосковал по прохладным летним денькам, по своим необузданным кузинам, по еде, песням и запахам Медвежьего острова. Что я делаю здесь, так далеко от дома? Сжав губы в тонкую линию, он обдумал задание. Звучит довольно безобидно… и выполнить совсем нетрудно. Какая мне разница, кому понадобилось следить за невестой и ее братом? Цена оказалась гораздо ниже, чем я предполагал. Иллирио заметил, что Джорах слегка расслабился, и его глаза заблестели в предвкушении победы.

— Вы сказали, пройдет несколько лет?

Иллирио кивнул.

— О да. У девочки должна начаться лунная кровь. Но помните — наша кровь не должна пролиться. Могу я на вас рассчитывать, сир Джорах?

Толстяк протянул руку — жирные пальцы были унизаны драгоценными кольцами. Джораха едва не стошнило при мысли, что ему придется прикоснуться к этому человеку. У него на лбу написано — богатый купец, а все купцы — ядовитые змеи. Чувствуя, что продает свою душу, Джорах медленно протянул руку и крепко пожал руку Иллирио.

— Да, я отвечу на ваш зов.

Иллирио ответил на рукопожатие, заметно обрадовавшись ответу Джораха. Джорах выпустил его руку, подавив желание вытереть пальцы о штаны. Мопатис поклонился и натянул капюшон, намереваясь удалиться. Любопытство взяло верх над здравым смыслом, и Джорах окликнул его. Купец остановился.

[BIG_ICE_BANG]

— Как зовут невесту?

Иллирио обернулся. Джорах не смог разглядеть его лица под капюшоном, однако голос купца источал елей и масло.

— Ее зовут Дейенерис Таргариен.

Пентос

Наступил 298 год после завоевания Эйегона. Джорах не осознавал, сколько лет прошло, пока не увидел дату, мелко нацарапанную в верху свитка. В послании было лишь одно слово:

«Пора. И. М».

Прошло несколько лет с тех пор, как Джорах повстречал загадочного купца Иллирио Мопатиса и продал ему свою душу. Иногда ему думалось, что послание не прибудет вовсе. Но оно прибыло, и в глубине души Джорах жалел об этом. Правда, сожаление быстро уступило место радости. Наконец-то у меня появился шанс вернуться домой. Его странствия по Эссосу были полны приключений. Он многое узнал о дотракийцах и путешествовал с другими кхаласарами, которые не враждовали с Дрого. За это время он почти в совершенстве освоил дотракийский язык и даже побывал у края Красной Пустыни.

Похоже, богам было угодно, чтобы Джорах успешно справился со своей задачей. Когда к нему пришло письмо от Иллирио, он как раз вернулся в кхаласар Дрого. Расположившись в своей палатке, Джорах размышлял, задумчиво почесывая бороду, как бы ловчее преподнести кхалу известие о юной невесте. Дрого как раз собрался жениться, но все считали, что он возьмет в жену дотракийку. Вокруг было много девушек, жаждущих его внимания. За последние несколько лет кхаласар Дрого сильно разросся. Джорах был поражен количеством всадников — ни у какого другого кхала не было такого мощного войска.

Кое-как придумав, как завязать с кхалом разговор о браке, Джорах вышел из палатки и направился к Дрого. Свирепый дотракиец точил аракх. Завидев Джораха, он улыбнулся, и Джорах почтительно склонил голову.

— Кхал Дрого, анха зигерелат астолат ма шафка. (Кхал Дрого, мне нужно с тобой поговорить). — Дрого кивнул. — Хазе вой фин чьорикем ха кхал. Лайин ма ерше кой. Ме викаферат шафка джадат тихат мей маджин воккерат хаш мей оака саджат. (Есть человек, у которого имеется жена для кхала. Красивая и королевской крови. Он просит тебя приехать и посмотреть на нее, чтобы ты решил, достойна ли она стать женой жеребца).

Дрого явно не ожидал подобного предложения. Он обдумал эту необычную просьбу и наконец, наклонившись к Джораху, спросил:

— Финне? (Где?)

Джорах едва заметно улыбнулся.

— В Пентосе.

Джорах так и не понял, почему Дрого согласился взглянуть на эту загадочную невесту. Может быть, его привлекла тайна. Возможно, он просто заскучал и ему захотелось какое-то время пожить рядом с городом. А может, кто-то из пентошийских купцов задолжал ему. Как бы то ни было, на следующее утро кхаласар снялся с места и направился на запад, в Пентос.

В течение всего путешествия кровные всадники и ко недовольно обсуждали выбор Дрого. Кхал некоторое время терпел эти разговоры, но в конце концов не выдержал и ударил одного из ко, выбив его из седла. После этого пересуды прекратились, и если кто-то и осмеливался обсуждать возможную свадьбу, это делалось исподтишка и вполголоса. По словам Ракхаро, дотракийцы не понимают, почему Дрого заинтересовался вестеросской шлюхой. Если ему хочется чего-то особенного, пусть берет постельную рабыню из Асшая или женщину из далекого и загадочного Соториоса. Джорах понял, что кочевники считают вестеросских женщин слабыми. Посмотрели бы они на мою тетку и ее дочерей.

Через несколько месяцев они приехали в Пентос. Дрого немедленно направился в свой особняк, больше похожий на дворец. Огромное кирпичное здание с девятью башнями, стоящее на берегу Пентосского залива, было сложено из кирпича и увито плющом. В таких хоромах и королю жить не стыдно. Неудивительно, что пентошийские магистры подарили этот дворец Дрого, чтобы купить его расположение и уберечь город от разграбления. Спешившись, Джорах вошел вместе с другими дотракийцами внутрь.

Дрого решил украсить свой дом трофеями, полученными им в битвах. В одном зале хранились отрезанные косы дотракийских воинов, которых Дрого убил в поединках. Во втором было сложено разнообразное оружие. А в тщательно охраняемой сокровищнице лежало золото и драгоценные камни. Дрого сказочно богат. Один этот дворец стоит целое состояние. Войдя в обеденный зал, Джорах заметил шкуру белого льва, висящую над камином. Дрого уселся на почетное место у очага и отхлебнул вина из фляги.

— Анха астолат ма Иллирио Мопатис ма несат мей ше йери джадолат. (Я пойду к Иллирио Мопатису и сообщу о твоем приезде), — сказал ему Джорах.

Кхал кивнул, и Джорах вышел из особняка и направился к купцу. Надеюсь, дальше дело пойдет гладко. Все это было похоже на политические интриги, а он сторонился подобных вещей еще будучи лордом. Пентос был большим и процветающим городом… и весьма благоуханным. От каждого прохожего исходил аромат духов. Джорах вспомнил удушливый запах духов, исходивший от Иллирио Мопатиса в их давнюю встречу.

Кроме духов, в воздухе сильно пахло специями. Расположенный на побережье, Пентос вел обширную торговлю. Близость к Вестеросу также способствовала процветанию. Вблизи гавани и рынков было почти нечем дышать от тяжелого пряного запаха. Джорах углубился в жилые кварталы, и постепенно запах стал слабее. Он крепче сжал рукоять меча. Здесь повсюду карманники. Подходя к дому Иллирио, Джорах обратил внимание, что окружающие дома становятся все больше и богаче. Похоже, быть магистром весьма приятно.

Вопреки его ожиданиям, его не остановили у ворот. Едва бросив на него взгляд, стражник кивнул и пропустил его внутрь. Кажется, меня ждут. Пройдя сквозь ворота, Джорах оказался в роскошном саду. Среди изысканных клумб журчали фонтаны. Купец пытается пустить пыль в глаза. Должно быть, для жителей Пентоса подобный сад был символом богатства. Джорах видел в нем лишь пространство, потраченное впустую.

Пройдя через сад, Джорах приблизился к мраморным ступеням, ведущим в дом. Позади раздался знакомый голос:

— Сир Джорах, друг мой, добро пожаловать! Я получил от вас ворона два дня назад. — Джорах обернулся. Толстяк семенил к нему из глубины сада. Как это я его не заметил? — Когда я узнал, что кхал Дрого вернулся в свой дворец, я тут же начал приготовления. Надеюсь, вы ко мне с хорошими новостями?

— Да, — подтвердил Джорах, оглядывая Иллирио. На этот раз купец был одет в свободное одеяние. Под мышками и на груди расплылись пятна пота, тем не менее магистр расплывался в любезной улыбке. Я так же рад его видеть, как и тогда, в переулке. Хорошо хоть ветер уносит его вонь. — Кхал Дрого согласился посмотреть невесту. Но он пока не дал окончательного ответа, собирается он на ней жениться или нет.

Иллирио прищелкнул языком.

— Разумеется, собирается, он ведь не зря проделал столь долгий путь. К тому же Дрого не такой, как все прочие дотракийцы. Он разумный человек. Как только он увидит невесту и узнает, кто она такая, он немедленно заберет ее себе. — Джорах молчал, плотно сжав губы. Мне от этого никакой радости. Чем скорее я от них отделаюсь, тем лучше. Иллирио, по-видимому, почувствовал его мрачное настроение, и его улыбка стала еще более лучезарной. — Здешняя жара изматывает, не правда ли? Завидую северным зимам. Когда вернетесь домой, пришлите мне бутылку с холодным зимним воздухом. — Джорах помрачнел еще сильнее. — Однако к делу. Я отправлю гонца к кхалу Дрого. Сегодня устроим праздничный ужин. Жених и невеста встретятся, и мы увидим, благосклонна ли к нам судьба. Тем временем я вас кое с кем познакомлю.

Магистр положил пухлую руку Джораху на плечо, и тот вздрогнул от его прикосновения. Они вошли в дом и прошли по галерее, которая привела их во внутренний двор. Там тоже был разбит сад, еще больше первого. В саду все было устроено с большим вкусом. Среди зелени били искусно сделанные фонтаны, однако истинным украшением сада был открывающийся с террасы великолепный вид на голубые воды Узкого моря. Издалека доносились крики чаек, и Джораху стало горько. Он хорошо помнил эти звуки. На Медвежьем острове я всегда просыпался от птичьих криков.

— Хочу предупредить вас, друг мой, — понизив голос, произнес Иллирио. — У принца весьма вспыльчивый характер… и соответствующее самомнение. Боюсь, все принцы таковы. Нам с вами следует во всем потакать ему и обращаться с ним со всем почтением. Если вы заручитесь его благоволением, вам будет легче справиться с вашей задачей. Принц мечтает заполучить на службу собственного рыцаря. Ваше рыцарское звание поможет вам наладить с ним доверительные отношения.

Джорах угрюмо покосился на магистра. То есть, я должен стать еще и лизоблюдом? О боги, чем дальше, тем хуже.

До ушей Джораха донесся звон стали. Пройдя еще немного, он наконец увидел принца. Юношу невозможно было ни с кем перепутать — серебристые волосы и фиалковые глаза выдавали в нем истинного Таргариена. Я думал, драконы мертвы, но вот передо мной один из них. Принц проводил учебный поединок со слугой — оба сражались затупленными клинками. Слуга сделал нарочито неверный шаг, и принц ударил его по руке, заставив выронить меч. Юноша усмехнулся и приставил клинок к груди побежденного противника.

— Ты мертв! — объявил он.

[BIG_ICE_BANG]

— Великолепный удар, ваше величество! — восторженно воскликнул Иллирио, аплодируя юноше. — Вы сражаетесь, как ваш доблестный брат! Вот мощь истинного дракона! — Лесть явно пришлась принцу по душе. Он самодовольно улыбнулся, позволяя слугам снять с себя тренировочные доспехи. — Что скажете, сир Джорах? — спросил Иллирио.

Проклятье.

— Да, — медленно ответил Джорах. Этот парень даже меч держать толком не умеет. — Из вас со временем выйдет хороший боец. — По крайней мере, это не откровенная ложь.

Иллирио тут же перехватил инициативу, опасаясь, как бы принц не счел слова Джораха недостаточно почтительными.

— Вы можете доверять словам этого человека. Он участвовал в двух войнах — сперва сражался за вашего отца против предателя Роберта, а потом бился с трусливыми кракенами во время восстания Грейджоев. — Джорах удивленно взглянул на Мопатиса. Я сражался за Таргариенов? Возмутительная ложь. — Это истинный рыцарь, изгнанный ложным королем, зверски убившим ваших родных. — Принц, нахмурившись, пристально посмотрел на Джораха. — Ваше величество, позвольте представить вам сира Джораха Мормонта. Сир Джорах, вы удостоены чести стоять перед Визерисом из дома Таргариенов — последним принцем Вестероса.

Возвращение домой того стоит. Ради этого я готов на ложь и унижение. Поклонившись принцу, Джорах произнес:

— Для меня большая честь предстать перед носителем столь славного имени, ваше величество. Прошу принять меня на службу. Я буду исполнять ваши приказы и защищать вас до последнего вздоха.

Улыбка Иллирио стала менее напряженной. Должно быть, я произнес правильные слова.

— После смерти сира Дарри у меня не было рыцарей на службе, — задумчиво произнес Визерис. — Я удовлетворяю ваше прошение, сир Джорах. Служите мне верно, и когда я верну свой трон, я прослежу, чтобы вы получили щедрую награду за службу.

Так вот какова игра Иллирио! Он хочет посадить Визериса на железный трон. Тогда зачем ему выдавать сестру Визериса за кхала Дрого? Дотракийцы не станут пересекать «отравленную воду». А может, он хочет таким способом не позволить Визерису сесть на трон? Джорах взглянул на магистра, но лицо купца было непроницаемым, как стена.

Джорах снова поклонился, и Иллирио попросил у принца позволения удалиться. Отойдя на почтительное расстояние, толстяк усмехнулся.

— Видите? Вы уже пришлись ему по душе. Я в этом не сомневался. Каждый принц-изгнанник грезит об армии рыцарей, которые будут выигрывать его битвы и принесут ему славу.

— Он верит, что вернется в Вестерос и займет Железный трон, — перебил его Джорах. — Что это за блажь?

— Эта игра гораздо сложнее, чем доступно вашему пониманию, сир, — заносчиво ответил Иллирио, тряся подбородками. — Мы стремимся сделать мир лучше. Не тревожьте себя понапрасну. Вам известен приказ — исполняйте его. Когда настанет время, вы сможете вернуться домой и никогда больше не думать о драконах, пауках и тронах. — Джорах почувствовал во рту горечь желчи. Северяне не умеют играть в эти скользкие игры. Магистр похлопал его по плечу. — Возвращайтесь к своему табунщику и не забывайте свою роль.

К тому времени как Джорах вернулся во дворец Дрого, дотракийцы уже приготовились к пиру. Невеста и ее близкие были приглашены на праздничный ужин. Джорах побеседовал с кхалом, рассказав ему, чего следует ждать от вестеросской невесты. Впрочем, принцесса только родилась в Вестеросе. Интересно, где они с братом скрывались все эти годы? Чтобы заинтересовать кхала, Джорах рассказал ему легенды об огромных драконах и их всадниках-Таргариенах. Дрого и его кровники принялись отпускать шутки о том, как их жеребцы покрыли бы этих легендарных драконов.

Мужчины смеялись и шутили до самых сумерек, а когда солнце село, начался пир. Дрого приказал накрыть в саду, под открытым небом. Столы ломились от свежеприготовленных яств и изысканных напитков. Дотракийцы, которых кхал счел достойными присутствовать на смотринах, щедро налегали на вино. Были приглашены несколько кхалов — друзья и союзники Дрого. Джорах заметил также людей, которых никогда прежде не видел. Брави и наемники рассказывали истории о битвах и хвастались шрамами. Джорах не знал никого из них, но Дрого принимал их так же тепло, как и кхалов. Это праздник только для мужчин. Здесь нет ни танцовщиц, ни служанок. Судя по всему, единственной женщиной на этом пиру будет предполагаемая кхалиси.

Джорах, одетый в зеленую шерстяную тунику с вышитым на груди медведем, наслаждался одиночеством, когда его внимание привлекло какое-то оживление у входа в сад. Прибыл магистр Иллирио, а с ним — сереброволосые гости. Сперва Джорах заметил принца — высокий юноша старался выглядеть как можно более значительно. Рядом с ним стояла принцесса. Опершись плечом о мраморную колонну, Джорах принялся разглядывать невесту.

Дейенерис Таргариен была невысока ростом. Она мне и до груди не достанет. Девушка казалась совсем юной, не старше тринадцати лет. Словно вся соткана из серебра. В свете луны казалось, что ее бледная кожа и светлые волосы источают сияние. Тревожно поглядывая по сторонам, Дейенерис целеустремленно шла вперед. От Джораха не укрылось ее напряжение. Девочка напугана. Этот брак, конечно, не она затеяла — ее мнение вряд ли кого-то волнует, — а смуглые высокие мужчины, заполонившие сад, только усугубляли ее страх. Да уж, дотракийцы кого хочешь напугают. Они и выглядят сурово, и жизнь у них суровая. Где же все-таки она росла, если ни разу не видела дотракийцев?

На принцессе было нежно-лиловое платье из такой тонкой ткани, что наряд ни капли не скрывал красоту ее тела. Ее ведут как овцу на заклание. Гости о чем-то заговорили между собой, но Джорах стоял слишком далеко, а вокруг было слишком шумно, чтобы разобрать слова. Наконец Иллирио, оставив принца и принцессу, приблизился к кхалу Дрого. Ну вот, сейчас судьба этой девочки решится. Джорах поднес кубок к губам и сделал глоток. Сам он наслаждался пиром, и в особенности вином. Путешествуя по Эссосу с дотракийцами, он редко имел возможность отведать вина. Кочевники предпочитали забродившее кобылье молоко, которого в кхаласаре всегда было в изобилии.

Пока Иллирио беседовал с Дрого, Джорах продолжал наблюдать за принцессой. Ее брат что-то шептал ей на ухо, а она казалась насмерть перепуганной. По ее виду было ясно, что больше всего на свете ей хочется сбежать отсюда. Джорах посочувствовал девушке. Я тоже не хотел жениться на первой жене. Правда, мне было проще — я был в семье главным и хорошо обращался с Еленой. Дрого вряд ли будет считаться с нуждами молодой жены. Будет чудом, если девочка переживет брачную ночь.

Визерис что-то шепнул сестре, и та выпрямилась, явно собрав все свои силы. Ее будущий муж подошел к ней. Иллирио представил Дрого принцессе. Она что-то сказала ему. Он не ответил. Вокруг шумел праздник — гости и не подозревали, что решающий момент настал. Джорах не видел лица Дрого. Дотракиец держался напряженно, потом коротко кивнул и вернулся к своим кровникам. Иллирио расплылся в улыбке, принц казался смущенным. Дело сделано. Дрого согласился взять Дейенерис в жены.

Магистр махнул Джораху, и тот одним глотком допил вино. Нужно как следует выпить, чтобы терпеть этого гада. Две встречи с ним за один день — это слишком.

— Сир Джорах, — радушно приветствовал его Иллирио, словно они были старыми друзьями. — Прекрасная новость — кхал согласился жениться на нашей принцессе. Это исторический момент!

— Воистину так, — подтвердил довольный Визерис. — С войском кхала Дрого я смогу объединиться с верными мне людьми в Вестеросе. И года не пройдет, как я прикончу Узурпатора и верну себе трон.

Сир Джорах украдкой взглянул на принцессу. Казалось, она осталась равнодушной к словам брата. А может, не еще не оправилась от потрясения, ведь ее судьба только что решилась.

— Когда придет час, — наконец произнес Джорах, переведя взгляд на принца, — вы можете рассчитывать на мой меч.

Визерис горделиво улыбнулся.

— Вы теперь у меня на службе, сир Джорах. Вам больше не нужно вести эту скотскую жизнь среди дикарей. Прошу, проведите ночь под нашей крышей. Утром вы мне понадобитесь.

— Как пожелаете, ваше величество. — Джорах поклонился. Он снова бросил взгляд на принцессу, которая до сих пор не проронила ни слова. — Может быть, принцессе угодно выпить немного вина? Оно придаст вам сил.

Наконец девушка моргнула и посмотрела на него. У нее фиалковые глаза — никогда таких не видел. Какая она печальная…

— Благодарю вас… сир Джорах, не так ли?

— Да, — Джорах поклонился ей. — Сир Джорах Мормонт с Медвежьего острова.

Ее лицо на миг просияло.

— Так вы из Вестероса! — похоже, это порадовало принцессу. — Благодарю вас, сир Джорах Мормонт с Медвежьего острова. Я выпью вина, если мой брат сочтет это разумным. — Визерис кивнул, уже присматривая себе кувшин. Дейенерис отошла в сторону, и Джорах, пораженный легкостью ее походки, подумал, что она не идет, а парит по воздуху.

Брат и сестра вскоре скрылись из виду, смешавшись с толпой празднующих.

— Разве она не прекрасна? — проворковал Иллирио. — Я бы и сам на ней женился, но увы, власть и богатство заставляют нас отказываться от сердечных склонностей.

Мопатис ухмыльнулся и энергично направился к столам с едой, радостно приветствуя старых друзей. Его слова запали Джораху в душу, поэтому после окончания пира он не отправился в постель, как остальные подвыпившие гости.

[BIG_ICE_BANG]

Джорах медленно брел по коридору, направляясь к покоям, отведенным для принца и принцессы. Свадьба была назначена на следующий день. По дотракийскому обычаю, праздник будет длиться от рассвета до заката. Джорах слышал, как рабы и слуги грузят еду в повозки. Свадебный пир будет устроен на поле за пределами Пентоса. Это единственное место, где может разместиться весь кхаласар Дрого.

Несмотря на бурно проведенный день, Джораху не хотелось спать. Грызя яблоко, он ходил по огромному дому, кивая дотракийцам и Безупречным, стоящим на страже. Он никак не ожидал встретить еще одного полуночника… но рядом послышались тихие шаги. В углу шевельнулась тень — и весьма большая. Джорах, нахмурившись, последовал за ней.

Незнакомец крался к покоям принцессы. Джорах проверил висящий на поясе кинжал. Осторожно выглянув из-за угла, он увидел необъятную тушу, оказавшуюся весьма знакомой.

— Слишком поздний час для визитов, магистр, — пророкотал он, выходя на свет. Толстяк вздрогнул от неожиданности и обернулся. Удивительно, что такой жирдяй может ступать так тихо.

— Сир Джорах, я просто… хотел убедиться, что у принцессы есть все, что нужно, — забормотал Иллирио с необычайно напуганным и виноватым видом. Джорах опустил глаза и увидел восставший член магистра, выпирающий из-под шелкового одеяния.

— Уверяю вас, это ей точно не требуется. — Иллирио выпрямился, услышав в его голосе угрозу. Джорах убрал ладонь с рукояти кинжала и откусил яблоко, стараясь выглядеть непринужденно. — Не думаю, что кхал обрадуется, если обещанная ему невинная девственница таковой не окажется. Полагаю, что человеку, который продал эту девушку кхалу, придется дорого заплатить за свой промах. — Он снова откусил яблоко, не спеша прожевал и проглотил. Еще не хватало, чтобы принцессу изнасиловали в ночь перед свадьбой.

Иллирио неохотно отошел от двери, ведущей в комнату Дейенерис.

— Я только хотел убедиться, что ее устроили со всеми удобствами.

Джорах кивнул, смерив толстяка пристальным взглядом. Ты меня не обманешь.

— Возвращайтесь в постель, магистр. Завтра свадьба.

[sleepybird]

Это конец или еще продолжение будет?

[jul4a]

Пока конец. Автор изначально задумал трилогию, но дальнейшего воплощения замысел не получил Тем не менее, первая часть заинтересовала меня как отдельно взятое произведение, так как здесь раскрывается жизнь Джораха до встречи с Дейенерис. В этом смысле этот фик похож на "Пока я жива" - сюжет основан на очень небольшом материале канона, буквально собран по кусочкам.

[Ассиди]

Спасибо за перевод! Предысторию Джораха Мормонта я еще не встречала, хорошо, что нашли и перевели такую историю!
Правда, язык немного суховат, я не знаю, проблема это автора или переводчика. NC-сцены удались автору лучше всего, а с описаниями немного подкачал. Но все равно я прочитала это на одном дыхании и не без удовольствия.

[jul4a]

Спасибо за отзыв! Действительно, описания у автора получились несколько упрощенными, суховатыми, где-то немножко лубочными. Что могла, постарась исправить, возможно, не всегда успешно.